— Я тут, — тихо прозвучал мой ответ когда я поднял руку в знак приветствия, словно встречая старого друга. Этот жест только усилил гнев мужчины, наполнив его уже неистовой энергией.

— Спасибо, что не попытался убежать, — саркастически произнес Ежов-Старший, не сводя глаз с меня.

В этот момент рядом с каретами собралось около двухсот его людей.

Взгляд Ежова-Страшего, нацеленный на меня, был пронзительным:

— Где мой сын?

— Ах, вот он, — произнес я, поднимая парня, лежащего на земле, словно трофей.

— Господин! Это опасно! — прокричал кто-то из его толпы, и напряжение в воздухе достигло предела.

Внезапно перед ним появилось два человека, преградивших путь.

Это выглядело так, будто они предполагали, что там могла быть ловушка. В воздухе повисла абсолютная тишина.

Министр нетерпеливо оттолкнул их в сторону:

— Подвиньтесь…

— Подождите, господин. Мы еще не разгадали, что они задумали…

— Я сказал отойдите.

С недовольством отталкивая подчиненных, он поднял тело сына. Когда он прижимал его к себе, он дрожал от волнения.

— Не знаю, зачем вы это делаете, но…

Как взрыв, вокруг возникла аура маны. Он, полный ненависти, смотрел на меня с яростным взглядом.

— Действуя так, у вас нет шансов на победу. Вас ждет трагическая судьба.

В этот момент его сын без сознания приходил в себя.

— Сынок! — забыв о всем, он крепко обнимал сына. — Сы…- Сынок.

Этот факт настолько шокировал мужчину, что в какой-то момент его начало трясти.

— А… а… — он с трудом закрыл рот.

Казалось, что все внутри него перевернулось.

Еще немного и его просто на просто стошнит. Будто у него помутнелся рассудок.

— Ты что натворил? — дрожащий министр повернул голову и увидел довольно улыбающегося меня.

Увидев эту улыбку, мужчина больше не мог сдерживаться и эмоции взяли верх.

— Я у тебя спрашиваю, ты что натворил⁈ — министр, вылупив глаза, орал настолько громко, что крик резал слух.

Его образ делового джентльмена рухнул в мгновение ока.

Иначе быть и не могло. В подобной ситуации просто невозможно сохранять трезвый ум.

— Ты… ты… — он с ненавистью и дрожью в теле смотрел на меня.

Аккуратно выпустив из объятий сына, он поднялся на ноги.

Он ощущал, как мир вокруг него рушится. Нет, похоже, он уже рухнул.

В нем закипала невообразимая злость.

— Господин! Соберитесь!

Мужчина откинул по разным сторонам стоявших у него на пути членов своего же клана.

В данный момент он не слышал ничего.

Он окончательно перестал воспринимать окружающую его реальность.

— Ах ты сволочь!

Произошел взрыв маны.

Окружающая министра земля, словно пересохнув, потрескалась.

Один из десяти великих магов империи.

Человек, находящийся на восьмом уровне маны, который вот-вот перейдет на девятый круг.

Его тело отбросило вперед.

Земля вокруг затряслась. Из-за взрыва маны асфальт начал проседать.

Золотая мана горела в обеих его руках.

Мана в его ладонях была необычной, она напоминала звездное сияние. А тело его окружало облако обычной маны.

— А-а-а! — выкрик, подобный воплю монстра.

Мужчина, покрытый с ног до головы маной, помчался на меня.

Расстояние между нами сократилось до двадцати метров.

А если принять во внимание тот факт, что мы не обычные люди, а выдающиеся маги, то, можно сказать, мы находились в шаге друг от друга.

— Хватка цепей!

Я пустил ему вслед пять цепей.

Цепь ударила его правую ногу.

Цепь рассекла его левую руку от запястья до плеча.

Цепь впилась в его правое плечо.

И…

— Ха-ха… — министр опустил взгляд на свой живот, сквозь который прошла металлическая цепь.

Он тяжело задышал.

Он открыл рот и по его подбородку потекла кровь.

Его взгляд был направлен на меня.

Я улыбался, почти надсмехался над ним.

— А… а… а… — собрав последние силы, он взмахнул правой рукой.

Но в кулаке не то, что особой маны не осталось, там не было ничего.

Кулак бессильно ударился об мою грудь.

Силы Ежова-Старшего иссякли, и он спустился на землю.

Я, слегка нагнувшись, встретился с ним взглядом. Наши взгляды столкнулись в воздухе. Мужчина, готовый вот-вот потерять сознание, с трудом смотрел на меня.

Я, медленно протянув руку, схватил и притянул его лицо к своему. Наши лица были настолько близко, что, казалось,