Таким образом, Джун стала главным архивариусом. К ней приставили двоих учеников, она преподавала им искусство каллиграфии, а также объясняла способы получения чернил и бумаги. А потом планировала заняться печатным станком.

– Есть знакомые? – Эдмунд заглянул в список, составленный Джун.

Дождь монотонно бил по крыше палатки, которая предназначалась специально для приема беженцев. Неподалеку стояла другая палатка – столовая, оттуда доносился шум толпящихся в очереди за едой людей. Эдмунд на секунду прислушался. Пока все идет нормально, все проблемы еще впереди, пока что беженцы рады получить еду и крышу над головой, к тому же тут есть люди, которые берут на себя заботы обо всех прибывших. Конечно, и без истерик не обходится; люди много плакали, многим по ночам снились кошмары. Не так-то легко в один момент отказаться от мирной, идеальной жизни. Но три дня отдыха в спокойной обстановке, при нормальном питании возвращали всех в обычное состояние. Большинство беженцев после первых трех дней включались в работу по лагерю. Кое-кто, правда, отказался принять выдвигаемые для жизни в лагере требования, они надеялись найти что-либо более подходящее в другом месте. С таким же успехом они могли бы отправиться искать клад.

– Нет, но они сказали, что за ними по дороге едут какие-то фургоны. Наверное, торговцы.

– Я их давно жду, – печально заметил Тальбот.

– Знаю, – ответила Джун. – С ней все будет в порядке.

– У них было все, что необходимо, – решительно заявил он.

– Знаешь, Эдмунд, никто и не заметит, если ты возьмешь одну лошадь и отправишься на поиски, – сказала Джун.

– Я уже послал Тома, – ответил Эдмунд. – Между нами, мне бы не хотелось, чтобы люди думали, будто я пользуюсь своими привилегиями. Том был в Варнане, потом проехал по дороге, но никого не нашел.

– Черт побери.

– Еще он сказал, что слышал от беженцев, будто к югу от Фредара на Аннане снесло мост. Если они пытались переправиться в том месте…

– Они могли пойти в обход, – высказала свое предположение Джун. – Даная не стала бы пытаться перейти Аннан во время такого паводка. Значит, они идут по одной из боковых дорог.

– Я даже догадываюсь по какой, – кивнул Эдмунд. – Но если я отправлюсь на поиски, то и другие люди сразу же захотят разбежаться. А это недопустимо, мы и так каждый день ходим по острию ножа.

Она стиснула зубы, но кивнула в знак согласия.

– Послушай, у меня есть еще неприятные новости.

Лицо Эдмунда ничего не выражало, он лишь вопросительно поднял одну бровь.

– На последнюю партию беженцев напала группа мужчин. Они отобрали у людей все ценное.

– Ко всем тяготам пути теперь прибавятся и бандиты, – оскалился Эдмунд. – Значит, охрана нам понадобится раньше, чем я думал.

– У нас много реконструкторов…

– Мне не нужна горстка людей, которые выкрасятся синей краской, будут бегать вокруг и кричать, – мрачно ответил кузнец. – Вскоре проблема станет действительно серьезной. Нам нужны настоящие солдаты, черт побери, которые смогут сражаться не на жизнь, а на смерть. Мне нужны легионеры, а не варвары. Кроме того, я не собираюсь строить вокруг них феодальное государство, не будь я Тальбот.

– Легионерам нужен центурион, – с улыбкой ответила Джун. – И соответствующие социальные условия.

– Если нам повезет, центурион не замедлит появиться, – загадочно произнес Эдмунд, – что же касается условий, будем работать.

– Ну а тем временем, пока к нам не прибыли древние викинги, попробуй найти хотя бы пиктов[3].

Неделя для Герцера была отвратительная. Спад застал его дома, но, как и у большинства людей, у него не было практически ничего, что могло бы пригодиться в новых обстоятельствах. Родители предоставили ему возможность жить самостоятельно в очень раннем возрасте. Ни мать, ни отец никогда не обсуждали с ним его состояние, лишь спрашивали иногда, не стало ли ему лучше, но сам-то Герцер прекрасно видел, что винят они во всем друг друга, мол, генетический материал подкачал. Ни мать, ни отец психологически не могли справиться с воспитанием ребенка «с особыми потребностями». Пока он был маленьким, оба родителя хорошо обращались с ним, правда, скорее не как с ребенком, а как с игрушкой, пусть и любимой. Но когда заболевание начало прогрессировать, родители стали отдаляться, и едва Геррик вступил в возраст, при котором можно было жить самостоятельно, мать открыто спросила, когда он их покинет.

Вот почему он жил один. Как и все, он получал приличную сумму от Сети, но тратил ее в основном на развлекательные игры. Поэтому дом был очень скромным, как и все вещи в нем, одним словом – минималистский. Он даже никогда не хранил дома оружие, с которым играл и тренировался, чтобы не загромождать пространство.

И когда произошел Спад, Герцер оказался совершенно не готов к этому.

Он знал, что Виа Апаллия находится где-то на севере, еще он знал, что Воронья Мельница расположена к западу от дороги. Он знал, как найти север. И пустился в путь.

В доме вообще не было запасов еды. Единственным укрытием мог служить плащ, который когда-то давно подарила ему Рейчел. Слишком маленький, но выбирать было не из чего.

Первой трудностью, с которой он столкнулся, было полное отсутствие человеческих следов вокруг дома. Местность была ужасной, сплошные заросли; кругом полно речушек и рек, а при такой погоде, какая стояла в последнее время, все они были переполнены. Берега потоков на целые мили были увиты плющом, это сильно затрудняло продвижение.

Он шел звериными тропами, принюхивался к каждому дуновению ветерка и только на третий день наткнулся на тропу, проложенную людьми. По ней он пошел на север в надежде добраться до Виа Апаллия.

Но вместо этого нашел Диониса Мак-Кейнока.

Сначала молодой человек очень обрадовался. Диониса, как всегда, окружала толпа льстецов и подхалимов; Герцер был рад примкнуть хоть к какой-то группе людей. Но вскоре он разочаровался. Бенито пытался смастерить лук и стрелы, чтобы охотиться, но остальные члены группы ничего делать не умели. Когда Герцер присоединился к ним, у них еще оставались небольшие запасы пищи, но вскоре все закончилось, а накормить восьмерых взрослых мужчин, с Герцером – девятерых, не так-то просто.

Герцер пробовал раздобыть еду, но он тоже ничего не умел. Он взял взаймы нож и выстрогал рыболовный крючок, насадил на него наживку и попробовал ловить рыбу, но за весь день поймал лишь двух крайне странного вида рыбешек. По форме они совсем не напоминали рыб, а над верхней губой у них были усы. Геррик не знал, как их приготовить, но в конце концов решил, что надо сделать все так же, как с дичью. Он отрезал рыбинам головы, выпотрошил их и очистил. Нужно было развести костер, но дождь лил не переставая. У Диониса была старомодная зажигалка, хоть и нехотя, но он одолжил ее. После нескольких попыток Герцеру удалось разжечь огонь под поваленным деревом. Юноша насадил рыбин на веточки и попробовал зажарить их; первая веточка тут же загорелась, и драгоценный улов чуть было не упал в костер и не сгорел. После этого Герцер действовал осторожнее и для приготовления на костре выбирал только зеленые ветки. Все равно в костер упало несколько кусков рыбьего мяса. Всем досталось понемногу, надо ведь было накормить девять человек, но это лучше, чем совсем ничего. Пища, да еще горячая.