Когда мы зависли перед домом Аманды, я удивленно взглянула на Ворана.

«Почему мы не приземляемся?» – спросила я его взглядом.

– Надо набрать Робинсона, – объяснил он, – ты же видишь охрану, если мы появимся, то они сначала начнут стрелять, а потом уже будут разбираться.

В этом он был прав. Мы позвонили и несколько минут подождали, пока он выйдет и встретит нас, предупредив охрану. Спокойствия мы им, конечно, не прибавили, когда внезапно появились в воздухе, но, слава богу, никто стрелять не стал. Приземлившись, мы тут же заспешили к Робину.

– Пошли в дом, – пригласил он нас.

Мне никогда не нравился этот дом, больше напоминающий музей, а не уютное родовое гнездо. Вздохнув, я переступила порог.

– Где Эрин? – спросила я.

– Она сейчас с психологом, – ответил Робин. – Пойдем в кабинет, поговорим.

– А где Аманда? – спросила я, следуя за ним.

– Ей сделали укол, она у себя в комнате.

– Что с Полом?

– Ему повезло больше, он ничего не видел и не успел понять, что случилось, – вздохнул Робин и открыл перед нами дверь кабинета, пропуская вперед.

Робин рассказал, что нападение произошло в парке, куда Аманда пошла с детьми на праздник. Похититель, одетый в костюм клоуна, сначала вовлек Эрин в игру, а потом, когда его переодетые в костюмы сообщники отвлекали внимание, попытался увести Эрин, объяснив это правилами игры. Ему почти удалось задуманное, когда эти действия заметил охранник, приставленный Робином для перестраховки. Он успел догнать их, и завязалась перестрелка. Похититель, что держал Эрин, был убит, одного сообщника удалось поймать, а второй вместе с водителем машины, что их ждала, скрылись. Как оказалось, задержанный принадлежит к известной террористической организации и все это было затеяно не из-за денег, а ради ириния.

Да уж, не успела появиться информация о том, что я стала шелани, как последствия не заставили себя ждать. Я посмотрела на Робина. За эти дни он сильно сдал и выглядел старше своего возраста. Круги под глазами и глубокие морщины на лбу выдавали накопившуюся усталость.

– Вам надо уезжать! – сказал он мне, и впервые я не стала с ним спорить. – Боюсь, это нападение лишь первая ласточка.

– Как Эрин? – спросила я.

– Она в шоке, ни с кем не разговаривает.

– Мы можем ее увидеть?

– Мой друг – хороший психолог, он обещал помочь, – сказал Воран Робину.

Я скривилась при упоминании Димитриуса.

Мы прошли в комнату Эрин. Она забилась в кресло и была очень бледна. Напротив нее сидела женщина средних лет в очках. Мое сердце сжалось и пропустило удар при виде дочери. Она даже не повернула голову на звук открываемой двери.

– Принцесса! – осторожно позвал ее Воран. Как будто включили рубильник, и ее глаза ожили, она вскинула голову и, увидев Ворана, кинулась к нему в объятия. Меня кольнуло, что не ко мне, но бог с ним, главное, что малышка ожила. Он подхватил ее на руки, и она тут же обняла его за шею.

– Воран, ты заберешь меня? – спросила она, и все шумно выдохнули.

– Конечно же, заберу, – успокоил он ее, – мы с мамой за тобой прилетели.

– И мы полетим на «Серебряной капле»? – с надеждой спросила она.

– Она ждет тебя!

– Скажи Полу, что я принцесса, – внезапно попросила Эрин, – а то он смеется надо мной и говорит, что я вру.

– Мама, я так скучала! – взглянула она на меня, но попытки отпустить Ворана даже не сделала.

– Я тоже по тебе скучала! – Я подошла и обняла их. Прижимая к себе тельце дочери, я благодарила Бога, что она жива.

Когда мы выходили из комнаты, то натолкнулись на Аманду. Мы замерли, напряженно глядя друг другу в глаза. Она была бледна, а прическа, всегда волосок к волоску, была в полнейшем беспорядке. Аманда вытянула руку и ткнула в меня пальцем:

– Это все ты виновата! – с ненавистью произнесла она.

– Аманда! – попытался одернуть ее Робин.

– Потаскуха! – выкрикнула она. – Если бы не ты, этого не было бы.

Сцена была та еще. Самое ужасное, что это слышала Эрин. Что-то отвечать ей не было смысла, я и так знала, что она меня ненавидит и для нее я олицетворение всех смертных грехов. Может, она и права, и нападение было из-за меня, но я не несу ответственности за всех ненормальных страны.

– Простите ее, она расстроена, – произнес огорченный Робин.

– Подержи, – сказал Воран и протянул мне Эрин, смотрящую удивленным взглядом на бабушку. Я взяла малышку, а Воран подошел к Аманде.

– Позвольте представиться, – светским тоном сказал он. – Воран, принц Дома Ночи Селима.

– Аманда Дуглас, – на автомате ответила она, во все глаза смотря на него. Что-что, а манеры у нее были в крови, но с Вораном она была в разных весовых категориях.

– Мама, а почему бабушка превратилась в ведьму? – шепотом спросила Эрин.

– Ее заколдовали, – так же тихо ответила я.

– А-а-а, – понимающе протянула она. – Воран ее расколдует, – сказала она мне по секрету.

Воран изящно поцеловал руку Аманде.

– Я понимаю, что вы много сегодня пережили и случившееся явилось для вас потрясением, но вы должны извиниться перед моей будущей женой, – проникновенно произнес он, вплетя в свои слова нить силы.

– Это было… – Аманда покачнулась, и Воран покровительственно придержал ее за плечо.

– Я все понимаю.

– Кристина, прошу меня извинить, – она перевела на меня взгляд.

– Вот видишь! – прошептала Эрин.

– Я все понимаю, – повторила я слова Ворана.

– Прошу меня простить, но мне надо прилечь.

Мы проводили ее взглядами. Воран вернулся к нам и взял Эрин.

– Ты молодец, – сказала я ему одними губами, благодарная за то, что он так ловко замял скандал.

Он посмотрел на меня, и я поразилась: внешне он был спокоен и сдержан, но в глазах плескалась ярость, которая стала отступать в глубину при взгляде на меня.

– А где Филипп? – спросила я Робина, удивленная отсутствием свекра.

– Он в деловой поездке, я позвонил ему, и он уже вылетел обратно.

С уходом Аманды все ожили. Робин пошел отдать распоряжение слугам собрать вещи Эрин, а мы, по настоянию дочери, посетили Пола.

* * *

Обратно мы летели вместе с Эрин и Робином. Он беспокоился за нее и сказал, что хочет присутствовать при сеансе с Димитриусом. В его кабинете мы разместились практически в прежнем составе. При встрече мы с этим горе-психиатром обменялись занимательными взглядами – мой, подозрительный и нелюбезный, столкнулся с его, напряженным и внимательным. Я была зла на него и этого не скрывала, он же указал глазами на руку Ворана, что обнимала меня. Если он намекал, что это результат его гениального лечения, то стоило его разочаровать. Я была уверена – в этом лишь наша с Вораном заслуга, и извиняться перед ним была не намерена. Гордо вскинув голову, я всем своим видом дала понять ему это.