Всё так и есть: я жалкая и никчёмная; я ничего не умею, даже постоять за себя. Сколько можно зависеть от чьих-то прихотей?! Нужно собраться с силами и бороться дальше. Ведь я нужна своей дочери, а значит, должна даже думать забыть обо всей этой сентиментальной чепухе.

Только у сердца всё так же болезненно ныло и при мысли о том, как мы с Саидом расстались, хотелось рыдать в голос. Что это? Может, это и есть любовь, которую я никогда ни испытывала к мужчине. А может, белая горячка…                                                      

Он словно выжег на моём теле тавро, которое уже никогда не смыть. Кожа пылала, стоило мне вспомнить, как он касался меня, сводя с ума от потребности ощущать его грубые, но в тоже время мучительно нежные руки. Кажется, я схожу с ума.                                                                    

За дверью моей спальни раздалась трель телефонного звонка. Затем ещё и ещё. Телефон звонил практически не переставая, доводя меня до нервного срыва. Наконец, не выдержав, я встала и вышла из своей спальни.                                                                                    

Влад сидел, развалившись в кресле перед початой бутылкой коньяка, и методично напивался.

— Ла-адушка, — произнёс он нараспев при виде меня, отсалютовав своим бокалом.

Мерзкое зрелище! Не припомню, чтобы Влад когда-либо употреблял алкоголь. Это настолько не вязалось с его образом, что я сначала опешила, остановившись на полпути. Ещё раз оглянулась — охраны нигде не было видно.

— Где охрана?                                                                              

— Отпустил, — улыбнулся он. — Мы одни в доме, Ладушка.

Предчувствие чего-то нехорошего пробежалось холодной волной по позвоночнику, мурашками рассыпаясь по телу.                                                                  

— Тебе ведь никогда это не нравилось, правда? Тебя всегда раздражали посторонние в доме. А помнишь, как всё начиналось? Были только ты и я. Скажи, чем я тебя тогда не устраивал?

— Я не знаю, — честно призналась я после паузы.                                                          

Он пьян, спорить и доказывать что-то нет никакого смысла. Более того, сейчас это было просто опасно. Его безумный взгляд, остановившейся на мне, тому доказательство. Лучше всего отправить его сейчас спать, только как это сделать, я не знала. Был лишь один способ этого добиться, и при одной мысли, что я снова разделю с ним постель, всё во мне начинало протестовать.

В этот момент телефон зазвонил снова, и мы одновременно посмотрели на трубку, что стояла на столике, рядом с бутылкой. Повинуясь минутному порыву, я рванула вперёд, но Влад меня, конечно, опередил. Прожигая меня своим взглядом, он снял трубку и не торопясь ответил:

— Да.

Подождал, усмехнулся, а в следующий момент в бешенстве запустил трубку в стену, отчего я вжала голову в плечи, наблюдая, как он не спеша поднимается с кресла.

Я пятилась по мере его приближения, пока не упёрлась спиной в барную стойку.

— Не подходи, — прошипела я сквозь зубы, хотя он и так уже был близко.

Слишком близко.                                                                                                       

Прижав меня своим телом, он склонился, будто для поцелуя, и мне ничего не оставалось, как отвернуться и зажмуриться. Его пальцы, едва касаясь, прошлись по моей скуле, по подбородку и устремились вниз, вырывая из моей груди стон отчаяния. Раньше его прикосновения не будили во мне подобного отвращения. Они вообще ничего во мне не будили. Но сейчас, познав другого мужчину, я была готова схватить нож и сама полоснуть себя по горлу, лишь бы это прекратилось.                                                                                                  

— Сколько раз ты с ним трахалась? — раздался над ухом его зловещий шёпот. — Один? Два? Больше? Как это происходило? Что ты при этом чувствовала? Я хочу знать всё! 

Должно быть, все оттенки отвращения красочно заиграли на моём лице, когда Влад накрыл ладонью мою грудь. Потому как в следующий момент оглушительный удар по лицу запрокинул мою голову, и я почувствовала, как из носа хлынула кровь, заливая белую ночную сорочку.

Кружевные широкие лямки затрещали, когда он рванул её в разные стороны. Не помня себя от ужаса, я схватилась за отделанный кружевом лиф, пытаясь прикрыть грудь.

— Ла-адушка, — прошептал он почти ласково, растирая кровь по моему лицу, — я всё ещё твой муж, ты не забыла? Мне ты не можешь отказать. Мне нет!

Мой крик прозвучал одновременно с оглушительно громким выстрелом. Влада отбросило, вдавливая в моё дрожащее тело. Медленно скользя по нему, он упал передо мной на колени, открывая моему взгляду… Костю.

Должно быть, я впала в ступор. Когда зияющее чернотой дуло смотрит прямо на тебя, ступор — это единственное, что сие зрелище может вызвать. Наверное.

Костя тем временем приблизился и, оттолкнув хрипящего, уткнувшегося носом в мои колени Влада, бегло осмотрел моё окровавленное лицо.

— У тебя пять минут. С собой возьми только самое необходимое, — тихо прошелестел он, и, видя моё замешательство, опустил пистолет и выстрелил в моего мужа ещё раз.

Я вздрогнула и отпрянула в сторону, запутавшись в длинной юбке своей ночной рубашки.

— Самое необходимое, — напомнил он, неотрывно глядя на меня.

В довершение ко всему, Костя повёл пистолетом в сторону моей спальни, и этот нетерпеливый жест вывел меня, наконец, из ступора. Бросив последний взгляд на распластанное тело своего мужа, я выбежала прочь из гостиной.

Воспоминания о том, как я собиралась, остались на задворках моего сознания. В тот момент я ничего не слышала и не видела, равно, как и ничего не понимала. В голове было абсолютно пусто, а любая более или менее внятная мысль, зарождаясь в ней, тут же ускользала. Руки что-то делали, выполняли автоматические движения, складывая в небольшую дорожную сумку абсолютно не нужные мне вещи. Спроси меня сейчас, что внутри, вряд ли я смогла бы дать внятный ответ.

Костя сидел в кабинете моего мужа, рядом с деревянным ящиком, и был занят тем, что извлекал оттуда оружие. Целый арсенал.

Ниша в полу, о наличии которой я даже не догадывалась, была открыта настежь, и перед моими глазами предстал целый склад. Чего тут только не было! И гранаты, и какие-то продолговатые снаряды, одних винтовок (или ружей, не сильна в оружии) штук пятнадцать, а пистолетов и того больше.

— Готова?                                                                

При виде меня, он оторвался от своего занятия. Я лишь утвердительно кивнула. Голос, если он всё ещё у меня был, отказывался подчиняться.                                       

— Тогда идём.