Зуб на зуб не попадает. Хорошо, что я волшебством не обделена. Сейчас чуть тепла призову, дабы шкуру-то согреть.

— Ежели здесь есть охрана, то согреешься иным способом, — Весняна настороженно всматривалась в заросли.

Пара двинулась в глубь острова. И в самом его чуть всхолмленном центре обнаружили широкий дуб с норой среди толстых корней. Только женщины сделали несколько шагов в сторону могучего древа, как их окликнули:

— Не так скоро, красавицы!

Обернувшись на голос, они увидели ничем не примечательного мужичка — незнакомого, хотя Олег и Лёха ранее встречались с ним и беседовали. Еремей, прикидывающийся купцом в Залесном.

— А чего вдруг одёргиваешь нас? — невинно поинтересовалась Весняна. — Остров вроде не занят. Вот и замыслили мы с подругой здесь теремок выстроить. Хочешь к нам присоединиться?

— Хм, стройте, — Еремей ухмыльнулся и пошёл к норе, — а я пока тут посижу.

— Ежели так, то…

— Хватит, нет у нас времени на пустобрёха, — перебила Евдокия. — Ты здесь охраняешь что али как?

— Может, и охраняю, — спокойно ответил Еремей, усаживаясь на корень. — Может, клад закопал.

— Нет ли среди клада твоего иглы одной? — нетерпеливо спросила Евдокия. — Мы проверим, иглу заберём, а другого нам не надобно.

— Да вы никак разбойники, раз чужое отнимаете, — притворно обиделся Еремей.

— Осторожно, Дуня, — зашипел русалка, сбросив всё шутовство. — Чую, что он не человече.

Евдокия перехватила кувалду и пошла к норе. Еремей сидел себе в расслабленной позе и не имел на виду оружия. Когда же до мужчины оставалось не более пяти шагов, он преобразился до неузнаваемости. Всё его тело встряхнуло, перекосило и через рот с чавкающим звуком попросту вывернуло наизнанку, так что мышцы, внутренние органы, жилы и кровь — всё повылезало наружу. Однако эта мешанина хоть и растянулась по сторонам, как после взрыва, но не попадала на землю, причудливым образом оставаясь целостным существом.

— Вывертыш! — крикнула Весняна, подразумевая очень редкое чудище, с котором не приходилось сталкиваться никому из команды Олега.

Против этого монстра весьма неплохо подошёл бы «греческий огонь» или какая-нибудь алхимическая отрава, но Евдокия истощила весь свой запас в прошлых битвах. А потому пришлось обойтись ударом кувалды, метя в мозг с глазными яблоками, что раскачивался на удлинившихся мышцах. Боёк угодил в гущу мяса, где и застрял как в иле. Евдокия дёрнула за ручку, да не смогла вытащить оружие.

Вывертыш потянулся к женщине, и охватил её венами, как рыболовной сетью; сухожилья и мышцы твари обвились вокруг ног и рук подобно верёвкам; кишки сдавили шею; другие внутренние органы облепили туловище, не позволяя свободно вздохнуть, а чужая кровь норовила хлынуть в глаза, уши, ноздри и рот Евдокии.

— Как тебя бить? Как тебя бить? — злилась женщина.

— Не надо меня бить! — произнёс Еремей-вывертыш, поводя длинным языком по щеке женщины.

— Откуда ты это сказал? — выдохнула Евдокия.

Отпустив кувалду, она пыталась дотянуться до сердца или мозгов чудища, но руки тонули в желеобразной плоти. Обладая способностью обжигать прикосновением, Евдокия нагрела ладони, но не похоже, что монстра это хоть сколько-нибудь напугало — хватку он не ослабил. Весняна попыталась выручить соратницу, да сама застряла в студенистой кровавой массе.

— П-проклятье! — рыкнула Евдокия, одновременно сплёвывая кусочки мяса вывертыша. — Придётся… разжига…

Все свои магические ресурсы женщина пустила не только на руки, но и на всё тело. Опасность этого метода заключалась в том, что волшебный жар источался неконтролируемо. Можно довести себя до самосожжения. Невыносимая боль до помутнения в глазах пронзила всё существо Евдокии. Она протяжно закричала, уже не заботясь о том, что тварь может проникнуть в рот и дальше, пытаясь разорвать противницу изнутри. И всё же несмотря на ужасающие муки женщина не погасила жар, охвативший кожу.

Вывертыш не выдержал первым и отпрянул от Евдокии. Только у неё уже не было сил на контратаку. Зато они нашлись у Весняны. Русалка рывком дотянулась до сердца чудовища, и так вцепилась в него, что мясо выплеснулось промеж сжатых пальцев. Вывертыш болезненно забулькал и его органы брюшной полости скрутились в клубок. Весняна не ограничилась этим, и следующим схватила мозг, а потом разорвала его на две части. Только тогда вывертыш дождём обрушился на землю. В нём ещё сохранялась какая-то жизнь: органы пульсировали, а мышцы сокращались. Однако больше монстр угрозы не представлял.

— Гадость! — русалка пнула лёгкое. — Дуня?

Весняна ахнула, когда Евдокия повернулась к ней.

— Матушки, да ты вся красная, в ожогах! — перепугалась русалка. — Срочно надобно в воду лечь и отдохнуть хорошенько, а я наложу целительные чары реки.

— Позже, — отмахнулась Евдокия. — Выдюжу. На первое время мазью своей обойдусь. Есть дела поважнее. Полезай в берлогу и глянь, чаго там интересного.

Пока Весняна ползала по норе, как гибкая выдра, Евдокия сперва тряпкой счистила с обгоревшей кожи остатки мяса вывертыша, а затем нанесла на неё лечебную мазь.

— Жжёт немилосердно, — простонала женщина. — То ли ещё будет, чуть позже выть начну от боли… Эй, бесовка, что там у тебя?

Русалка выволокла на белый свет сундук. Он был настолько плотно заперт, что даже ноготь в зазор не просунуть, вдобавок обмазан глиной. Видимо, чтобы защитить от влаги при таянии или разливах. Не найдя способа открыть крышку благообразным способом, сильная Весняна попросту разнесла сундук кулаком.

Внутри обнаружилось яйцо. Да не одно, а сразу несколько штук. Да не куриных, а таких здоровых, что в ладони не уместиться.

— Чертовщина какая-то, — недоумевала Весняна, вертя яйцо.

— Плевать, ломай его, — повелела Евдокия. — Все ломай!

В первом яйце обнаружилась горсть иголок. И во втором, и в третьем. Во всех остальных яйцах. Набралась целая горка совершенно одинаковых костяных иголок.

— Вот это обычная, никакого колдовства не чую, — пробормотала русалка, потратив полминуты на осмотр одной иглы. — Так, следующая… хм-м… вроде тоже ничего особливого… Ну, что с другой у нас, поглядим…

— Так до Второго пришествия провозимся! — взволновалась Евдокия. — Запутать решил, демон. Весняна, закинь все иглы сюда, быстро!

Евдокия бросила русалке мешочек из плотной кожи. Как только русалка сунула туда все иглы, тётка положила его на ближайший валун с относительно ровной поверхностью. Затем примерилась, и с богатырским «ХА!» вдарила по мешочку кувалдой. А затем ещё раз, и ещё. По камню пошли трещины. После размашистых ударов Евдокия ограничилась тычками бойка, как если бы измельчала что-нибудь в алхимической ступе.

— Хорош, — женщина вывернула мешочек, ссыпав обломки игл на валун. — У тебя око острее, пальцы тоньше и ловчее моих. Перебери все и доломай вручную там, где кувалда не справилась.

Евдокия уселась на землю. А Весняна ворошила горку костяных игл, отодвигая сломанное в сторону. На магическую проверку русалка время не тратила.

— Кажись, последняя, — прошептала Весняна.

В