– Мама!

– Польди, я должна знать, что за женщина будет находиться рядом с тобой. Вдруг она страдает психическими отклонениями?

– Нет, нет, я полностью здорова. Когда мне было семь лет, я болела ветрянкой и корью. Потом зараза ко мне не приставала. Ну, если только ОРЗ подхвачу, а так мне грех жаловаться на здоровье. Правда, до восьми лет я не выговаривала букву «Р». Было так забавно слышать, когда я говорила: «Эта сталая сволочь меня доконала». Сволочью я называла нашу соседку с нижнего этажа, жуткая старуха, ко всем придиралась, а детей вообще ненавидела. Бр-р-р… Как вспомню, так вздрогну. Так на чем мы остановились?

– А готовить вы умеете?

– Конечно! Обожаю заниматься готовкой. Мои домочадцы могут подтвердить. Натали, детка, расскажи Цецилии Лазаревне, как я готовлю.

Натка вздрогнула.

– Очень… очень вкусно готовит. Помню, мне нездоровилось, а Катки дома не было, и Розалия Станиславовна решила приготовить на ужин яичницу. О-ой, такая яичница получилась, пальчики оближешь. Я целую неделю слабительный чай не пила. До сих пор гадаю, что она туда намешала?

Розалия показала Натке кулак.

– Натусик шутит, она у нас шутница, каких свет не видывал. Дрянь такая! Ката, не молчи, мне нужен круг. Помнишь?

Катарина зачастила:

– Я не знакома с женщиной, которая бы была добрей Розалии Станиславовны. Она самая лучшая свекровь на свете. Никому не пожелаю такого счастья. В смысле, всем бы таких свекровей.

Цицилия смотрела прямо перед собой.

– Не дает мне покоя еще один вопрос. Вы не обижайтесь, но я, как любящая мать, обязана его задать.

– Задавайте, вам, как любящей матери, отвечу чистейшую, просто кристальную правду.

– У вас яркая внешность, Розалия.

– Спасибо за комплимент.

– Наверняка мужчины обращают на вас внимание? У вас было много мужчин?

– Ну что вы?! В жизни мне совсем не везло в этом плане. На пальцах одной руки можно пересчитать все мои романы. Судьба обделила меня мужским вниманием. – Розалия всхлипнула. – Это так печально. Все мои подруги по три раза были замужем, имели любовные связи на стороне, ввязывались в порочащие их честь и достоинство авантюры, а я, как последняя… Короче, всю жизнь одна. Бедняжечка я обиженная!

– Но Польди мне говорил, у вас есть сын.

– Да. Андрюша, славный мальчик. Я очень любила его папу, после него у меня не было мужчин. Вообще! Да что там говорить, я практически девственница.

Дабы не подавиться, Наталья перестала есть и отодвинула тарелку в сторону.

– То есть вы были замужем один раз? – неподдельно удивилась Цецилия.

– Ага, – свекровь опустила глаза в пол. – Не сложилась моя женская судьбинушка. Как брошенка, всю жизнь с одним мужем прожила.

Цецилия Лазаревна заерзала на стуле.

– Выходит, я в вас ошибалась, причислив к особам, меняющим мужчин как перчатки.

– Выходит, ошибались.

Леопольд Самуилович переглянулся с матерью.

– Розалия, – Цецилия положила руку на ладонь свекрови, – ради сына я постараюсь сблизиться с вами. Не обещаю, что сближение произойдет скоро, но приложу к этому все усилия.

Станиславовна включила в себе актрису. Пустив слезу, она пробормотала:

– Спасибо, мама Циля, вы так добры.

Леопольд хлопнул в ладоши.

– Ну, тогда предлагаю поднять тост. Знакомство состоялось.

– Конечно, котик, наливай. Ой, извините, вырвалось. Наполни нам бокалы этим благородным напитком, Леопольд, будь так любезен.

Час спустя, когда ужин подошел к концу и гости собирались откланиваться, Цецилия Лазаревна заявила:

– Теперь мне захотелось посмотреть, как вы живете. С моей стороны не будет наглостью, если я напрошусь к вам в гости?

– Ждем с распростертыми объятиями. В любое удобное для вас время, можно даже без звонка.

Когда Розалия ступила за порог, Цецилия с грустью в голосе повторила:

– И все-таки вы не еврейка. Эх!

Дома Розалия швырнула сумочку в кресло и дотронулась до висков.

– Мне казалось, я сойду с ума. На меня устроили самую настоящую травлю. Эта Цецилия давным-давно не дружит с головой.

– Зачем вы наврали, что у вас был один муж?

– Полагаешь, старухе надо было сказать, что я непрестанно наносила визиты в загс, а помимо этого каждые полгода меняла любовников? Она бы замертво рухнула прямо в столовой. Нет, пусть видит во мне кроткую овечку, которая всю жизнь просидела у окошка в ожидании сказочного принца на белом коне.

– На овечку вы вряд ли тянете, – сказанула Натка.

– Хорошо, что ты о себе напомнила. Сейчас мы с тобой поговорим по душам. Я припомню тебе и яичницу, от которой тебя пронесло, и все остальное. А ну, иди сюда, коза!

Натка понеслась в кухню.

– Я хотела как лучше.

– Подойди ко мне!

– Ката, помоги, я не хочу умирать молодой.

Копейкина прошла в кабинет.

Согнав на пол развалившегося на столе Парамаунта, она включила компьютер и, стараясь не слышать воплей свекрови, начала терзать клавиатуру.

Выкатив тележку с продуктами из супермаркета, Катка направилась к «Фиату». По дороге она сканировала жадным взглядом связку бананов, борясь со жгучим желанием поскорее наброситься на экзотический фрукт.

Почему-то утром совершенно внезапно Катке захотелось полакомиться бананами. В холодильнике, как назло, их не оказалось, а желание отведать банан было настолько сильным, что Копейкина, попросив Натку составить список требуемых продуктов, помчалась в супермаркет.

Положив сумки в багажник, Ката взяла связку и, сев на водительское сиденье, принялась очищать банан.

Как нечто холодное и металлическое коснулось затылка, она почувствовала в тот момент, когда намеривалась откусить кусочек банана.

Рука дрогнула – фрукт упал на пол.

Не в силах произнести ни слова, она попыталась обернуться, но низкий – какой-то неестественный – голос прогремел над самым ухом:

– Лучше не двигайся, иначе можешь пострадать.

– Кто вы?

– Мы хорошие люди, – последовал ответ. – Хотим побеседовать с тобой тет-а-тет.

Решив, что в машину проник грабитель, Катка ткнула пальцем в покоящуюся на соседнем сидении сумочку.

– У меня есть деньги, вы можете их взять. Еще могу отдать колечко с бирюзой, золотую цепочку и… Пожалуй, все. Я не любительница украшений, у меня больше ничего нет.