Она достала листок с адресом Валентины Орловой, племянницы Вадима, и решила перед тем, как отправиться к Алексею, позвонить и попросить позволения приехать к ней. Уж у нее-то можно будет не только надежно спрятать шкатулку с драгоценностями, но и схорониться самой, не дожидаясь, когда Алексей устроит на нее настоящую охоту. Он не простит ей предательства и расскажет Вадиму все, все…

Внезапно она почувствовала дурноту. Голова ее закружилась. Она вспомнила, что давно ничего не ела, последние пару дней держалась только на кофе и на сигаретах. Она смертельно устала, и теперь силы ее на исходе. Что делать? С кем же ей все-таки остаться? С Алексеем, который так страстно хочет начать с ней новую жизнь и так верит в нее, или же с Вадимом, который так неожиданно решил вдруг жениться на ней… Вадим. Он слишком молод для нее, к тому же ему нужны от нее дети. Но способна ли она родить в свои сорок лет? И не бросит ли он ее, встретив более молодую и красивую женщину? Да и что она вообще знает о нем, кроме того, что он сильный, красивый мужчина и опытный любовник? Ничего. Но этого для жизни явно недостаточно. Пусть действительно докажет серьезность своих намерений и подарит ей квартиру на Малой Бронной, тогда ей будет легче принять решение. Но сейчас, Аня, не будь дурой, возьми все, что сможешь, и поезжай на Сухаревку к этой племяннице. Поговоришь с ней, узнаешь, может, что о Вадиме…

Ее прямо-таки влекло к этой племяннице. Конечно (и в этом она боялась себе признаться), ей не терпелось хорошенько рассмотреть ее и убедиться в том, что она действительно приходится Вадиму племянницей, а не любовницей.

Для начала она позвонила ей. Трубку взяли почти сразу же.

– Валентина?

– Да, это я, – раздался несколько удивленный голос.

– Меня зовут Анна Майер. Мы виделись с вами и говорили недавно по телефону…

– Да-да, я знаю, вы – сестра Эммы Майер. Примите мои соболезнования…

– Спасибо. Валечка, можно я буду вас так называть? Понимаете, какое дело, Вадим дал мне ваш телефон и адрес для того, чтобы я могла кое-что спрятать у вас. У меня с зятем вообще сложные отношения. А в последнее время, как схоронил жену, он сам не свой… Мне кажется, у него крыша едет. Так вот. Не могла бы я приехать сегодня к вам и оставить на хранение буквально несколько свертков с дорогими мне вещами?

– У меня?

– Да. Вадим сказал, что он временно живет у вас, потому что в его квартирах идет ремонт, ну, вы сами знаете, вы же родственники… Мне неловко просить вас об этом, но в жизни случаются разные ситуации… Кто знает, может, и я когда-нибудь пригожусь вам.

– Он вам сказал, что у меня можно что-то оставить?..

– Да. Он сказал, что вам можно верить.

– Хорошо, приходите. А где он сам?

– На работе. Так мы договорились?

– Да, конечно. Когда вы подъедете?

– Приблизительно через два часа, но могу и раньше.

– Хорошо, я дома.

Анне показалось, что Валентина несколько удивлена звонком. Ну и пусть. Какое ей до этого дело. Главное сейчас – не упустить своего и постараться усыпить бдительность Алексея. Он ждет ее, причем с нетерпением. Ему важно знать, как отреагировал Гарманов на ее признание, что это она отправляла посылки. Вадим, по мнению Алексея, мог завалить ее вопросами, которые запутали бы ее окончательно. И главный вопрос был бы: зачем понадобилось поднимать шумиху вокруг дела, связанного с гибелью Эммы Майер и привлекать внимание не только к Алексею, но и к себе, раз она сама отправляла эти посылки? Странно, но Вадим почему-то так и не задал этого вопроса.

Она позвонила Алексею и сказала, что едет к нему. Услышав его голос, она снова испытала неприятный прилив дурноты. И вдруг поняла, чем он был вызван. Мысли об Алексее вызывали определенные ассоциации и воспоминания. Она простить себе не могла, что допустила его к себе, что расслабилась и пошла на близость с человеком, которого презирала и в котором никогда не видела мужчину. Страх парализовал ее, сделал такой, какой она сейчас стала: грязной, лживой, продажной… Ей не следовало так торопиться и уступать ему. Ведь теперь он уверен, что она полностью принадлежит ему и зависит от него. Хотя, может, это и не так плохо, особенно сейчас, когда ей так важно усыпить его бдительность?

По дороге к Алексею она разработала план. Ей было необходимо остаться в его квартире одной хотя бы на четверть часа. Предлогов выманить Алексея из дома было много. Поэтому, едва он открыл ей дверь, она, притворившись больной, но однако, успев ему вкратце рассказать о своей встрече с Гармановым («Милый, все прошло хорошо, он ни о чем не догадывается, подробности позже, у меня страшная головная боль»), а значит, и успокоить, попросила его сходить в аптеку за саридоном, идеальным средством, по ее мнению, от головной боли. Алексей, нежно поцеловав ее в лоб (Анна подумала, что он ведет себя с ней примерно так же, как вел себя, верно, и с Эммой, отчего ей стало еще гаже), быстро собрался и пошел в аптеку. Когда она осталась в квартире совершенно одна, ей ничего не стоило уложить в сумку тяжелую, из уральских самоцветов, шкатулку, полную настоящих драгоценностей Эммы, и тщательно завернутую в старую кофту Эммы коробку с долларами, которая, к удивлению Анны, оказалась на прежнем месте, в книжном шкафу. Оставив на видном месте записку Алексею: «Мне понадобилось срочно уехать. Это очень важно. Постарайся дождаться меня дома. Анна», – она вышла из квартиры, заперла ее ключами Эммы, которые давно носила с собой, и выбежала на улицу. Поймала машину и помчалась на Сухаревку. Она была уверена, что Алексей, прочитав записку, подумает, что ее исчезновение связано с ее утренним визитом к Гарманову. Что Вадим, к примеру, позвонил ей и вызвал к себе, или же произошло что-то непредвиденное, но так или иначе связанное со смертью Эммы. А поэтому Алексей если что-то и заподозрит, то не сразу. Как не сразу заметит исчезновение драгоценностей и денег. А потому у нее есть время на то, чтобы спрятаться самой и спрятать деньги. Если окажется, что Гарманов обманул ее, то она с деньгами и драгоценностями вернется обратно к Алексею и объяснит свой поступок тем, что нарочно вынесла из дома все самое ценное на случай обыска. Ведь как Алексей сможет объяснить наличие в доме таких денег? Будет блеять о том, что их заработала жена? Любовник. Конечно, у нее был любовник. Никакая биология не в силах приносить такие средства. Но кто он тогда, этот мужчина, и почему Эмма ни разу не рассказывала о нем даже самому близкому человеку, ей, Анне, своей сестре?

Она вышла из метро и довольно быстро нашла дом, в котором жила Валентина Орлова, племянница Гарманова. Поднялась и позвонила. Она услышала шаги за дверью и постаралась улыбнуться дверному «глазку».

– Это я, Анна Майер, я вам звонила…

Дверь открылась, и Анна увидела перед собой юное существо. Красивая, насколько это можно было разглядеть в полумраке передней, девушка в джинсах и свитере.

– Проходите, пожалуйста, – встретила она ее довольно приветливой улыбкой. – Понимаете, в прихожей темно, потому что лампочка перегорела… Вы извините, но там по телевизору сейчас показывают… представляете, Дима Аронов погиб…