18

Я бросила платье на стул. Недавно я начала носить бикини весь день, и теперь я благодарна за это. Я также благодарна за тени, в которых я стою перед ним.

— Хочешь присоединиться ко мне?

Филипп начинает расстегивать пуговицы на своей рубашке, одну за другой.

— Ты хочешь плавать кругами, — говорит он. — Сейчас?

— Думаю, круги здесь будет довольно сложно проплыть. — Я просовываю ноги под теплую поверхность воды. — Но, может быть, охладиться — это хорошая идея.

Он смотрит на меня.

— Да. Хорошо.

Я погружаюсь в воду и переплываю бассейн. Чтобы преодолеть расстояние, нужно всего три взмаха. Вода — как теплые объятия, и я прислоняюсь к краю бассейна, наблюдая, как он заходит в воду с другой стороны. Мышцы его плеч пульсируют от движений по загорелой коже.

— Ну что ж, — говорит он. Через воду его голос звучит глубже. — Ты ни разу не пила. Я должен был задавать более сложные вопросы.

— А у тебя были вопросы посложнее?

— Я хочу знать больше, да.

— Тогда спроси меня сейчас.

Он прислонился к бортику бассейна и положил руки на край.

— Я спрошу о том, чего ты избегала раньше. Расскажи мне сюжет одной из своих книг.

Я подплываю к нему. Его волосы откинуты со лба. Я знаю, какие они на ощупь, когда проводила по ним пальцами, пока мы целовались. Густые пряди, удивительно мягкие.

— Мне придется выпить, — говорю я, — чтобы ответить на этот вопрос. — Когда я выйду из бассейна.

— Иден, — пробормотал он. — Расскажи мне.

Я качаю головой.

— Моя очередь. Я хочу, чтобы ты сказал мне ответ на вопрос, которого ты избежал, выпив напиток.

— Что бы я сделал, — медленно произносит он, — если бы я тоже был тебе интересен? Гипотетически.

— Да.

— Иден, ты сказала, чтобы мы остыли.

— Ну, мы делаем это вместе. — Я тянусь через воду и кладу руки ему на плечи. Его кожа теплая и упругая, а мои пальцы изгибаются по склону его мышц.

— Спасибо, что поцеловал меня вчера. На глазах у Кэйли.

— Рад был помочь, — говорит он. Его зрачки расширились, голубой цвет стал таким же жидким, как вода вокруг нас. Его руки скользят по моей талии. Голая кожа на голой коже, он притягивает меня ближе, его движения легки в воде.

— Итак, — говорит он. — Ты избегаешь мужчин? Я был прав?

— Если и так, то сейчас я делаю ужасную работу.

Его губы кривятся в полуулыбке. От этого зрелища меня обдает жаром, как от глотка огненного виски посреди вашингтонской зимы.

— Это точно, — говорит он.

Мои руки крепко сжимают его шею, а его дыхание призрачно скользит по моим губам. Ожидание мучительно восхитительно.

— Это моя любимая часть, — шепчу я.

Он делает паузу, его губы в дюйме от моих.

— Секунды прямо перед этим?

— Да. — Я запускаю пальцы в его волосы, закручивая их у его затылка.

Мир начинается и заканчивается в этом крошечном бассейне и с ним. Он рухнул в это теплое и реальное место, а Филипп держит меня под поверхностью.

Он сокращает расстояние между нами.

Мягкие губы против моих, со слабым привкусом алкоголя, а затем ничего другого, кроме него, настойчивые и в то же время устойчивые. Он хорошо целовался на пляже и в лесу. А здесь, прижавшись друг к другу, он просто великолепен. Мурашки бегут по моей коже.

Его длинные пальцы обхватывают мои бедра и впиваются в кожу. Я покусываю его нижнюю губу, и он стонет, и этот звук отдается во мне. Наши тела выравниваются. Моя грудь прижимается к его груди, наши бедра толкаются друг к другу. Поцелуи становятся гораздо более страстными, когда мы почти обнажены.

Заниматься сексом в бикини — это все равно что пропустить прямо на ходу двести долларов и собрать их по дороге. Незаслуженно, но очень приятно.

— Иден, — бормочет он и откидывает мою голову назад, чтобы добраться до шеи. Цепочка поцелуев на чувствительной коже становится моей погибелью.

Поцелуи в шею — это всегда так.

Над нами ночное небо усыпано звездами. Я так далеко от дома, думаю я. Так далеко от настоящей Иден. А может, я и есть настоящая, здесь, в поисках приключений и неизвестности.

Руки Филиппа возвращаются на мою талию и сжимают ее в крепком захвате. Как будто он заставляет их оставаться на месте.

Но меня это не беспокоит. Я скольжу своими по его плечам, по мышцам, отточенным всеми кругами, которые он проплыл, и по его груди. Здесь есть россыпь темных волос. Я провожу по ним ногтем.

Он тихонько стонет.

Я улыбаюсь.

— Не знала, что у парней чувствительные грудные мышцы.

— У нас нет, — говорит он. — Ну, я не знаю. Но то, как ты смотришь на меня…

Я снова целую его. На этот раз я прижимаюсь к нему, моя грудь прижимается к его груди. Он тут же отодвигается. Словно выключатель щелкнул, его руки теряют свою статную хватку и скользят вниз по моим бедрам. Они ложатся на мои бедра и приподнимают меня.

Я обхватываю его за талию и снова целую его, прижимаясь губами друг к другу. Когда Филипп держит меня, я чувствую себя невесомой в воде.

Я замечаю, что вода движется вокруг нас, но не понимаю, что это значит. Только когда моя спина мягко ударяется о противоположную стену бассейна.

Его руки упираются в бортик по обе стороны от меня, и он отдается поцелуям так, словно это карьера, работа, призвание. Как будто я алтарь. Его губы дразнят мои, язык проводит по ним медленными движениями.

У меня перехватывает дыхание.

Огонь распространяется по моим конечностям. Он неторопливый и пьянящий, но все равно жжет, сражаясь с нервами в моем желудке.

Я сама беру его руку и перемещаю ее на талию, а затем выше, к левой чашечке бикини.

Филипп стонет и придвигается ближе, наши бедра сливаются под водой. Его рука смыкается вокруг моей груди, но это не то спасение, которого я искала. Это лишь заставляет меня нуждаться в нем еще больше.

— Иден, — говорит он, но я не жду, что он еще скажет. Я тянусь вверх, чтобы расстегнуть бретельку. Бретельки падают на поверхность воды, а затем его рука оказывается рядом, за моей спиной, и тянет за вторую бретельку.

Мой бикини-топ уплывает, превращаясь в полоску голубой ткани.

— Господи, — бормочет он, опустив глаза между нами. От страдальческого взгляда на его лице у меня учащается сердцебиение. Волнение и адреналин бьют по моим венам с каждым ударом.

Он использует свои руки, и я