— Возможно, только падшие женщины делятся между собой подобными секретами. Ни одна из участниц швейного кружка не осмелится заговорить о таком. В гостиных эти темы просто не обсуждаются, — пояснила она и, поколебавшись, добавила: — Существует также теория, что женщины не получают удовольствия в постели… или по крайней мере не должны получать.

— Я знаю, что сама процедура крайне неприятна.

Эсме неожиданно рассмеялась, тем коротким гортанным смешком, который бросал мужчин к ее ногам от Лондона до Лимпли-Стоук.

— Предоставляю своему элегантному племяннику изменить ваше мнение относительно этого, Генриетта. Поверьте, неприятно бывает только в первый раз, а потом остается лишь чистое наслаждение. Но дамы предпочитают сетовать, как тяжело бремя супружеского долга, иначе многим было бы трудно признаться, что они ложатся в постель с мужем не только ради того, чтобы зачать детей.

— Звучит логично. Эсме снова рассмеялась.

— Поверить не могу, что этот разговор происходит на самом деле! Мои близкие подруги все замужем, но до последнего времени ни одна не жила с мужем. Так что у нас не было возможности для подобной откровенности.

— Ни одна из ваших подруг не живет с мужем?

— Я не жила с Майлзом. Муж моей подруги Джины оставил страну двенадцать лет назад, когда они только поженились. Так что ее брак даже не был осуществлен, — объяснила Эсме и, помедлив, улыбнулась. — Конечно, сейчас все изменилось. Джина и Кэм вместе вернулись из Греции как раз перед Рождеством.

— Джина — это герцогиня Гиртон, — догадалась Генриетта. — Та женщина, кто была помолвлена с вашим… маркизом Боннингтоном.

— Именно. И я уже рассказывала о Кэрол и ее муже Тап-пи. Теперь они вместе и приезжают завтра с коротким визитом. Вы знакомы с Элен, графиней Годуин. Ее муж — абсолютно распутный тип, — сообщила она, скорчив гримасу. — В настоящее время Рис живет в своем фамильном доме с молодой оперной певичкой. Перед этим там обитали сразу шесть танцовщиц русского балета. Да, и, кстати, он ближайший друг Дарби.

— Господи, — пролепетала Генриетта. — Неужели Дарби так же легкомыслен в личной жизни, как его друг?

— О нет, Дарби осмотрителен во всем, что бы ни делал. Просто они с Рисом дружат с детства. Лично я считаю, что вы с Дарби очень друг другу подходите. И поскольку разговор идет начистоту, должна сказать, что он нуждается в вашем наследстве, а Джози — в матери. Нужно признаться, что я нахожу историю о потерянных башмачках, которые ищут маму, весьма трогательной. Я едва не заплакала в самый ответственный момент!

— Просто удивительно, как это вы удержались, — иронически усмехнулась Генриетта. — Но что касается Дарби, сомневаюсь, что он сделает предложение, Считает меня слишком сухой и чопорной, чтобы интересоваться такими предметами, как ваш чехол. И я вряд ли смогу признаться ему в своей просвещенности по этому поводу.

— На самом деле вопрос в том, хотите ли вы стать его женой, — объявила Эсме и, сложив руки на коленях, стала терпеливо дожидаться ответа.

Генриетта отвела глаза.

— К-конечно, я хочу стать матерью Джози и Аннабел. Отчаянно хочу.

Глаза Эсме светились добротой, но она ничего не ответила.

— И у меня действительно немалое состояние, — неловко пробормотала Генриетта.

— Верно. Но супружеская жизнь — дело нелегкое. Взять хотя бы Кэрол и Элен. Вы вполне уверены, что хотите выйти замуж именно за Дарби? Потому что, если бы вы приехали в Лондон хотя бы на сезон, мы могли бы найти вам славного вдовца с детьми. Только сейчас мне пришел на ум подходящий джентльмен, мистер Шаттс. У него не менее трех малышей, и…

Генриетта, к полной своей досаде, обнаружила, что от самого имени мистера Шаттса у нее появляется оскомина на зубах, поэтому она, не теряя времени, поспешно заявила:

— Нет-нет, мне хотелось бы выйти за Дарби. Я… я с радостью стану женой вашего племянника.

Эсме отчего-то не удивилась. Мало того, на губах заиграла легкая улыбка.

— В таком случае нам нужен план.

— Какой именно?

— Мужчины в основном глупы, и их легко подтолкнуть в нужном направлении, — наставляла Эсме, выбросив из головы мысли о Себастьяне, проигнорировавшем настоятельное требование вернуться на континент.

— Я помню, что ваша подруга леди Перуинкл добивалась своего мужа. Но я не могу добиваться Дарби. И не в силах изменить ситуацию.

— Нет, — пробормотала Эсме с мечтательным видом. — Вы не способны ухаживать за мужчиной, но кое-что придумать мы можем. Только дайте мне несколько минут.

Генриетта кивнула.

Эсме задумчиво пожевала нижнюю губу.

— Дело в том, — заговорила она, — что Дарби по природе рыцарь в блестящих доспехах. Избавитель. Понимаете, он вообще не обращал внимания на сводных сестер, да и кто на его месте обратил бы, — но когда они осиротели, немедленно привез их к себе домой.

— А у него был выбор?

— Да, разумеется. У детей есть множество родственников, тетушек и дядюшек, которые бы обеспечили лучший дом для детей, чем одинокий мужчина, живущий свободной холостяцкой жизнью, да еще в Лондоне. Но Дарби этого не позволил.

— Не вижу, каким образом, он может спасти меня, — возразила Генриетта.

— Мужчину можно заставить жениться единственным способом: если он скомпрометировал женщину. Так что Дарби остается только погубить вашу репутацию.

— Но все уже знают, что он меня скомпрометировал, и потом, зачем ему спасать мою репутацию, когда известно, что я не могу выносить ребенка? Эти две вещи как-то связаны?

Эсме пожала плечами:

— Не совсем. Конечно, все будут шокированы, пронюхав, что вы вели себя с ним неосмотрительно, то есть легли в его постель, но если немедленно поженитесь, все будет прощено и забыто.

Генриетта тихо ахнула.

— Но… но как я смогу завлечь его… в постель? — прошептала она. — Еще один поцелуй?

— О, не стоит заходить так далеко, — отмахнулась Эсме, к величайшему облегчению Генриетты. — Мы просто придумаем, как сделать так, чтобы ваша репутация была погублена. Тогда Дарби будет просто обязан вмешаться и спасти вас!

Она ослепительно улыбнулась в ответ на недоуменный взгляд Генриетты.

— Но как мы это сделаем? Я, конечно, слышала о репутациях, погубленных неблагоразумным поведением, или свидетельствах подобного рода, но…

— Мы представим свидетельство, — терпеливо внушала Эсме. — Поверьте. Между правдой и свидетельством очень часто почти нет истинной связи. Если мы представим доказательство того, что вы и Дарби провели ночь вместе, кому бы… ну… хотя бы миссис Колби, она заставит вас пожениться, да так быстро, что не успеете глазом моргнуть. И поверьте, ее нисколько не тронет, что вы можете погибнуть, родив к тому же мертвого ребенка. Главное для нее — немедленно погасить скандал.