Однажды вечером дверь соседней камеры открылась и на центральный проход выволокли того самого молодого курнайца с татуировкой. Застегнув кандалы, ему приказали следовать к выходу, при этом оборачиваться запретили. Меня насторожило, что во всём тюремном блоке воцарилась тишина, нарушавшаяся лишь всхлипыванием молодого оса и его шарканьем по бетонному полу. Даже у меня в душе всё напряглось, будто внутри медленно сжималась пружина, готовая разжаться в любой момент.

Выстрел разнёсся по корпусу гулким эхом, слегка ударив по барабанным перепонкам. Та самая пружина внутри разжалась, уступив место слабому облегчению, что столь нервозная обстановка наконец разрядилась. Медленно, встав с кровати, я подошёл к решётке и увидел лежащее в нескольких метрах на центральном проходе тело молодого оса в луже бордового цвета. Спустя несколько секунд разговоры в блоке возобновились. К моей камере подошёл А́филь с ехидным выражением лица.

— Завтра казним двоих, если не заговоришь. Ты здесь пока тебе это позволено сверху, — усмехнулся он.

— Я всё уже рассказал на допросе… — начал говорить я, но это было ни к чему.

— Мазаться будешь в другом месте. Информация, ос, иначе меры будут более радикальные. Кстати, скоро привезут твоих подельников. Вот они обрадуются встречи с тобой, «красно́та».

На следующий день весь блок только и судачился о том, кого заключили под стражу. Специальным рейсом доставили очень авторитетного в бандитских кругах Куртаса представителя, да ещё и со свитой. А ведь вчера я не поверил изначально шепелявому А́филю.

Как он и обещал, ещё двое моих соседей сегодня закончили свои дни выстрелом в затылок, в том числе и мусорщик. По сути, мне должно было быть всё равно на смерть этих курнайцев. Однако, чувство вины и ненависть к этим стенам продолжали нарастать.

В течении недели у меня не осталось соседей, и надзиратели принялись сажать новых. От них я узнал, какие слухи ходят об «отверженном» курнайце, то есть обо мне.

Большая часть, в основном представители мега-кварталов и аклана Охо, видят во мне нечто вроде символа борьбы. Ещё бы — с десяток убитых полицейских в Ас Кайре и теракт в центре Орта теперь моих рук дело. Вот и пример работы «сарафанного» радио, как говорили пару веков назад.

— Бандиты зуб точат на тебя, — сказал мне один из осов из соседней камеры. — Тёмную делать пока команды не было, но разговор тебе предстоит.

На вид этот курнаец совершенно обычный мужик. Как мне кажется его место скорее в шахте или на стройке, чем за решёткой.

— А почему предупреждаешь? Из каких соображений? — задал я закономерный вопрос.

— В моём роду все были рабочими. Когда свергли Императора, всё пошло под откос. Начали работать эти бездушные овощи в человеческом обличии. Говорят, что они и не люди вовсе, а так — имитация. Эти имитированные отняли у нас, простых курнайцев работу и возможность строить наше будущее… — начал он свой рассказ.

— Ты всё же не ответил, зачем предупредил меня? — решил я перебить его, но вывод был для меня очевиден — сущность имитеров известна далеко не всем на Эбису.

— Своим примером ты показал, что хватит терпеть наше правительство. Гибель Бриза говорит о страхе нынешней власти перед революционным настроем толпы. Так, что тебе стоит занять его место и дать наконец отпор толстосумам. А там и людей выгнать с Эбису.

«Неужели я так похож на мессию?», — мелькала у меня мысль в разговоре.

Что касается прозвища, от одного старика в столовой я узнал почему теперь мне дали такое прозвище. Всё просто — «Андрас» в переводе с древнекурнайского означает «отверженный», а носил его какой-то древний герой местного фольклора Андрас Аль Буд. Вот уж свезло!

— Сегодня рыбный день! — радостно кричал А́филь после очередного приёма пищи.

Из разговора двух щуплых курнайцев, шедших впереди меня в «гусином» строю, я уяснил значение этого дня. Сегодня всех ждёт увлекательная прогулка на тюремный двор. «Рыбным» день называют, поскольку толкотня на этом небольшом участке будет ужасная. По аналогии с консервами, где рыбки уложены весьма тесно. Именно сегодня, мне стоило ожидать какую-нибудь напасть со стороны других заключённых.

Немного переведя дух и переварив скудную пищу, нас вывели на место прогулки. Через большие раздвижные двери вся секция высыпала на густую жижу огромного тюремного двора.

Он напомнил мне сюжет старинной картины с изображением прогулки заключённых. Такое чувство, что архитектор Хапишана черпал вдохновение у Ван Гога. Место прогулки представляло собой шестигранный колодец, накрытый сверху мощной крышкой. Её роль выполнял прозрачный купол, который должен был открываться при прибытии флайтеров или иных видов транспорта.

Запах, который стоял во дворе, я чувствовал в первые минуты прибытия сюда. Сейчас он не казался мне уж таким противным. Грязь была непонятного серого цвета, словно жидкий цемент и налипала очень быстро. Каждый из заключённых стремился занять место поближе к ограждению, чтобы не оказаться в центральном круге и не подвергаться большей опасности. Всё же, за ограждением прохаживались охранники и могли вмешаться в ход драки, но я в этом как-то сомневался.

Заключённые продолжали прибывать, заполняя всё свободное пространство двора. Я не избежал пристальных взглядов и держался отстранённо, стараясь получше изучить расположение огневых точек и орудийных башен. Пытался запомнить алгоритм движения дронов в воздухе и найти слепые зоны в системах наблюдения.

Первоначальный вывод — из этого колодца выбраться можно только, проделав дыру в стене.

Из дневника Ф. Э. Бланта:

Схожу с ума…постепенно.

Моя озабоченность поисками этой штуки постепенно перерастает в одержимость. Каждую ночь я вижу одни и те же сны о восхождении на престол. Мои подданные буквально кланяются мне, боготворят, а крики «Боже, храни Короля!» отдаются эхом в величественном тронно м зале дворца. Что происходит?

Мне начинает казаться, что и Кара это понимает. Она всё чаще призывает не думать о Частице. Но как? Этот сладкий яд несбывшейся мечты о власти отравляет разум и толкает на любые действия.

Срывы на подчинённых становятся обычным делом для меня. Недавно устроил «праздник» вверенному мне подразделению. Десяти километровый марш-бросок в СБО-1 — стандартном боевом обмундировании. Этот хлам весит пару десятков килограмм и совершенно не греет на м орозе. Личный состав явно недоумевает и, как мне кажется, скоро закопает меня в лесу.

* * *

Пожалуй, ещё никогда не было так тепло на душе как сегодня. Эта чудесная новость от Кары воодушевляет и кардинально всё меняет.

«У нас будет ребёнок» — эти