Легкая приятная боль прокатилась по всему телу. Уже не хотелось говорить, не хотелось слушать, хотелось только ощущать…

— Аа… — прозвучало так, будто мне больно, но это от неожиданности. — А что, у нас тобой могут быть дети? — с трудом произнесла вопрос. Каждое слово тянула.

— Могут. И будут.

Утро началось с поцелуев в шею. Ну с таких, где я еще сплю, а он не отстает, когда я мычу. Такое ощущение, что мы поспали всего пару часов. Глаза не открываются, шевелиться не хочется.

— Ну… — тяну я слово будучи лицом в подушку. Нащупываю его рукой, а он уже одетый. Холодный, как будто с улицы только что пришел. — Ты где был?

— Эйлин, тут кое-кто хочет с тобой познакомиться. Просыпайся.

И сон как рукой сняло. Резко оторвала голову от подушки и быстро перевернулась на спину, прикрываясь одеялом.

— Кто?… Кто? — пыталась выпутаться из собственных волос, что были на лице. — Ой! Ой… Откуда он?

На постели, меньше чем в метре от меня, сидел щенок овчарки. Маленький такой, будто только что от матери отлучили. Смотрел так… преданно. Спокойный такой. Будто чувствует полную безопасность.

— Тебе нравится? — перевела взгляд на Адама, который словно ребенок ждал моей реакции.

— Ой… я… — потянулась рукой к щенку, коснулась мягких ушек.

— Ты же хотела собаку. Желания моей женщины должны исполняться.

Он запомнил.

— Откуда он? Где ты его взял? — улыбнулась я искренне.

Конечно, я рада. Снова почувствовала себя ребенком. Ни с чем не сравнимое чувство.

— Украл, — усмехнулся Адам, а я уставилась на него. — Да не проблема была найти собаку, Лин. Нравится? Оставим?

— Конечно оставим, — поспешила ответить и взяла щенка к себе на руки. — Только…

— Что, только?

— Отец никогда не разрешал жить собаке в доме. Зима, не зима… все равно, — с грустью вспомнила я.

— Дома будет жить. С нами в комнате пусть спит, если хочешь, — понял, к чему я клоню. — Я не стану возражать. Любое твое желание, я же сказал.

— Спасибо, — чмокнула в щечку волка. — Ты… ты умеешь удивлять. Ты такой…

— Какой?.. Добрый?

— Нежный, — стала почесывать ушки щеночку. — Как назовем? Как ты хочешь, чтобы тебя назвали? — второй вопрос был щенку, который, конечно же, мне не ответит.

— Как хочешь… Подумай.

И тут я вспомнила, как вчера облажалась. Как пыталась сбежать, не спросив его ни о чем. Грызет меня это. Такое поганое чувство, что я всего этого не заслуживаю.

— Слушай, я так повела себя вчера… а ты меня простил, да еще и это чудо приволок, — говорю, а смотрю на щенка.

— Думаешь, что этого не заслуживаешь? — с издевкой спросил Адам.

— Ну да, наверное…

— Я хочу вчерашнее оставить в прошлом. Мы помирились и точка. Вспоминать об этом больше не хочу, — строго произнес Адам. — Сейчас тебе надо одеться. Надо съездить к твоему брату.

— Зачем? — с тревогой в голосе спросила я. Мой брат у меня теперь ассоциируется с проблемами, которые он только добавлять умеет.

— Разговор есть. Одну я тебя не оставлю даже с камнем.

— Хорошо, но его нужно покормить, — держу щенка за лапку.

— Я уже покормил. Надо ехать, Лин. Серьезно.

— Кстати, что там с Джейтом? У нас вчера, кхм-кхм, не было времени это обсудить, — я даже толком не спросила.

— По дороге обсудим, — а сказал так, будто не собирается правды говорить. Знаю я эту интонацию. Готова поспорить, что они не нашли его. Ублюдок где-то затаился. План мести обдумывает.

Он что-то скрывал от меня, но я не стала скандалить и выяснять в чем дело. Выясню, когда будем у Шейна. Я сейчас немножко о другом волнуюсь.

— Блин, как он там один? — пристегиваюсь ремнем безопасности, а сама смотрю в сторону дома.

Адам сказал, что лучше оставить собаку дома. Он же не ручная кладь, чтобы таскать его за собой. Я с одной стороны тоже так думаю. Ему в доме лучше будет.

— Да все нормально с ним будет. Он поел, сделал все свои дела… Спать сейчас будет до вечера. Ты бы лучше волновалась за порядок в доме к нашему возвращению, — усмехнулся волк. — А за него не переживай. Мы же ненадолго.

Если не надолго, то, наверное, ничего серьезного. С таким скрытным волком мне остается только делать тихие выводы.

— Расскажешь хотя бы в общих чертах, что там с моим братцем стряслось? Я хочу знать, что меня ждет по приезду.

— Бухает он, — ну, это я не удивлена. — Ничего не делает, а дел выше крыши. Мы должны… нет, ты должна… воздействовать на него. Поговорить. Потому что бить я его больше не хочу.

— Больше?!

Они что, подрались? Когда?!

— Да ерунда. Я правда не могу так. Будь он не твоим братом, я бы… но он твой брат, — с досадой произнес Адам. — Нужно его вразумить или…

— Что, или? — и почему-то мне кажется, что сейчас он скажет что-то такое, от чего у меня все внутри опустится.

— Менять вожака. У вас есть кто-нибудь приличный на примете? Может, знаешь кого, кто хотел занять это место? Какую-нибудь семью? Нужно искать вариант на всякий случай.

— Ты это сейчас серьезно? — возмутилась я. — Ты хочешь, чтобы кто-то занял место моего брата? Да мой отец… он всю свою жизнь был вожаком, а до него мой дед и прадед! Столько поколений! Тут дело даже не во власти, а в том, как мой брат может изменить всю историю нашего клана!

— Я понимаю, Эйлин. Успокойся. Мне это тоже не нравится, но все рушится. Я не могу постоянно приглядывать за твоим братом и направлять его.

Понимаю, не разорваться же ему. У него своих дел выше крыши.

— Адам, я понимаю. Но только не надо никого искать…

— Не будем. Я понял.

— Я серьезно. Как бы только хуже не стало… Просто Шейна нужно вразумить. Он чувствует себя предателем после всего случившегося, еще я от него отвернулась… Не надо было мне так себя вести с ним.

Эта злость закрыла мне глаза и заткнула уши.

— Ну сейчас приедем и скажешь ему что-нибудь такое, отчего он придет в себя. Я надеюсь.

Что-то сомневаюсь, что все будет как по волшебству. Если Шейн в загуле, то вряд ли он так просто из него выйдет.

Когда приехали, брат был еще в худшем состоянии, нежели, когда я видела его в последний раз. Просто в хлам. Но говорить еще может. А вот в волка, при всем желании, обратиться не сможет в таком состоянии.

— Какого черта? — подошла к брату. — Сколько ты сегодня выпил? — да зачем я вообще это спрашиваю, я же бутылки вижу.