Она прогулялась по квартире в поисках утюга и не нашла его ни в спальне, ни в кладовке.

Следующая комната была нежилой. То есть стояла в ней тяжелая массивная мебель, висела большая хрустальная люстра. А на стенах картины. Но видны были только золоченые резные рамы, а сами полотна были завешены тканью. В комнате пахло пылью, да ее и так было видно – на столешнице, на полу. Когда включила свет, оказалось, что половина рожков в люстре не горит. Очевидно, покойный профессор этой комнатой не пользовался, ему и остальных хватало.

Со временем можно сделать отличную гостиную, подумала Аля и тут же усовестилась – с чего это она размечталась о чужой квартире? Но говорил же вчера Федор, что ему надоела холостяцкая неустроенная жизнь, что он хочет жениться и завести детей, чтобы было кому передать бизнес! И она ему нравится, это точно… Ладно, будущее покажет.

Аля толкнула следующую дверь и оказалась в кабинете.

По стенам выстроились книжные шкафы и стеллажи, плотно заставленные толстыми массивными томами – альбомы, монографии, справочники, посвященные культуре древних народов Америки – майя, ацтеков, инков. Между шкафами на стенах висели индейские маски, ритуальные украшения из бус и перьев, фотографии древних храмов, каменных статуй и барельефов.

В глубине кабинета стоял массивный письменный стол из темного дерева. На нем – старинная бронзовая лампа, а рядом в живописном беспорядке валялись многочисленные фотографии – статуи, храмы, каменные алтари, затерянные среди пустынь и джунглей Латинской Америки…

Эта комната точно жилая.

Здесь покойный профессор работал, писал свои статьи, книги, лекции.

Видно было, что он оставил работу на полпути, отправившись в поездку, из которой ему не суждено было вернуться. И никто еще не прикоснулся к этим бумагам и фотографиям, все здесь оставалось таким же, как при его жизни. Казалось, здесь еще обитает дух покойного Любомирского. Больше того – казалось, что он в любую минуту вернется, чтобы продолжить прерванный труд.

Аля разрывалась между двумя противоположными желаниями.

С одной стороны, естественная человеческая деликатность требовала выйти прочь из этого кабинета, не беспокоить обитающую здесь душу умершего.

С другой – ей хотелось больше и глубже понять, каким человеком был, чем жил и дышал тот немолодой мужчина, который умер у нее на глазах, тот, кого они с Дашкой прозвали Тайным Агентом… Потому что Федор мало что мог рассказать о своем дяде, он сразу признался, что не было у них общих интересов.

Она же стала случайным свидетелем последних минут его жизни и хотела теперь узнать, чем эта жизнь была наполнена, что предшествовало его поездке в замок.

И второе желание победило.

Аля пересекла кабинет, села в глубокое кресло, обитое мягкой зеленой кожей, придвинулась к столу.

Вот здесь он сидел, здесь работал, за этим столом, освещенным тяжелой бронзовой настольной лампой в форме индейского божества с головой орла и телом змеи.

Точно такое же божество было изображено на одной из фотографий, которая лежала посреди стола.

Только на фотографии голова орла была повернута вправо, а орел на лампе смотрел прямо перед собой, как будто высматривал со скалы прячущуюся в долине жертву.

Аля машинально протянула к лампе руку, взялась за орлиный клюв и повернула его вправо.

Голова неожиданно легко подалась. Теперь бронзовый орел выглядел точно так же, как на фотографии.

Внутри лампы раздался негромкий щелчок, словно пришел в действие какой-то скрытый механизм. И в ту же секунду в массивном основании лампы открылся потайной ящичек, из которого выпал на стол небольшой блокнот в зеленой кожаной обложке.

Аля удивленно взглянула на блокнот, взяла в руку, чтобы рассмотреть…

И вздрогнула от неожиданности: в прихожей раскатился дверной звонок.

Аля испуганно вскочила, как будто ее застали за чем-то неприличным, недозволенным. Впрочем, так и было – она без спроса, без разрешения хозяина квартиры вошла в кабинет покойного профессора, вторглась в его жизнь… пусть его уже и нет на свете, но это нисколько не оправдывает вторжение… разумеется, Федору не понравится, что она хозяйничает в кабинете его дяди!

Аля хотела положить блокнот на место, но от волнения не смогла запихнуть в углубление лампы. Звонок раздался с новой силой, Аля засунула блокнот под рубашку, выскользнула из кабинета, плотно затворив за собой дверь, подошла к входной двери и, ничего не спрашивая, открыла ее.

Она была уверена, что за дверью Федор. На ее лице уже расцвела радостная улыбка…

И тут же растаяла: перед ней возникли двое крепких плечистых мужиков с одинаковыми квадратными плечами, одинаковыми квадратными подбородками, одинаково обветренными квадратными физиономиями, одинаковыми мощными шеями, перехваченными толстыми золотыми цепями. Только на одном была бежевая кожаная куртка, а на другом – черная.

От незнакомцев исходило ощущение опасной, грозной силы.

– Ты кто?! – мрачно спросил бежевый, вдвинувшись в прихожую.

Аля попыталась встать на его пути, но это было так же бессмысленно, как на пути движущегося поезда. Мужик втолкнул ее в прихожую и огляделся.

– Нет, это вы кто?! – возмущенно воскликнула Аля. – По какому праву вы вламываетесь в чужую квартиру?

– Хорошая квартира, – проговорил черный, входя следом за приятелем и осмотрев коридор. – Дорогая небось.

– Я сейчас милицию вызову… – пролепетала Аля, чувствуя, как по всему телу разливается липкий тошнотворный страх.

– Валяй, – разрешил бежевый. – А Федька где?

– Он… ушел по делам… – проговорила Аля дрожащим голосом.

– По делам! – хмыкнул черный, и мужики переглянулись. – У него и здесь дела! Ну-ну…

– Да все-таки, кто вы такие? – Аля попыталась взять себя в руки, повысила голос, шагнула навстречу незнакомцам.

Те опять переглянулись.

– Может, ее возьмем? – предложил черный.

– Что значит – возьмем? – Аля побледнела, отступила к стене. Там висела светлая куртка, судя по размеру, Федора, Аля задела ее, уронила на пол.

– А ты все-таки кто? – повторил бежевый. – Жена?

– Нет… – честно призналась Аля, и тут же у нее в голове сработал какой-то защитный механизм, и она торопливо забормотала: – Вчера только с ним познакомилась… в ресторане… до вчерашнего дня его не знала…

– Ну вот, – вздохнул бежевый, повернувшись к приятелю. – А ты говоришь – возьмем! Никакого смысла… он из-за нее и пальцем не шевельнет…

– А квартира хорошая! – повторил черный. – Комнат небось много, и в центре… Можно будет продать за нормальные деньги…

– Когда Федька придет? – Бежевый снова взглянул на Алю, но теперь уже без практического интереса.