— Как Кевин взял тебя на работу? Я совсем не помню собеседования, значит, его проводил он?

— Да, я только окончила институт, искала хоть какую-то работу. Шла мимо офиса и увидела, как приколачивают вывеску «Великолепного тура». Зашла и наудачу попросилась на работу… маляром.

— Маляром? — поразился Ильмир.

— Во время учебы я подрабатывала на ремонтах. Принеси-подай, помоги, размешай. А Кевин посмотрел на меня, подумал и предложил поработать на экскурсиях. Как-то прижилась. А вы зачем открыли «ВелТур», если им не управляете?

— Это был протест, — усмехнулся Ильмир. — Я рано стал наследником семейного состояния. Мама была жутко недовольна, поэтому я в порыве юношеского максимализма доказал, что могу с нуля поставить на ноги небольшое дело.

— Вот видите, как мне повезло с вашей мамой.

Мы рассмеялись, я глотнула еще вина и поняла, что больше не могу.

За обедом, который мне заботливо принесли в комнату, я подумала, что экономка Ильмира готовит, словно шеф-повар элитного ресторана. Но я даже не подозревала, что она приготовит на ужин.

Никогда в жизни я не ела таких мидий. Нежные, сливочные, сырные, запеченные в собственных раковинах. В моей тарелке образовалась целая гора перламутровых створок, а желудок в один прекрасный момент оказался заполнен до отказа. Я не смогла бы съесть больше ни кусочка, только потягивала вино и медленно засыпала прямо в мягком глубоком кресле.

— Болит?

— Что? — Я открыла глаза.

— Щека. Болит?

— Нет, уже почти прошла. Думаю, завтра затянется окончательно, а утром я замажу ее пудрой, и никто из ваших родственников не заметит.

— Да плевать на моих родственников. Они вечно чем-то недовольны. И даже если я женюсь на принцессе франглисской, найдут в ней изъян. Пойдем в гостиную, Люция уже сделала и принесла кофе.

— Кофе? — Я икнула. — В меня не влезет кофе.

Влезло. И еще две пироженки, и клубники целая креманка. Ильмир только посмеивался, но как-то по-доброму. Вообще рядом с ним было спокойно, а дом у него оказался очень уютный. Днем там было светло и просторно, а вечером опускались тяжелые шторы, зажигались камины и царил мягкий полумрак. В гостиной, где мы сидели, кроме мягкого диванчика и кофейного столика, был огромный белоснежный рояль.

Сначала я просто посматривала на него, не решаясь даже приблизиться к такой красоте, но потом осмелела и провела пальцем по серебристым витиеватым буквам.

— Умеешь играть?

— Только единорожий вальс. В школе мне в качестве наказания велели год отзаниматься музыкой. Но руки у меня не из того места.

— И за что было наказание?

— А, опрокинула на алхимичку аквариум с пауками. Несла его после урока обратно в живой уголок и на втором этаже не удержала.

— Какой ужас.

— Да, пауки очень испугались, когда запутались в ее прическе.

Ильмир подтащил к роялю два небольших стула и усадил меня напротив клавиш.

— Единорожий вальс тоже неплохо.

— Не думаю, что это хорошая идея. Рояль дорогой, а я криворукая.

— Ты к себе слишком строга. А рояль не дороже денег.

Я аккуратно прикоснулась к прохладным клавишам. Они реагировали на каждое движение. Несколько робких звуков вырвались из-под моих рук и эхом отозвались в огромной гостиной. Я испуганно отдернула руки.

— Не бойся. Он красиво звучит.

Прежде, чем я успела сообразить, что вообще происходит, Ильмир потянулся к клавишам и накрыл своими руками мои. Простенькая робкая мелодия обрела форму и суть. Контраст горячей кожи и прохладных клавиш отзывалась дрожью. Я потрясла головой, чтобы избавиться от наваждения и оцепенения.

— Что ж, у вас получается куда лучше, чем у меня.

С явной неохотой Ильмир убрал руки, и я поспешно закрыла крышку.

— Я пойду спать, наверное.

— Иди, — эхом откликнулся Ильмир.

— Спокойной ночи.

— Спокойной.

У порога я услышала:

— Хелми…

— Да?

— Завтра не забудь называть меня на ты. Мы будем у всех на виду и не должны давать поводов для подозрений. Осталось продержаться всего два дня.

— Два дня… — повторила я. — Всего.

Варнаштайн — знаменитый замок с привидениями — находился недалеко от Рижбурга, всего в полутора часах езды, и единственной сложностью было то, что добираться туда приходилось не привычным транспортом, на гондолах, а по суше. Но все это никоим образом не сказывалось на потоке туристов. Честно сказать, не знаю, кого убил Ильмир ради того, чтобы арендовать полностью весь замок на выходные. Обычно у них бронировали за полгода, а то и больше. У «ВелТура» была квота на групповые экскурсии, но это не совсем то же самое, что получить в распоряжение весь замок.

Я сама очень не любила трястись по ухабам, но гарем, кажется, расселся по кебам с заметным облегчением. Девушки все же больше привыкли передвигаться не по воде. Это нам, жителям Рижбурга, было в диковинку глотать пыль и постоянно подпрыгивать на мостовой. Мы привыкли к свежему ветру и мягкому покачиванию на волнах.

— Хелми, хотя бы попытайся сделать вид, будто у тебя все хорошо. А то выражение лица такое, словно съела кислый лимон. Нас ждет увлекательный уик-энд.

— Такой увлекательный, что у меня даже слов нет!

— Не преувеличивай. Зато хорошая погода и великолепные виды за окном.

— Терпеть не могу долгую дорогу по ухабам. Я оттрясла себя все причинные места, — буркнула я, радуясь, что мы снова едем в личном экипаже Ильмира, а не вместе со всем курятником. Следом за нами двигался кортеж шейха, состоящий из черного кеба, в котором ехал сам Ашан ибн Мурр с любимой черненькой птичкой. В компанию, чтобы остальному гарему было не обидно, он выбрал еще мятную и желтенькую. Когда все рассаживались, я физически ощутила их незамутненную радость и волну зависти от остального гарема. Следом за шейхом ехали кебы с остальными птичками, и замыкал шествие еще один с охраной шейха. Издалека наша процессия смотрелась внушительно.

— Ты слишком капризна, Леруа. Подумаешь, какие-то ухабы!

— Хорошо. — Я не стала притворяться дальше. — Мне не нравятся даже мысли о том, как именно пройдут выходные. Я уже предвкушаю гарем, с визгами бегающий от призраков, ваших родственников, прием и потом статьи в газетах. Ну, и злорадство, которое еще минимум полгода будет преследовать меня везде!

— Не принимай все близко к сердцу. Это всего лишь рабочие моменты и относись к ним соответственно.

— Не принимаю. Но мне это не нравится. И когда все закончится, хочу отпуск. Настоящий, а не два дня в гостях у подруги.