Он надел погребальное белое кимоно, гамаши и соломенные тапочки. Матерчатый мешочек с шестью старинными монетами, как наплечную сумку, повесил на шею, белую треугольную косынку – вокруг головы. Таро делал это все в том порядке, в котором это бы с ним проделали его родственники. Люди, которых у него уже давно нет. Его тоже скоро не станет.

Теперь он готов. Таро взял в руки четки. Сел напротив входа. Закрыл глаза и стал ждать.

Минут через десять его привлек какой-то шорох. Он открыл глаза. Кумико сидела в полумраке фонарей на сундуке и смотрела безжалостными глазами на него. Единственное, что выдавало истинное происхождение девушки, это хвосты, нервно шуршащие по зеленоватой циновке татами.

– Прости меня, Юрико, – произнес Таро. Если еще полчаса назад он облачился в погребальный наряд и был готов покинуть мир людей, то сейчас ему стало страшно. Страшно и обидно умирать вот так, от какой-то твари, в которую он и не верил-то никогда. Но она сидела перед ним, и конец его близок.

– Прости меня…

Он не знал, как ее назвать. Перед ним на сундуке сидела двухвостая тварь, теперь не имевшая ничего общего ни с Юрико, ни с Кумико.

– Мр-мя-я-я-у-у-у!

Нэкомата спрыгнула на пол. Тварь стала размером с тигра. Шансов выжить у Таро не было. Поэтому когда кошка-оборотень, раздирая когтями-ножами татами, бросилась на него, он прыгнул навстречу.

Два полицейских в гражданской одежде сидели в беседке садика Таро Миюри и опрашивали немногочисленных свидетелей. Хозяина полчаса назад вынули из собственного прудика. Дом разгромлен.

– Я думаю, на него напала Нэкомата, – почему-то шепотом произнесла сухая старушка в красном кимоно.

– Вы имеете в виду какое-то животное? – спросил один из следователей.

Женщина удивленно посмотрела на полицейского.

– Вы не из Японии? Нэкомата – это двухвостый демон…

– Да знаю я, кто такая кошка-оборотень! – Полицейскому стало стыдно за резкий тон. – Извините. Но мы сейчас говорим о реальном убийстве, а не о мифологии.

– Молодой человек, я бы на вашем месте не была настолько категоричной, – произнесла старушка и показала в сторону пруда. На каменном выступе с противоположной стороны водоема сидела огромная черная кошка.

Следователи встали почти одновременно. Кошка на выступе вспыхнула черным пламенем и исчезла.

– Она уже сделала свое дело, – все так же шепотом произнесла женщина в кимоно. – За грехи надо платить.

Взрыв. Птицы, усевшиеся на ночлег, взметнулись черной тучей. Тварь подняла окровавленное лицо и, не скрывая недовольства от прерванной трапезы, зарычала. От деревьев отделились тени и, волоча ноги, направились к столбу дыма и огня. Твари знали – там еда.

Самсон очнулся от невыносимой боли в правой ноге. Первые ощущения, будто в колено кто-то вбил железнодорожный костыль. Жар обволакивал все тело, будто его, пока он был в отключке, затащили в парилку. Самсон открыл глаза и тут же, ослепленный, зажмурился. Теперь он не только чувствовал жар, но и видел, откуда это пекло. В метрах десяти от него что-то догорало; судя по искривленным частям, смутно напоминающим лопасти, он понял, что это вертолет… вертолет, на котором он летел… Твари загнали его на крышу… крышу супермаркета. А какого хрена там делал вертолет?! Что бы он там ни делал – сгодился.

Самсон поднялся на локтях, огляделся, удовлетворенно кивнул. Все-таки «вертушка» сгодилась. Мертвяков поблизости не наблюдалось, а это означало, что ему удалось, прежде чем упасть, отлететь на достаточное расстояние от этих тварей. Самсон ощупал землю рядом с собой – какая-то оплавленная пластмассовая штуковина едва не прилипла к его ладони. Он отдернул руку и посмотрел в ту сторону – приборная панель догорала, и по одному из датчиков стекали черные пластмассовые слезы. За панелью Самсон разглядел кусок трубы.

– Вполне может сгодиться и как оружие, и как костыль, – раздался в голове мерзкий голосок. – Давай, дружок, тянись. Давай, Самсонушка. От того, достанешь ты ее или нет, зависит твоя жизнь. Через час-другой твари будут здесь. А тут ты лежишь, на ужин ждешь.

– Нет, – прошипел Самсон и, превозмогая боль в колене, вытянулся изо всех сил.

– Да-да. Будешь ждать их на ужин, – настоял на своем мерзкий голосок. – Только ужином станешь ты! Как тебе?

– Заткнись, сука! – Самсон рванул вперед и схватил трубу. Перевернулся на спину, прижимая к груди оружие-костыль, улыбнулся и прошептал:

– Человек с таким именем не может быть ужином.

Мерзкий голосок не ответил.

Самсон оперся на трубу и встал. Надо было найти место для ночлега. Хотя он и говорил, что не станет ужином для мертвяков, но прекрасно понимал – на одной ноге он не сможет долго противостоять армии тварей. Нужно искать укрытие.

– Ну, Самсонушка, куда направимся? – проснулся мерзкий голосок. – Направо пойдешь – завтраком будешь, налево – ужином.

Самсон молча поковылял по тропинке, уходящей в пролесок. Он не мог сориентироваться на местности, поэтому не имел ни малейшего представления, куда его выведет эта тропа. Может, снова к супермаркету, и тогда… Спасибо за покупку!

Самсон шел вперед, лес становился реже, постепенно тропинка перешла в широкую проселочную дорогу. Теперь он мог видеть далеко вперед. И он увидел два небольших домика, дворы которых были разделены ржавой сеткой. Самсон поковылял к домам.

Первый домик оказался довольно чистым и уютным. Хотя дверь держалась на одной петле, Самсон без труда отворил ее. Невыносимое чувство голода наполнило все его существо. Первым делом, войдя в дом, он направился в кухню, к холодильнику. Самсон схватил кусок пиццы и начал жадно кусать. Уже когда проглотил, он понял, что не чувствует вкуса еды, – с таким же успехом он мог прожевать и проглотить поролон из грязного матраца. Да и чувство голода осталось. Он снова заглянул в холодильник. На верхней полке лежала упаковка сырого мяса. Хозяева дома, наверное, собирались запечь его, когда их сожрали. Самсон, не раздумывая, схватил мясо и, не разворачивая, впился в него зубами. Сок наполнил рот вкусом и заструился по подбородку.

Он рвал куски и, не разжевывая, проглатывал. Рвал и проглатывал до тех пор, пока его не вырвало. Самсон отбросил остатки мяса и вытер рот.

– Что со мной творится?

– А ничего хорошего, дружок. Ты становишься как они.

– Заткнись! Как бы я хотел, чтобы эти твари сожрали тебя.

– Ничего не выйдет, Самсонушка. Я у тебя в башке и, чтобы до меня добраться, им нужно будет сожрать тебя.

Самсон не ответил, вышел на улицу и посмотрел в сторону города. Зарево на западе становилось все ярче – город горел. На фоне зарева стоял второй дом.

Может, там есть нормальная пища?

– Может, ты станешь пищей? – передразнил его мерзкий голосок.