Взглянув в потемневшие от гнева глаза Лайтнинга, Анет поняла, что спокойно можно будет вздохнуть только тогда, когда пансионат окажется достаточно далеко. Дерри, похоже, брать их с собой категорически не желал и был готов воспользоваться любым удобным случаем, чтобы «забыть» спутниц в безопасном месте. Девушка его понимала, при других обстоятельствах она и сама бы осталась. Несмотря на возникшую с первого взгляда неприязнь, Анет была благодарна верховной жрице. Та ни словом ни обмолвилась о своем пророчестве, мотивировав отказ тем, что в Анет слишком много неконтролируемой природной силы огня. И в святилище древнего бога эта сила может повести себя очень непредсказуемо, а управлять ей девушка не умеет.

— Пойми, Адольф, как бы я не хотела тебе помочь, я не вправе подвергать своих людей опасности, — печально улыбнулась она. — А потом, пусть лучше несостоявшаяся сестра отправится с вами. Так надо.

— Ты в этом уверена? — заинтересовался болотный тролль, отчаянно теребя пальцами нижнюю губу. Ситуация была щекотливая и могла обернуться ненужным скандалом и задержкой, если кому‑нибудь из спутников Дерри Лайтнинга все же придет в голову искать для девушек другое безопасное место. От самого ксари тоже вполне можно ожидать необдуманных действий. Это пугало болотного тролля больше всего.

— Да, уверена, — подтвердила жрица. — Так будет правильно.

На этом разговор закончился, даже Дерри не рискнул спорить, хотя на его лице читалось явное желание возразить.

Анет смахнула со лба пот и потопала дальше. Пыльное лицо под урабакком чесалось, рубашка прилипла к спине. Хорошо себя чувствовал только Хайк. Он двигался во главе небольшого отряда уверенным шагом. На мощной спине сверкали бусинки пота. А от широких матерчатых ремней оставались грязные разводы — пыль, смешавшаяся с потом. Солнце, отражающееся от светлого, практически белого песка, нещадно слепило глаза. Иногда сложно было определить, где на горизонте начинается блеклое Сирланское небо, а где еще простилается пустыня. Если бы не удушающая жара, барханы можно было бы принять за заснеженное поле, в ясный день. Часто Анет хотелось, чтобы это на самом деле было так.

Ночью было не в пример холоднее, нежели днем. Даже у костра иногда, казалось, невозможно согреться. Ольга прижималась к Стикуру и очень быстро засыпала, у Анет своей персональной грелки не было, и поэтому она чаще всего сидела рядом с Ранионом. Хайк вряд ли бы понял, если бы девушка полезла греться к нему. Да и побаивалась она слишком мощного наемника с суровым взглядом и выступающими из‑под верхней губы клыками. Оставался еще Дерри, но сидеть, прижимаясь к спине ксари, было мучительно сложно. Да и реакцию его всегда сложно предугадать.

Лайтнинг зло смотрел на Анет и замершего следящего, но ничего не говорил. Гнев поднимался удушающей волной к горлу, и становилась трудно дышать. Ксари сложно было, как ни в чем ни бывало сидеть на месте, строить планы на следующий день, говорить и сдерживать рвущегося наружу Мерцающего. Хотелось вскочить и вмазать со всего размаха по наглой роже следящего, безнаказанно обнимающего Анет.

Девушка замечала косые взгляды Дерри, но не могла понять, что они означают. С одной стороны в мерцающих в темноте глазах угадывались злость и ревность, а с другой… Анет не могла в это верить. Подобные чувства были слишком не свойственны ксари. Ранион тоже не раз ловил гневные взгляды и, в отличие от девушки, четко понимал, что они значат, и от этого понимания ему становилось не по себе. С одной стороны, вставать на дороге у Лайтнинга не хотелось, а с другой, слишком велик был соблазн. Тем более, пока ничего страшного не происходило. Когда Дерри приближался, неприязнь между молодыми людьми можно было ощутить физически. В эти минуты во взгляде ксари чувствовалось присутствие мерцающего. Следящий напрягался, словно готовился уйти в глухую защиту и облегченно выдыхал, когда соперник проходил мимо или отводил взгляд.

Вечером, на очередном привале, напряжение достигло своего пика. Дерри мотался вокруг костра, словно раненый зверь и огрызался на всех без повода. Досталось даже неудачно вытянувшей ноги Ольге. Правда, за девушку вступился Стик, грозно рыкнув на раздраженного друга. Лайтнинг пробормотал какие‑то несвязные извинения и немного успокоился, осознав свою вину. Анет задремала на плече Раниона, обняв парня за талию. Как ни странно, с ним было очень спокойно. Наверное, следящему бы не понравилось подобное сравнение, но для девушки он был чем‑то вроде большого плюшевого медведя. Если обнимешь, становится тепло и спокойно, а еще иногда на грани сна и яви ей нравилось представлять, что рядом Дерри.

— Ранион, мне нужно с тобой обсудить один вопрос, — ленивый голос Дерри прокрался в сознание дремлющей девушки, и она с неудовольствием отползла от теплого плеча. Тряхнула светлыми волосами и сонно уставилась на потрескивающее в темноте пламя. Молодые люди скользнули куда‑то в сторону, очень быстро растворившись в ночи. Анет задумчиво посмотрела им вслед, но разглядеть что‑либо было невозможно. Костер горел единственный ярким пятном. Все остальное утопало в темноте. Оля лежала чуть в стороне, устроив голову на коленях у Стикура, блики плясали у нее на лице и волосах, казалось, вокруг головы девушки танцует пламя. Сам герцог, обняв подругу за плечи, играл в карты с Хайком. Они, совершенно разные и сначала не питавшие друг к другу симпатии, очень быстро сошлись и начали непринужденно общаться, разрядив напряженную обстановку в небольшом отряде. Деление на своих и чужих, явственно ощущающееся в первый день пути, несколько сгладилось.

Было еще совсем не поздно, сирланская ночь удивительно темна и подкрадывается рано. Именно поэтому путь по пустыне сильно затянулся, приходилось устраиваться на ночлег намного раньше, чем выбивались из сил. Идти дальше было не возможно из‑за наваливающейся разом густой темноты. Не помогали даже зажженные факела. Анет встала, чтобы размять затекшие ноги, поежилась и переползла ближе к подружке. Раз спать не вышло, так хоть поболтать. Быть может, рыжую удастся отклеить от герцога и поговорить о своем, о женском. С чего это вдруг отношения между подругой и Стиком так резко набрали обороты, Анет не представляла, и ей было интересно выведать подробности. К счастью, Оля тоже не спала, она задумчиво наблюдала за ходом игры, пытаясь вникнуть в незнакомые правила. Она бы давно рискнула сыграть сама, но парни играли на щелбаны. А если щелбан герцога выдержать было реально, то вот связываться с Хайком не хотелось.

В темноте раздался тихий звук. Анет замерла, испуганно вытянувшись по струнке. То ли шипение, то ли свист и непонятное шуршание по песку доносилось откуда‑то из пустыни. Резко вскочил Хайк, весь подобрался Стикур, оказавшись на ногах лишь спустя секунду после тролля. Оля пискнула и упала на локоть, не успев сориентироваться. Звук повторился ближе, Анет, не дожидаясь напоминания, подпалила промасленный факел и протянула его герцогу. Факелов осталось всего три, от нескольких десятков взятых в дорогу. Впрочем, завтра предстоял последний день в пустыне, дальше Хайк и Дерри рассчитывали оказаться в лесу.

Резкий и неожиданный удар выбил воздух из легких. Ранион беззвучно рухнул на песок, скорчившись от боли. Дерри знал куда бить, так чтобы боль сковала все мышцы, лишила возможности дышать, и от удара не осталось следов.