— А ты не слишком переоцениваешь свои возможности?

— Нет, дорогой Винченцо. Я многое повидал в жизни и многое понял. Когда меня поймали и хотели убить, а потом передумали, потому что предпочли взять деньги, я понял, может быть, главное: деньги, по крайней мере в нашей стране, решают всё! Вот почему я позволяю себе помышлять о той вдовушке.

— Так ты собираешься прельстить ее деньгами? — разочарованно произнес Винченцо.

— Нет, не только, — лукаво усмехнулся Фарина, расправляя плечи и демонстрируя свой мощный торс. — Готов биться об заклад, что вчера я очень приглянулся ей как мужчина!

* * *

Он был не далек от истины: Франсиска тоже вспоминала о нем в течение всего дня и ночи, и это ее очень беспокоило. Не слишком ли много чести для этого наглеца? Ведь он итальянец, хоть и одет в приличный костюм. Об этом нельзя забывать и нельзя расслабляться!

Как всегда в трудную минуту, Франсиска и на этот раз обратилась за помощью к портрету мужа.

— Марсилиу, помоги мне! — просила она. — Мне так трудно, я совсем запуталась! Дети предали меня, ушли к проклятым итальянцам. Сегодня у Маурисиу свадьба, он официально женился на дочери моего врага, тоже итальянца. Без моего благословения женился! И я не прощу его, лишу наследства! Я верна тебе, Марсилиу! Ты оставил мне огромное состояние, и я не допущу, чтобы хоть малая его частичка попала в руки к этим мерзким итальянцам! Я ненавижу их! Особенно этого, который приходил вчера. Наглец, негодяй! Если бы ты знал, что он тут себе позволял! Пожирал меня глазами, рассыпался в комплиментах… Пытался соблазнить меня деньгами… Ничтожество! Он даже представить не может, с кем имеет дело, потому что не знает, какие сокровища ты оставил мне в наследство!..

Франсиска распаляла себя как могла, надеясь таким способом обрести прежнюю уверенность, но это ей не удавалось.

И тогда она прибегла к другому сильно действующему средству: спустилась в подвал и стала истово перебирать руками золотые монеты, черпая в них силу.

— Вот оно, мое сокровище, вот она, моя тайная мощь! — с жаром шептала она. — Эти предатели никогда не узнают, что потеряли, уйдя к грязным итальяшкам. Пусть они узнают, почем фунт лиха! Пусть научатся работать на земле и жить в бедности! А я потом скуплю эту землю вместе с ними, вместе с Винченцо и Фариной и стану их полновластной хозяйкой!

Эулалия и ее отец так же, как и Нина, безуспешно искали работу, кое-как перебиваясь за счет Соледад, которой изредка перепадали заказы на шитье.

И вот однажды произошло невероятное: к Эулалии приехал некий сеньор на автомобиле и пригласил ее на ткацкую фабрику — для переговоров о возможном сотрудничестве.

Эулалия, знавшая от Нины, что к той вот так же, на автомобиле, приезжал сам Умберту, сразу же ответила отказом:

— Передайте сеньору Умберту, что я соглашусь вернуться к нему на фабрику только при одном условии. А при каком — надеюсь, он и так знает.

— Меня послал к вам не сеньор Умберту, а его жена, сеньора Силвия, — пояснил гость. — Она знает, что вы были уволены с фабрики, и хочет вам помочь. Не отказывайтесь, пожалуйста. Я отвезу вас туда на машине.

«Выходит, этот негодяй еще и скрывал, что он женат!» — возмутилась про себя Эулалия и на сей раз ответила согласием.

Привезли ее, однако, не на фабрику, а в роскошный особняк, где в просторной, изысканно обставленной гостиной Эулалию уже ждала сеньора Силвия.

Это была молодая красивая женщина, которая, как оказалось, могла передвигаться только с помощью инвалидной коляски. После короткого приветствия она спросила, удалось ли Эулалии найти работу, и, получив отрицательный ответ, задала следующий вопрос:

— У вас была связь с моим мужем?

Эулалия вспыхнула, расценив это как оскорбление.

— Нет. Он уволил меня и моего отца!

— Да вы не обижайтесь, — доброжелательно улыбнулась Силвия. — Мне хорошо известны методы сеньора Умберту. Он предлагал вам спать с ним?

Эулалия на сей раз попросту смутилась, но ответила с достоинством:

— Я отказала ему!

— Жаль. Я бы выплатила вам компенсацию, как многим другим женщинам, на которых обращал внимание мой муж, — огорошила ее Силвия. — Я вынуждена с этим мириться, потому что, как видите, прикована к инвалидной коляске.

— А девушки на фабрике и не знают, что сеньор Умберту женат, — простодушно сказала Эулалия, посочувствовав этой несчастной женщине.

— Те, кому приходилось встречаться со мной по столь пикантному поводу, знают, что я его жена и владелица фабрики, — возразила Силвия. — Скажите, вы хотели бы снова получить здесь работу?

— Я думаю, это невозможно после того, что случилось.

— А если я попробую все уладить?

— Конечно, мне очень нужна работа, — не стала скрывать Эулалия, — но на прежних условиях это невозможно, да и сеньор Умберту не захочет взять меня обратно: он считает, что я его оскорбила своим отказом.

— А я все же попытаюсь найти для вас место на фабрике, — пообещала Силвия.

После ухода Эулалии помощник Силвии сказал ей:

— Похоже, у нее действительно ничего не было с вашим мужем.

— Да, я ей тоже поверила. Но в кого же он влюблен теперь? Это остается загадкой, — задумчиво произнесла Силвия.

А тем временем Умберту, сидя у Мадалены, горевал по поводу того, что Нина отказалась взять ключи от его квартиры.

— Ее можно понять, — говорил он. — Я сам виноват, обидел ее своим откровенным предложением. Но я просто не знал, как себя вести с ней, она меня ослепила! И теперь я пытаюсь исправить ошибку, но по-прежнему не могу найти верного подхода к Нине. Она видит во мне только бывшего хозяина и не может относиться ко мне как к мужчине, который ее любит. Но я все же надеюсь, что со временем это пройдет. А вы как думаете?

— Трудно сказать, почему вы сразу не пришлись ей по сердцу, — уклончиво ответила Мадалена. — А теперь, когда Нина знает, что вы женаты, ей тем более сложно принять ваши ухаживания. Скажите, если вы так любите Нину и так несчастливы в браке, то почему бы вам не развестись с вашей женой?

— Я думал об этом, — ответил он, несколько обнадежив Мадалену. — Мне очень не хватает настоящей семьи, детей… Вот если бы Нина согласилась…

— А вы скажите ей об этом прямо, — посоветовала Мадалена. — Может, она и переменит к вам свое отношение.

— Я постараюсь в следующий раз приехать вечером, чтобы застать ее дома, — сказал Умберту, с благодарностью глядя на Мадалену.

Домой он в тот день приехал пораньше, и Силвия спросила его насмешливо:

— Ты сегодня решил поужинать со мной? У тебя не нашлось другой компании?

— А ты сегодня расположена к шуткам, я рад этому, — ушел от прямого ответа Умберту. — Есть причины для хорошего настроения? Доктор нашел у тебя изменения к лучшему?