К тому же разговор растревожил Бриони, а значит, она будет рада его завершить.

— Я обдумаю сказанное вами, лорд Давет. Вы свободны, — сказала она.

— Еще раз примите мои соболезнования, госпожа. Посол поклонился и ушел, а советники по-прежнему смотрели на нее. Лица их стали непроницаемыми.

Бриони вдруг подумала, что знает их всю свою жизнь — это соседи, друзья и даже родственники, — но ни одному не доверяет.

«Никогда не открывайся никому, кроме своей семьи, — сказал ей однажды отец. — И ты сможешь уследить за всеми, кто знает твои тайны».

Тогда она думала, что отец пошутил.

«Но теперь от семьи осталось немного, — подумала Бриони. — Мама и Кендрик покинули нас. Отец далеко. Неизвестно, вернется ли он. У меня есть только Баррик».

Казалось, зал заполнили недобрые незнакомцы. Бриони нестерпимо захотелось увидеть брата. Она встала и, не сказав ни слова, пошла к выходу — так стремительно, что стражникам пришлось поспешить, чтобы нагнать ее.

— Все очень непросто, — объяснял Чет жене, доедая суп. — У нас не хватает рук, а гильдия вряд ли быстро найдет каменотесов для этих работ. Похороны должны состояться через пять дней. Из-за спешки мы сбрасываем мусор в те шахты, где работали до смерти принца. Потом нам придется их расчищать.

— Кто же совершил такое ужасное дело? — спросила Опал. Занятый мыслями о работе, Чет не сразу сообразил, о чем она.

— А, ты спрашиваешь, кто убил принца?

— Ну конечно, старый дуралей. Что же еще? — Насупленное лицо Опал смягчилось. — Их семья проклята. Об этом сегодня говорили люди на Карьер-сквер. Короля взяли в плен, молодой принц — калека, а теперь еще и убийство. Да и мать близнецов умерла, хотя это было давно… — Она нахмурилась. — А как насчет новой королевы? Если что-то случится с близнецами, трон наследует ее ребенок? Только подумай — еще не родившись…

— Типун тебе на язык, женщина! Близнецы живы, а ты хочешь накликать беду на их головы? Никогда не подавай идеи богам, которым нечем заняться.

Чет вспомнил, как Бриони разговаривала с ним — так просто, будто он друг или член ее семьи. Одна мысль о том, что с принцессой может случиться беда, напугала его больше, чем целый день в королевской усыпальнице.

— А где Кремень? — спросил он.

— Спит. Устал за день.

Чет поднялся и пошел в спальню, где возле супружеской кровати теперь лежал соломенный тюфячок Кремня. Когда Чет вошел, мальчик быстро спрятал что-то под свернутую рубашку, заменявшую ему подушку.

— Что это у тебя? Что ты спрятал? — Фандерлинг шагнул к мальчику.

Обычный ребенок стал бы все отрицать, а этот лишь молча наблюдал, как Чет проверяет его подушку.

Рука фандерлинга нащупала странные предметы. Он вытащил их на свет и увидел маленький черный мешочек со шнурком и кусок полупрозрачного сероватого камня.

— Что это? — спросил Чет. Мешочек покрывала замысловатая и очень красивая вышивка, а верхняя его часть была зашита. Внутри лежало нечто тяжелое и твердое, похожее на камень. — Где ты нашел эту штуку, малыш?

— Он не нашел, — сказала появившаяся в дверях Опал. — Она висела у него на шее. Это его вещь, Чет.

— А что внутри?

— Я не знаю, и мы не можем его открыть — мешочек не наш. А Кремень отказывается.

— Но ведь в нем может быть… не знаю… ну что-то указывающее на его родителей. Вдруг там камень с фамильным гербом.

Про себя он продолжил: «Или семейная реликвия, которая даст средства на его питание и проживание».

— Это его вещь, — снова негромко повторила Опал. Она опустилась на колени у постели мальчика и потрепала его светлые волосы. Чет понял: жена не очень-то хочет узнавать настоящее имя ребенка, а тем более — имена его родителей…

— Ладно… — сказал фандерлинг и замолчал: его внимание привлек камень.

Сначала Чет принял его за обломок осадочной породы или осколок керамики, отполированный дождями либо морем. Теперь же он разглядел нечто более странное. Да, это был камень, но ничего похожего Чету встречать не приходилось. Он даже не мог сказать, к какому классу камней или металлов отнести обломок. А если фандерлинг не в силах узнать и определить камень, это такое же невероятное событие, как если бы фермер столкнулся с неизвестной породой летающих коров.

— Взгляни-ка, — обратился он к Опал. — Ты когда-нибудь видела такое?

— Облачный кристалл? — предположила женщина. — Ледяной камень?

Чет покачал головой.

— Нет, ни то и ни другое. Кремень, где ты его нашел, малыш?

— В саду дворца. В том месте, где вы копали. — Мальчик протянул руку. — Отдай.

Чет перевел взгляд с мальчика на странный, наглухо зашитый мешочек со шнурком, отдал его Кремню, но оставил у себя мутноватый кристалл. Нужно обсудить это с Опал, но волноваться сразу не стоит.

— Можно, я возьму твой камень? — спросил он ребенка. — Не насовсем, а чтобы выяснить, что он собой представляет. Я никогда раньше не встречал подобных камней. — Мальчик вопросительно смотрел на него. Чет не сразу понял, что хотел услышать ребенок. Потом догадался и прибавил: — Если, конечно, ты не против — ведь это ты нашел его.

Мальчик удовлетворенно кивнул. Как только Опал и Чет вышли из спальни, Кремень перевернулся на спину и уставился в потолок, зажав мешочек в кулачке.

Опал вернулась к уборке, а Чет все вертел в руках загадочный кристалл. Камень имел правильную форму — вероятно, его обработали искусственно. Казалось, это осколок крупного монолита, но на закругленных краях не было видно следов разлома. В глубине камня как будто шевелилось какое-то темное пятно. Совершенно точно, ничего похожего Чет в жизни не видел.

Он разволновался. Чем больше он думал о камне, тем тревожнее становилось на душе. Подобный предмет мог появиться только из-за Границы Теней. В таком случае что кристалл делает здесь, в самом центре замка Южного Предела? Случайно и мальчик нашел его — на кладбище, всего в нескольких шагах от покоев, где убили принца-регента?

Чет посмотрел на Опал. Та с довольным видом зашивала дыру на детских штанишках. Чету хотелось знать ее мнение, но он решил скрыть свои тревоги и не отнимать у жены последнюю радость, даже если эта радость будет недолгой. В сердце его нарастал страх.

Что сказал Чавен о Границе Теней?

«… Она будет передвигаться, пока полностью не поглотит Южный Предел, а может быть, и весь Эон, пока планета снова не погрузится в тень, в первозданный мрак».

Да, именно так.

«Пусть Опал спокойно проведет эту ночь, — решил он. — Пусть испытает хоть немного счастья».

— Что-то ты приумолк, Чет, — промолвила жена. — Плохо себя чувствуешь?

— Все нормально, моя милая старушка, — ответил он. — Не беспокойся.