— Нет, Федя, всего лишь однофамилец, к тому же не одноглазый, — жуя на ходу, я направился к «секретарю».

Этот агрегат представлял из себя последнее слово в офисной технике. Практически это был самый настоящий робот, умеющий выполнять массу полезных и нудных функций. Например, принимать и отвечать на звонки или переадресовывать их по обстоятельствам, работать самостоятельно с факсами, записывать и хранить до востребования оперативную информацию по профилю отдела, напоминать каждому из нас о его обязанностях и ежедневных рабочих планах, а также много еще чего.

Набрав свой личный код, я через пару секунд получил весь текст на плоском цветном экранчике:

«Кот, СВ объявилась в клубе, напуганная и пьяная, просила меня вызвать какого-нибудь знакомого мента. Я пообещал. Дуй скорее в клуб, пока СВ опять не сбежала!

Сильвер».

Аппетит у меня сразу пропал. Я почувствовал странную внутреннюю дрожь — ожидание вперемежку с тревогой, и даже не глотнув кофе, выскочил из редакции.

Моя «старушка», «Селенга» двадцатой модели, не подвела и на этот раз, и через каких-нибудь десять минут я уже распахнул стеклопластовые двери клуба «Наяды». В виду неурочного часа зал был почти пуст, только в дальнем углу возле подмостков возились с микшерским пультом две унылых патлатых личности, да за стойкой бара неизвестный мне молодой и какой-то весь прилизанный парень протирал полотенцем высокие фирменные стаканы для пива. Мишки Фукса видно не было, как не обнаружил я и таинственной Светланы Величко — СВ по кодировке Сильвера, — поэтому, подойдя к стойке, негромко осведомился:

— Эй, малый, а где хозяин?

Парень мутно глянул на меня, и я понял, что он совершенно и бесповоротно пьян. Мне ничего не оставалось, как обогнуть стойку и пройти под табличку «Посторонним вход запрещен». Парень сделал слабое рефлекторное движение в мою сторону, видимо, пытаясь преградить дорогу, но в этот момент силы оставили его окончательно, и он рухнул прямо на коврик под стойку. Задерживаться ради него я не стал, прошел по узенькому коридорчику до обитой под крокодиловую кожу двери и оказался в личных апартаментах «капитана Сильвера», где обнаружил его самого и роскошную молодую особу с фигурой храмовой танцовщицы в весьма недвусмысленной позе (кажется, «пробуждающаяся лиана» из «Камасутры» или что-то в этом роде). Они были так заняты изучением сей сложной позиции, что даже не заметили моего появления. Мне пришлось громко сказать «гм-м!», дабы обратить на себя внимание.

— А, Кот, наконец-то! — ничуть не смутился Мишка, поднимаясь с огромного «сексодрома», занимавшего почти половину помещения, и натягивая штаны. — Я уже заждался!

— Вижу, — хмыкнул я. — Небось старался изо всех сил?

— А то! — осклабился он и кивнул на продолжавшую лежать в откровенной позе и томно улыбавшуюся нам красотку. — Знакомься, Персик, или Светлана Величко, в натуральном виде, живая и невредимая, как обещал.

— Привет, маленький, — заплетающимся языком мурлыкнула та и протянула мне полную холеную руку, — иди сюда, поиграем!

— В другой раз, красавица! — отмахнулся я и с сомнением посмотрел на Сильвера. — Думаешь, она еще что-то может помнить после такого «загруза»?

— Вспомнит! — пообещал Мишка и бесцеремонно потащил слабо упирающегося Персика с кровати к другой двери, напротив входной, за которой обнаружилась шикарная просторная ванная комната с полным набором необходимых наворотов, включая джакузи.

Прикрыв за Сильвером дверь, я уселся в кресло возле низкого стеклянного столика, заставленного всякой снедью и бутылками с ликером, джином и тоником, и слегка подзаправился, слушая приглушенные вопли и ругательства, доносившиеся из ванной. Я успел ополовинить литровую бутылку тоника и съесть порцию крабового салата с холодными тостами, когда дверь ванной распахнулась и на пороге появился красный как помидор Мишка, вытолкнувший вперед себя тоже румяную Светлану, кутавшуюся в огромное махровое полотенце.

— Вот! Получи и распишись! — шумно отдуваясь, Мишка плюхнулся в соседнее кресло и схватил со стола бутылку джина.

Красотка между тем быстренько шмыгнула в угол за ширму и буквально через минуту вышла уже весьма прилично одетая в модный переливчатый костюм-блонди и полупрозрачную «водолазку». Улыбка и взгляд у нее были теперь вполне осмысленными. Она подошла ко мне и протянула красивую ухоженную руку с длинными пальцами безо всяких следов маникюра.

— Светлана, — приятным низким голосом сказала она и присела на низкий пуфик рядом с моим креслом. — Вы не коп?

— Нет, — ответил я, с удовольствием ее разглядывая. — Меня зовут Дмитрий Котов. Я — репортер уголовной хроники из «Вестника».

— Жаль, — погрустнела Светлана, — тогда вы мне не сможете помочь…

— Думаю, что смогу, — ободряюще улыбнулся я. — Я веду параллельное расследование обстоятельств смерти вашей знакомой — или подруги? — Анны Леонтьевны Закревской, известной как Энни-Шоколадка.

При упоминании имени Закревской Светлана заметно вздрогнула и напряглась. Тогда я, чувствуя как начинают разгораться мои уши, взял девушку за локоть и усадил к себе на колени, приобняв за полные и горячие даже через ткань бедра.

— Я полагаю, так тебе будет спокойнее, — я постарался произнести это как можно равнодушнее, хотя внутри против воли все уже начинало вибрировать и звенеть от близости молодого женского тела. — Расскажи-ка нам, Персик, что же все-таки между вами произошло и почему?

Светлана покосилась на меня, слегка пошевелилась, как бы устраиваясь поудобнее на моих коленях, отчего вибрация и звон внутри организма стали почти физически ощутимыми, потом коротко вздохнула и заговорила.

В целом она подтвердила своим рассказом все, что поведала мне ее товарка Крошка Настя. Да, Энни сначала приветила Величко, обучала ее премудростям «Камасутры», даже жила у Светланы какое-то время. Потом, примерно недели две назад, Закревскую вдруг словно подменили. Она стала агрессивной, подозрительной, раздражалась по малейшему поводу, задирала других «ночных бабочек», скандалила с клиентами. И больше всего доставалось, конечно, Светлане. Несколько раз Шоколадка даже била ее в туалете клуба, а последний раз так, что Величко пришлось дней пять отлеживаться дома, запершись на все запоры и не отвечая ни на стук в дверь, ни на телефонные звонки. Позавчера Закревская снова встретила Светлану в клубе и вновь была прежней: веселой, улыбчивой и доброй. И самое интересное, Энни явно ничего не помнила из своих «художеств», как будто это была не она!

— И вот вчера, — продолжала свою странную и печальную повесть Светлана, прильнув ко мне всем телом, обняв одной рукой за шею и поглаживая как-то по-особенному мочку моего уха, отчего по телу пробегали горячие волны и мужское естество мое отказывалось подчиняться рассудку, — я возвращалась домой примерно в шесть часов вечера и вдруг увидела Энни, выходящую из моей квартиры с какой-то незнакомой молодой женщиной! Я едва успела отскочить обратно за угол и спрятаться в нише мусоропровода. Я испугалась, правда! Подумала, что они приходили за мной, чтобы снова поиздеваться или изнасиловать…