Мне же суетится не к чему. В гильдии было нещадно убито чуть больше часа, оставалось ждать ещё часа четыре. От этой цифры усталость вновь накатила на сознание. Всё же трудно даются бессонные ночи после практически спокойной зимы. Даже если я и покидал деревню, уходя на дежурный осмотр местности, то всё равно по ночам спал в специально оборудованных схронах. И всегда мысленно осыпал благодарностями того, кто решил их сделать: всё лучше спать хоть как-то, чем не спать вообще.

Пристроившись с краю главной городской улицы, я посильнее надвинул капюшон на голову и направился к ратуше. Заодно обдумывал сообщения для Сонтьялы. Будь это простое письмо, то ограничился бы парой банальных фраз, поинтересовавшись о здоровье, успехах в учёбе или ещё что-нибудь такое. Потом пару строк о себе, и на этом письмо закончено. Но, по факту, теперь это уже не обычное письмо, а практически официальный запрос. Хотя, излишний формализм тоже будет не к месту.

Начну с «Дорогая Сонтьяла»… Дорогая, где мой ужин, мы женаты две недели. Нет, так не пойдёт. «Глубокоуважаемая Сонтьяла»… Спорить не буду — она девушка симпатичная, но не помню, чтобы наши отношения переросли в ночное глубокое уважение. Да и не перерастут они, в любом случае. «Уважаемая Сонтьяла»… Я пытаюсь ей духи продать?

— Посторонись! Е-ей, дорогу!

По улице, едва не сбивая прохожих, неслась ручная телега. Толкавший её парень широко улыбался, а глаза его так и вовсе светились от радости. Словно окрылённый, он разогнал телегу до такой скорости, что едва поспевал перебирать ногами и окрикивать прохожих. Разумные смотрели с негодованием на парня, который подпрыгивал не то от слишком большой скорости повозки, не то от возбуждения. Причудливого вида кулон, напоминавший дерево странной формы, выскочил из-под рубахи и болтался из стороны в сторону на толстой бечёвке. По всей её длине провязаны узелки с вплетёнными в них разноцветными лентами. Каждый, кто видел этого несущегося парня, неодобрительно качал головой и возвращался к своим делам.

Ладно, не буду заморачиваться и просто остановлюсь на обычном: «Здравствуй, Сонтьяла». Да, этого будет достаточно. Затем что написать? Если верить словам Парта, то смуглянка явно на меня обижена. Как сменить её гнев на милость? А что, если так: «Хоть слова мои прозвучат банально и глупо, но я сознаюсь. Сегодня мне понадобился набор инструментов, а в лавках города все они плохого качества. Стоило только подумать о его заказе, как весь мой разум заполнили воспоминания о тебе». Да, примерно что-то такое и можно вставить. Потом узнать о её делах, спросить про путешествия, здоровье и не забыть про обучение: вроде бы, один из экзаменов у неё как раз должен был быть зимой. Затем немного расскажу про свои новости и спрошу про доставку. Надо будет только расписать набор в подробностях. Главное — не забыть сказать, что я буду рад её видеть так скоро, как только получится, даже если она приедет без заказа. Думаю, так можно будет сохранить отношения с моим будущим личным торговцем.

И, всё-таки, сложно составлять тест письма, когда толком и не знаешь, что писать. Одно радует: для его отправки многого не понадобиться. Достаточно лишь зайти в ратушу, заплатить в регистратуре пошлину да продиктовать текст специально обученному магу, и можно быть уверенным — сообщение точно дойдёт куда надо. Но не сегодня.

Сегодня разумные всего города решили взять ратушу приступом, оккупировать коридоры, забаррикадировать двери и замучить насмерть бедных работников администрации города. По крайней мере, собравшаяся напротив здания толпа наводила только на эту мысль. Хотя, стоило отдать должное: даже в таком хаосе разумные старались группироваться вокруг табличек с названиями городов. Эдакий не лишённый своих трудностей, но простой способ сэкономить парочку монет. Что может быть дешевле, чем послать одно сообщение одним разумным другому разумному? Только посланное сообщение группой не на чьё-то конкретное имя, а просто с указанием тех, кому дозволено просматривать это самое сообщение. Будет ждать такое послание, пока в ратушу города не зайдут все указанные лица и не прочтут свою часть письма. Ну, или через три месяца его просто уничтожат за ненадобностью.

Но протиснуться через всё это столпотворение было не единственной проблемой. В самом здании разумных было слишком много для этого прекрасного, тёплого, весеннего денька, а гам стоял такой силы, что у меня невольно закружилась голова. Разумные перекрикивались между собой, что-то друг дружке рассказывали, делились новостями и планами на праздник. А работники администрации хоть и выглядели уставшими, но смотрели на всех по-доброму, с пониманием.

Отстояв в очереди час, отправив сообщение и выйдя на улицу — я хотел было облегчённо вздохнуть, но предстояло вновь пройти сквозь толпу перед ратушей. Казалось, разумных в ней лишь прибавилось.

Пока я пробирался сквозь это нагромождение тел, в голове у меня крутился лишь один вопрос: сколько же здесь было народу, когда объявили точную дату праздника? К счастью, что в тот день моё бренное тело было далеко в лесу. По словам Лины, волна предпраздничной суеты была на столько сильной, что прокатилась и по деревне тоже.

Но, к несчастью, сейчас я в городе, а не в тихом и спокойном месте. Благо второй пункт из списка дел выполнен и теперь мне прямая дорога к зданию Всеобщей Церкви.

Готов поставить на кон свой посох: во время праздника церковники непременно будут читать свои проповеди. Невозможно представить, чтобы они пропустили столь значимое событие. Хотя они и сейчас должны быть заняты — обеденную службу ведь никто не отменял. Её обычно посещает не так много народа, как утреннюю, а о давке по вечерам вообще вспоминать не хочется. Но и в обед служители богов отрабатывают пожертвования прихожан не ленясь.

Идя в сторону церкви я вдруг резко остановился, пытаясь вспомнить сегодняшнее число. Хорошо, что шёл с краю улицы, иначе быть мне сбитым прохожими: обед закончился и улицы вновь походили на кишащие крысами водостоки. Точная дата, если уж быть совсем честным с самим собой, не так уж и важна: сбор подношений в прошлом году у ксатов проходил за несколько дней до праздника. Наверно, так будет и в этом. Вопрос в другом: они соберут денег столько же, сколько и в прошлом?

Эльбен хоть и оживлённый город, но его нельзя назвать сильно зажиточным или, уж тем более, богатым. Простой город, в котором живёт тысяч тридцать народу. Или тридцать пять, но это с рабами и невольниками. Ну, или пятьдесят — вместе с окрестными деревнями. И то, это крайне оптимистичная цифирь.

И вот из этих многих тысяч в городе проживает лишь двенадцать ксатов. Пятнадцать, если посчитать с мормитом и его помощниками. Ну, или шестнадцать, если прибавить мою скромную персону единственного «ксата», что живёт в деревне. Слишком мало тех, кто приносит пожертвования. Если и в этом году ксаты соберут крохи, то будет грустно.

К церкви я подошёл с улицы, ведущей к банку. Расписка на крупную сумму хоть и лежала во внутреннем кармане, но тянул его вниз распухший от монет кошелёк. Это была приятная тяжесть, что восстанавливает и укрепляет чувство уверенности в завтрашнем дне. Но это чувство постепенно таяло в такт мыслям. Я прикидывал места, куда ещё предстояло зайти. И в каждом месте надо платить. Под конец размышлений я стал ловить себя на мысли, что денег было снято недостаточно. Чувство уверенности задрожало тонким деревцем на шквальном ветру. Но, скорее всего, это вид религиозного здания так давил на меня.

Прямоугольное, в метров десять высотой и с выпуклой амбарной крышей. Вот только кровля этого амбара выстлана качественной черепицей и ещё есть четыре маленьких башенки, словно игрушечные, по одной на каждый угол крыши. Слишком уж странное здание, чтобы быть амбаром. К тому же каждая его стена усеяна длинными витражами. Они начинались у земли и стремились дотянуться до крыши запечатлев на стёклышках то или иное божество.

В самом здании нет ничего необычного. Просто меня, до клокота в душе бесит сама эта Всеоб…

— Дорогу! Расступись! — прозвучал вымуштрованный голос. Толпа на площади покорно расступилась, освобождая путь.

Форменная одежда тёмно-зелёного цвета, расшитая серебряными нитями. Нагрудники из крепкого зачарованного метала с нарисованным гербом города. Интересного вида головной убор, чем-то