Она допивала свой чай.

— В курсе чего же этот Симс?

— Всех моих дел. — Его голос звучал нетерпеливо. — Пирог превосходный. Мы можем гордиться Элис.

— Это я приготовила… В Америке ты тоже будешь летать самолетами. Разве нельзя воспользоваться поездами?

— Разумеется, нет. Я застряну там на месяцы, если буду разъезжать на поездах. Ты можешь связаться с Симсом, если захочешь что-нибудь узнать. Что ты положила в этот пирог?

Она рассеянно рассказала, в то время как ее живое воображение рисовало картины воздушных катастроф и израненного, а может, даже и мертвого Хьюго за тысячи миль от нее. Она невидящим взором смотрела на мужа, пока он, наконец, не воскликнул:

— Не надо, Сара. Я всегда считал тебя женщиной с большим здравым смыслом.

Его тон быстрее, чем слова, возымел нужный эффект. Она ведет себя так глупо. Сара с усилием взяла себя в руки, бормоча что-то неопределенное о путешествиях по Америке. Она лихорадочно болтала до тех пор, пока Хьюго не встал и не объявил, что ему нужно переодеться. Он спустился, когда часы на камине напомнили своим серебряным звоном, что уже семь часов, и с чемоданом в руке прошел сразу к машине. Сара вышла в холл, но он не обратил на нее внимания. Он, казалось, и не хотел, и не ждал ничего большего, чем обычное прощание. Хьюго вернулся в холл, надел куртку. Он выглядел таким представительным и красивым, что Сара с невольной ревностью вдруг представила, скольких женщин он встретит в пути, кто будет думать точно так же. Она подошла поближе с вымученной улыбкой на хорошеньких губах. Внутри у нее были холод и боль.

Хьюго ласково положил ей руку на плечо:

— Я буду звонить.

Он поцеловал ее почти с деловой краткостью, выпрямился и вдруг поцеловал снова — яростно и страстно — и тут же вышел. Так что она не успела даже сказать «до свидания».

Сара одиноко сидела за завтраком, когда зазвонил телефон. Она уже давно встала и погуляла с собаками. Спалось ей не очень хорошо — она все раздумывала о поцелуе. Сара подошла к телефону, крикнув Элис, чтобы та не беспокоилась. Она подняла трубку, и голос Хьюго сказал ей в самое ухо:

— Привет, Сара. — Она так долго молчала, что он снова сказал: — Сара?

На этот раз она выдавила из себя:

— Здравствуй, Хьюго. Я просто удивлена. Не ожидала твоего звонка. Ты хорошо добрался?

— Да, хотя было скучно. Я проспал почти всю дорогу. Что ты делаешь?

— Завтракаю. Я уже погуляла с собаками. — Она замолчала, так как ее голос предательски задрожал.

Он понял и спросил:

— Почему ты плачешь, Сара?

Она засопела, как несчастный ребенок.

— О, Хьюго, я так скучаю по тебе, а ты так далеко!

Уже когда она говорила эти слова, ее здравая половинка подсказывала, что она пожалеет об этом. Но Сара забыла об осторожности. Она услышала, как муж вздохнул — с облегчением или триумфом? Она не понимала до тех пор, пока он не ответил:

— Я надеялся, что ты будешь скучать. Ты знаешь, зачем я уехал? Почему не взял тебя с собой? Узнаешь, когда я вернусь домой.

Ее сердце забилось быстрее.

— А ты не можешь сказать сейчас, Хьюго?

— Нет. Я хочу видеть твое лицо. Я должен идти, дорогая, прощай.

Он звонил ей каждый день. На четвертый или пятый раз она рискнула:

— Послушай, Хьюго, ты, наверное, сейчас занят… У меня все в порядке. Так здорово разговаривать с тобой каждый день, но это будет стоить тебе огромных денег. — Слова звучали не совсем так, как она хотела, но он все понял.

— Я тоже скучаю, Сара, и не могу придумать лучшего способа потратить мои деньги. — Он помолчал, а затем добавил деловым тоном: — Ну, как там Роуз-роуд?

После этого она стала копить новости, чтобы было о чем рассказывать ему каждый день: ужасная простуда Элис, рождественский пудинг, который они приготовили, прекрасные сапоги, которые она купила себе, и восхитительный халат, который собиралась приобрести для мисс Тревор на Рождество… Казалось, Хьюго не хочет говорить о себе, хотя иногда он упоминал какие-то детали о своих путешествиях, а как-то сказал, что немного утомился, и Сара встревожилась:

— Хьюго, позаботься о себе!

— Каким образом, Сара? — смеясь, ответил он. — Отказаться от вечеринок, гостей и красивых девушек?

— От всего, — быстро сказала она и, не удержавшись, спросила: — А там много красивых девушек?

— Боюсь, что я не заметил. А ты считаешь, я должен обращать на них внимание?

Она осторожно ответила:

— Будь я на твоем месте, обращала бы, наверное. Ведь ты из тех мужчин, на кого женщины обращают внимание.

— Дорогая Сара! Твой восхитительный ум так же испорчен, как и твоя грамматика!

Его телефонные звонки стали кульминацией каждого ее дня. Обычно он звонил довольно рано каждое утро, и вот в одно такое утро сообщил:

— Я приезжаю завтра, Сара. Около восьми вечера.

День никогда не казался ей таким коротким, а вместить в него нужно было так много! Сара носилась в счастливых хлопотах. Необходимо было сделать экстренные покупки, сходить к парикмахеру, расставить цветы и, конечно, тщательно подготовить ужин, который не должен быть испорчен, если Хьюго вдруг задержится. Она отправилась спать в этот день усталая и счастливая.

На следующее утро она, по меньшей мере трижды меняла платья. Ей так хотелось выглядеть красивой для Хьюго! Все страхи и сомнения, одолевавшие ее перед отъездом мужа, исчезли. Она была почти уверена, что он начинает любить ее. Джанет осталась видением из далекого прошлого. Сара приняла окончательное решение в пользу красного платья из шерстяного крепа цвета кларета, с широкой юбкой в мягкую складку и изящным воротником-шалькой. Платье так хорошо гармонировало с красными и бронзовыми хризантемами, которые она расставила в нижних комнатах, а его теплый цвет оживлял ее бледное от волнения лицо. Она была готова задолго до его приезда и стала обходить каждую комнату, чтобы удостовериться, что все в порядке. В конце вновь спустилась в гостиную, где перед камином аккуратным рядком сидели животные. Сара села рядом с ними и открыла роман. Ей надо было убить еще один час. Она честно пыталась читать одну и ту же строку в течение пяти минут. Наконец отбросила книгу и взялась за вязание. Но, провязав два ряда и безнадежно все запутав, отбросила вязанье вслед за книгой… прошло всего пятнадцать минут. Ее беспокойный взгляд остановился на пианино, и комната заполнилась звуками музыки. Сара играла небрежно и слишком громко. Когда животные вдруг очнулись ото сна и посмотрели на дверь, она перестала мучить пианино и приказала им успокоиться, ведь до приезда Хьюго оставалось еще, по крайней мере, полчаса. Но они не обратили на нее внимания, а бросились к дверям, отталкивая друг друга. Она вскочила. Ее сердце глухо забилось. Отворилась дверь, и вошел Хьюго. Он приласкал животных и спокойно глянул ей прямо в глаза: