— А, Пит, — сказала Шанти со спокойной улыбкой. — Ты вовремя.

В одной руке он держал цветы, в другой бутылку вина. Приятно видеть, что выражение его лица было чертовски неловким. Как и должно быть.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — спросил папа, даже не думая осторожничать.

— Мы семья. Семья, которую мы создали для себя сами. — Шанти отодвинула стул и грациозно опустилась на него. — И мы будем вести себя как семья, независимо от того, кто в данный момент на кого зол и разочарован.

Никто не спорил. Никто бы и не посмел.

— Для кого цветы, Питер? — спросила она с любопытством. — Они прекрасны.

Мрачная улыбка вернулась на его лицо.

— Я подумал, что они тебе понравятся.

Что за отстой.

— Как мило. Положи их на сервант, — сказала Шанти. — Спасибо.

Папа сел и начал пить пиво.

— Как дела в доме Мериэл?

— Всё идёт хорошо. — Пит кивнул и занял место рядом со мной. Проклятье.

— Адель, хочешь попробовать вино? Тебе же нравиться Самильон, правильно?

Шанти сияла.

— Это хороший жест, Питер. Уверена, Адель не откажется от бокала вина.

— Или я могу просто засунуть соломинку прямо в бутылку, — прошептала я.

— Что ты сказала, дорогая?

— Бокал вина звучит отлично.

Пит налил вино в бокал передо мной, наполнив его до краёв. Очень мудро с его стороны.

— Ужин выглядит великолепно, — сказала я, поднимая бокал в направлении моей мачехи. — Спасибо за то, что готовишь.

Она снова просияла.

— Мне очень приятно. Я хочу провести с тобой ещё немного времени.

— Насчёт этого… завтра я хочу вернуться в Сидней, — ответила я. — Из агентств по трудоустройству позвонили сегодня с хорошей новостью. Они нашли кого-то, кто сможет заменить Хельгу, начиная с завтрашнего утра. Я оставила инструкции и советы для неё и уверена, что всё будет нормально.

Папа нахмурился.

— Думал, что ты могла бы остаться хотя бы до выходных.

— Я бы предпочла избежать загруженности на дорогах в выходные. — Я слегка улыбнулась ему.

— Ты ещё не думала о своей работе? — невинно спросила Шанти, её глаза были широко раскрыты. Нет. — Твой отец сказал, что ты отлично поработала на этой неделе, и я уверена, что мы все будем рады, если ты останешься здесь навсегда. Не так ли, Эндрю? Питер?

— Чертовски верно, — ответил отец.

Пит через силу улыбнулся.

— Конечно. Ты отлично зарекомендовала себя на этой неделе. Я имею в виду, если ты захочешь, то работа твоя.

— Спасибо, — пробормотала я, уставившись в тарелку.

— О чем ты думаешь? — папа смотрел на меня через стол. — Дорогая?

Все смотрели на меня. Поговорите о чём-нибудь другом. Я взяла бокал с вином и сделала пару глотков. Учитывая недавние эмоциональные потрясения, уровень пристального внимания зашкаливало. Надеюсь, мой корректор спрятал мои синяки под глазами. Разбитое сердце как сука отражается на лице. Но это была моя единственная глупая ошибка, что я так увлеклась им. Думала, что у нас был шанс. По-своему, мы оба испорченные люди. Две ошибки не смогут исправить этого.

— Ты могла бы поехать и написать заявление об увольнении, — сказал он. — И возвращайся обратно сюда.

Я сделала глубокий вдох.

— Спасибо, папа. Но, нет. Я…

— Это из-за Пита, не так ли? — голос папы звучал ровно. Мрачно.

— Мы говорили об этом, — сказала Шанти, положив ладонь на руку папы. — Эндрю, мы должны позволить им самим разобраться в этом. Если это и есть причина, и она не может представить себя счастливый здесь, то так оно и есть. Может быть, в будущем это измениться.

Папа нахмурился и отпил пиво. Я выпила вино. А Пит сидел рядом со мной, весь напряженный. Так что ужин получился не очень праздничным. Какой сюрприз.

Шанти подняла свой бокал.

— А сейчас, мы отпустим Адель в Сидней, где она, без сомнения, найдёт кого-то, кто увидит, как она прекрасна, поразит её и заставит забыть о том, что Питер когда-либо существовал. И скоро он станет для неё лишь смутным, печальным воспоминанием. Тем временем, Питер может вернуться к бессмысленным отношениям, основанным на случайном сексе с женщинами, которые ему даже не нравятся.

В этот момент Пит тоже начал пить. Не могу винить его за это. На лице отца появилась ухмылка от уха до уха. У него отличный вкус в женщинах. Шанти была лучше всех. Я начала подозревать, что мне нет нужды быть злым и разочарованным человеком сегодня. Моя новая мачеха была потрясающей, и она прикрывает мою спину.

— За Адель и за её светлое будущее, — провозгласила тост Шанти.

— Спасибо. — Я не знала плакать мне или смеяться. — Это было действительно… в общем, спасибо.

— В любое время, моя дорогая.

***

— Что ты здесь делаешь, Адель?

Около полуночи я постучала в его дверь. Неудивительно, что Пит открыл дверь в трусах. Мы с Хейзел долго разговаривали по телефону. Но я так и не смогла разобраться во всём. Я лежала в постели и часами смотрела в потолок. Тем не менее, штурмовать дом Пита в пижамных шортах и майке была не самая мудрая идея.

— Я поняла, что мне есть, что тебе сказать, прежде чем я уеду, — сказала я.

Он отступил, махнув рукой.

— Ну, заходи. Сегодня меня ещё недостаточно оскорбили.

— В соревновании моё-разбитое-сердце-против-твоего-лёгкого-неудобства-и-немного-оскорблений я явный победитель, — ответила я. — Так что смирись.

Дверь за мной закрылась, глаза Пита были полны сожаления. Это разозлило меня даже больше, чем его выражение «бедняжки», которое он изобразил минуту назад. Лучше вообще на него не смотреть. В любом случае, без его обнажённой груди я бы смогла обойтись. Его грудные мышцы и сексуальные коричневые соски. Волоски на груди и счастливый след, исчезающий в пижамных шортах.

— Вчера я оставила здесь нижнее бельё, — начала я. — Где они?

— Не знаю.

— Найди их. И пришли мне. Обойдёшься без сувениров.

Его губы сжались в ниточку. Я нахмурилась и, уперев руки в бока, задала вопрос из-за которого пришла.

— Если ты знал, что порвёшь со мной, как только это будет удобно, то почему вообще начал что-то со мной?

— Потому что я не знал.

— О, пожалуйста.

— Да, это было вполне вероятно, но…

— Что, но?

Его челюсть напряглась.

— Я не знаю, ладно? Я не думал о будущем или о последствиях, я просто…