— Обыкновенно, — пожал плечами дед. — как все бабы рожают. Да не переживай ты так, княжна, — поспешил успокоить он, — Ванда уже там. Да и не впервой это Красаве.

Я тут собрался-было пойти в лес сушняку набрать (тут-то, поближе, заксы все повызбирали). А тут к пану рыцежу его заксы пришли. Звал, говорят. Ну, так я их, значится, привел.

Дед отошел в сторону, всем своим видом демонтируя непричастность к дальнейшему, дескать, то господское дело. Но морщинистое лицо выдавало живейший интерес, с которым тот вслушивался в беседу.

— Здравствуйте, господин! — Дождавшись своей очереди солдаты дружно склонились перед Арне.

— Мне сказали, что вы искали меня? — Продолжил тот солдат, что помоложе.

— Искал. — Не стал спорить рыцарь, задумчиво разглядывая с холма остатки лагеря. — Я узнавал… Ты же — из вольных? — Спросил он напрямую, без лишних обходительностей. — Видишь, сколько земли? А вот это — все мои люди (он показал на деда с мальчишками). Оставайся. А то и семью перевози: мать, сестру с женихом… Аренду установлю честную. В обиду не дам.

— Спасибо, господин! — Парень склонил голову в вежливом поклоне. — Я подумаю. Это ж, сами понимаете, не просто так. Это ж хозяйство перевозить, скотину перегонять… Поля, опять же, засеяны. А пока урожай соберешь, куда там под зиму переезжать…

— А я бы остался, если господин позволит. — Воспользовался паузой в разговоре второй солдат. — Свое я, считайте, отслужил. Остальное тут, на новой границе дослужу, если позволите. Руки есть, ноги — держат… За добротный дом и честную плату буду служить вам верой и правдой.

— Семья есть? — Поинтересовался Арне, повнимательнее разглядывая солдата. Вечером у костра тот казался совсем пожилым. Но сейчас было видно, что тому, самое большее, лет сорок-сорок пять. Самый возраст, чтобы прекратить махать мечом и осесть где-нибудь под теплым боком у жены.

— Будет. — Уверенно ответил солдат и неожиданно застенчиво улыбнулся. — Есть там одна вдовушка… Дождаться обещала. И деньги есть, чтобы их с детьми сюда перевезти.

— Добро. — Кивнул Арне, стараясь не показать, настолько он рад. — Когда за невестой поедешь?

— Да, как только с домом и полем разберусь, так и сразу. — Ответил солдат, подумав немного. — Она раз обещала, то дождется, а вот посевная ждать не будет. Не на пустые ж закрома мне семью тащить.

— И то так. Тогда сегодня выберем тебе и то, и другое. — Не стал тянуть Арне. И кивнул, прощаясь, парню. — А ты подумай. Если что, приходи.

Взяв за руку Гримницу, которая внимательно прислушивалась к разговору, Арне уже хотел уходить, но его остановил дед.

— А хорошо, что пан согласился. — Бросил тот, ни к кому конкретно не обращаясь, но так, чтобы все слышали. — Сразу видно, что дельный мужик, хоть и закс. Вот бы послать его в город, торговать…

— В какой город? И с чем послать? — Удивился Арне. Но до этого дед слабоумием явно не страдал, так что послушать его стоило.

— Да не с чем, а за чем. — Поправил рыцаря дед. — Поля-то ваше войско повытоптало. Сеять надо, а нечем сеть, зерно-то тоже выгребали… Да и лето на дворе, не всякому зерну время. Сарацинку сеять надо, только где ж ее взять. Пусть бы пана человек в ваш город ехал, от войны подальше, там и прикупил бы.

— Хорошая мысль! — Одобрил Арне. — Спасибо, дед! Я подумаю.

Продолжая держать Гримницу за руку, он начал спускаться с холма.

— Ну, что скажешь? — Поинтересовался он, когда все остались позади.

— В лес бы сходить. — Ответила Гримница, задумчиво грызя ноготь. — Там у нас борти были, две дюжины. Только бортника нет, а я не знаю, где они. Надо людей посылать, пусть ищут. Я знак нарисую, чтобы с чужими не перепутали.

— А чужие — это чьи? — Арне встрепенулся, уже представляя, сколько воску он сможет по-осени продать с двух дюжин пчелиных семей. Про мед даже говорить не приходится.

— Мы людям своим бортничать не запрещали. — Пожала плечами княжна. — Лес — он большой, а боги — милостивы.

— Подожди… — Арне даже остановился от неожиданности. — Каким людям? Пока что я видел две семьи, что остались с тобой. Ну, ладно, четыре, если старуху и ребенка отдельно считать. Выходит, все, что не принадлежит этим семьям — ничье, то есть, твое.

— Выходит так. — Гримница отозвалась невесело. — Только стыдно как-то чужое брать…

— Стыдно будет зимой голодать. — Проворчал Арне. — А еще стыднее, когда голодать начнет та молодуха с тремя детьми. Думаешь, мальчишка один много наработает?

— Послать мальчишек на речку за рыбой. Ягод наберем, грибов. — рассуждала тем временем Гримница. — Рогоза можно накопать… Бывали и похуже года, и ничего. Правда, тогда я не одна была.

— Ты и сейчас не одна. — В неожиданном порыве Арне приобнял жену за плечи, ласково поцеловав в висок. — Ты права, жена моя, перезимуем. Лето только начинается.

Вечером у костра снова собралась душевная компания: Арне, Тиз и Каи. Правда, Каи привел еще какого-то рыцаря, которого Гримница не помнила. Поэтому она только удивилась, что парень, увидев ее, засмущался, словно девица.

— Это Йенс, помнишь, тот, что медведей никогда не видел. — Пояснил Арне в ответ на ее недоуменный взгляд. Остальные рыцари только рассмеялись, вспомнив ту перепалку.

— Я не удивлен, что госпожа фон дер Эсте меня не помнит. — С легкой обидой заметил Йенс. — Столько событий произошло за эти дни…

— Действительно, — согласилась княжна, — последние дни выдались тяжкими. Свадьба, король и все такое… — О войне и штурме замка никто из присутствующих старался лишний раз не упоминать.

Йенсу, как оказалось, достались земли как раз между наделами Арне и Каи. Вот тот и привел нового соседа договариваться о дружбе.

— Я, если честно, понятия не имею, что тут и как. — смущенно признавался Йенс. — У нас на островах земли мало, море, рыба другая… А тут такие леса, что я, право слово, даже заходить туда боюсь, как бы не потеряться. Мне бы присмотреться чуть-чуть. Фон дер Эсте, поможешь?

— Помогу. — Охотно согласился Арне. — Смотри, жалко мне, что ли. Только мне бы самому кто помог. На все поместье — десяток людей. Два пожилых солдата, два подростка и один — совсем старик, хоть и бодрится еще, остальное — бабы и дети. Ума не приложу, как в зиму входить.

— А я написал старшему брату. — Отозвался Каи, доставая из принесенной сумки копчености. — Попросил прислать в долг три-четыре крестьянских семьи. Я тут, пока днем делать было нечего, следы в лесу посмотрел. Тут зверья разного много, если что, лесом и пушниной отдам.

— Четыре семьи?! — Ахнул Йенс. — Это ж сколько работников?! Неужели брат согласится?

— А почему бы и нет? — беспечно отмахнулся Каи. Поместье у него богатое, бабы исправно рожают. Сам недавно жаловался, что крестьяне скоро друг у друга на голове сидеть будут, мужикам сыновей женатых отделять некуда.