– Немедленно в травмпункт. Нужно обработать рану.

– И что, уколы будут делать? – Нина с надеждой смотрела на мужа.

– Думаю, да. Жара такая, не нужно рисковать.

Нина тогда получила по полной: болезненные уколы, бесконечные поездки в травмпункт, очереди, невозможность никуда уехать.

Только когда это было! Двадцать лет назад. А что же сейчас? Неужели то же самое? И это в охраняемом коттеджном поселке. Алексей постоянно сравнивал, задавал себе вопросы, где лучше, какие плюсы и минусы. Такое увидеть в Германии невозможно. Стая бродячих собак? Нет, только в страшном сне!

– Заждались! Где тебя носило? – Зоя ждала его на террасе.

– Да всё нормально, Зоя, сейчас расскажу.

Алексей прошел в специально отведенную ему комнату, снял пиджак и шейный платок, открыл окно. Хорошо у них тут, тихо, птицы поют, ни тебе шума городского, ни пыли.

– Лёша, я накрываю на веранде, – крикнула Зоя с улицы.

– Да, да, Зоя. Мне немного, – Алексей переодел рубашку, сменил ее на майку-поло.

– Сама всё знаю, – послышалось в ответ. Действительно, нашёл, кого учить.

Алексею нужно было время, чтобы прийти в себя, разобраться со своими мыслями, переварить информацию, полученную от Галины. Чужая душа, оно, конечно, потемки, но дурак Сашка будет, если эту змеюку обратно пустит. Попила крови, и достаточно. И потом, ясное дело, она уже ни на что не надеется; так, ещё раз проверила свои чары, может, и на Алексее в том числе. Но с ним, она поняла почему-то сразу, ловить ей нечего. Или такой безразличный взгляд у него был. Или сам Алексей производил подобное впечатление. Алексей хмыкнул, немного удивившись. Первое или второе? Да ладно, можно подумать, ему не всё равно. А Сашка ещё парень вполне, и очень даже заслуживает. Почему, собственно, нет? Пусть ему будет счастье, только не с этой расчетливой грымзой.

В дверь осторожно постучали.

– Лёш, мы тебя ждем, – Сашина голова показалась в дверном проеме.

– Сашка, привет, приехал уже? Как дела? – Алексей закрыл дверь шкафа и направился обнять родственника. Саша вошёл и по-мужски, с теплотой, прижал к себе Алексея.

– Да всё хорошо. Старик, только сегодня понял, как же хорошо, что ты всё же приехал. А ты что, с Галей встречался? – Саша выдохнул безо всякого перехода, чем поставил Алексея в тупик.

– Да, – помедлив, ответил Алексей. Он не хотел вот так, сразу, хотел всё продумать, потом уже затевать этот серьёзный разговор.

– Да ладно, нашёл, про что думать, – Саша нервно махнул рукой. – Я же не сомневался, что она тебя здесь караулить начнет. Она, видите ли, в жены теперь напрашивается, в жёны-матери.

– А ты не берёшь?

– А я не беру. И даже меня на эту тему не уговаривай. Наконец-то я эти вериги снял и абсолютно счастлив. Как в фильме Иоселиани. Смотрел «Сады осенью»? Там министра с работы выгнали. Он вроде сначала расстроился, а потом понял, что можно немножко и для себя пожить, и никому ты ничего не должен. Живи себе, тёток меняй, пей, ешь, с друзьями встречайся. Кайф!

– У тебя получается?

– Стараюсь. Ну ладно, пойдем ужинать, а то мать нам этого не простит, а потом всё же закончим этот разговор, я обязательно тебе свою точку зрения выскажу. Тут же ещё ребята есть. И вот с ними проблема.

Зоя накрыла на веранде. Алексей как будто вернулся в годы своей далекой юности. Гобеленовая скатерть, посередине высокая ваза с вареньем, рядом с каждой тарелкой для основного блюда резная розеточка. Будешь есть варенье, не будешь – на всякий случай.

– Надеюсь, крыжовник?

– Конечно! Я тебя сколько лет ждала? Но это потом. А сначала котлетки мои куриные с картофельным пюре, селёдочка. Или ты теперь всё ешь по-умному?

– Я теперь ем, как мне хочется. Сейчас больше всего мне хочется картошки с селедкой.

Вот оно! То, ради чего приехал, и то, чего, собственно, боялся не получить. А Зоя, оказывается, всё помнит, она его ждала.

– Так это, мать, нам и водочка нужна, – Саша потер руки.

– В холодильнике, – с достоинством ответила Зоя, – не я же разливать стану.

– Ребята где? – Саша спросил как будто между прочим, но Алексей сразу почувствовал напряжение в голосе.

– Должны подъехать, начнем без них, а то этих не дождёшься, – а вот Зоя уже расслабилась – брат приехал, всё будет хорошо.

Алексей с Сашей сидели в беседке, Зоя вынесла им накинуть теплые пледы:

– Чего в потёмках?

– Да что нам высматривать, так уютнее, – Алексей вытянул ноги, удобно расположившись в широком кресле. – Василий делал?

– Не успел, уже без него. Так что на огрехи внимания не обращай, отец бы так не сделал, – Саша сидел напротив, на небольшой скамейке.

– Не засиживайтесь, – предупредила Зоя и пошла к дому.

– Как считаешь, постарела мать?

– Да, сдала, ничего не скажешь. Сначала очень расстроился, а сейчас смотрю, вроде бы ничего. Куда деваться, все мы не молодеем. Васин уход подкосил её.

– Да всё подкосило, сначала переезд этот, потом болезнь отца, а потом я вот тут устроил.

– Да ведь не ты один устраивал.

– Одно и то же. Теперь вот дети мои. Кто бы мог подумать. Ты понимаешь, я же никогда в этой жизни толком про себя не думал. Только они имели значение. Галка и ребятишки. Чтоб всё у них было. И в школу чтобы в хорошую, и летом два месяца у родителей. Но старался их ещё и на море отправить. Захотели музыке учиться: одной синтезатор купил, другому – гитару. В бассейн всё время ходили. Понимаешь, вроде бы мелочи, но ведь с неба-то ничего не сыпалось. А теперь они мне заявляют: «А кто ты вообще такой? И чего уж ты так много сделал? И нас ты не спрашивал, и не больно мы и хотели. Сам хотел, сам и делал!» А сейчас ведь до чего дошло! – Саша даже слегка закашлялся, понятное дело, такую тему сложно поднимать и вслух произнести непросто. – Говорят, дом этот – наш общий, продавай, а деньги разделим. Как тебе такой разворот, а?

– Жуткий разворот!

– Вот! И не выгонишь вроде! Собственные детишки. Одному девятнадцать, второй двадцать один. Вот это меня прям по сердцу резануло. Сразу к Галке и любовь прошла, и жалость. Протрезвел в один миг! Я же за эти годы на мать двухкомнатную квартиру купил. Но прописал туда сразу Вику и Игоря, ну, чтоб потом никаких проблем не было. Мы эту квартиру сдавали, всё-таки у матери свой кусок был. Хочешь, отдыхать поезжай, хочешь, подарки нам покупай. Человек старый, на пенсию нашу даже ноги протянуть нельзя. Ей такое положение вещей очень даже нравилось, вроде какая-то независимость, самостоятельность. Ну, а как такие разговоры пошли, давай, говорю, мать, жильцов своих проси освободить площадь, и пусть катятся мои милые дети в эту самую квартиру. Хотят, с матерью объединяются, хотят, пусть дальше меняются. Не волнует. Так ты себе даже не представляешь, какая тут война была. Ужас, Леха, даже представить себе не можешь! Родная кровь!