Змееныш, раскрыв пасть, кинулся на меня – я шарахнулась от него. А в следующий миг черное тело монстра пробили колья, припечатав к земле. Дальше начался переполох: тревожные крики полярников огласили ночь, затем завизжали туземки. И я увидела рантов!

Испачканных чем-то черным Джара, Рето, Илэра, Арша и Дейти я узнала бы в любом виде, несмотря на закрытые повязками лица. Они точными методичными ударами добивали гигантского змея-червя-гокха, всаживая колья в его длинное большое тело, раскинувшееся на берегу блестящим чернильно-черным валом. Рето словно летал по острову и мозжил головы змеиному выводку, расползавшемуся в разные стороны. Затем с помощью длинного шеста перемахнул на другой берег и обрубил веревки, на которых подвесили мост.

Джар сломал вход в мою клетку и хрипло попросил:

– Прости, задержались с поисками, чуть не опоздали.

– Ты пришел за мной! – всхлипнула я, ощущая себя желе. Счастливым желе.

– Да, – коротко согласился он.

– Но ведь вам запрещено контактировать с полярниками?! – шептала я, прижимаясь к его груди и жадно вдыхая его запах.

– Ты моя, значит, принадлежишь Ранту, а своих мы не бросаем, – напомнил он, вынося меня из клетки.

Мои руки своевольно блуждали по телу Джара с голодным любопытством. Но он не отталкивал, наоборот, сильнее обнял. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, прижать руки, а терзаемая похотью плоть вопила: Джар меня тоже хочет!

Ответил Рето, который поднял мое лицо и, раздвинув веки, всмотрелся в глаза:

– В данном случае имела место прямая и непосредственная угроза жизни представителю более разумной, развитой цивилизации. Землянке, которая связана семейными узами с рантом и на данном этапе имеет более высокую ценность для нашего мира, чем горстка диких полярников.

Я уловила смысл «научного обоснования» нарушения инструкции:

– То есть я – ценная? И я – семья ранта?

– Да, – кивнул Рето, потом напряженно констатировал мое состояние: – Радужки почти не видно – сплошной зрачок. Принятая доза – запредельная. Я не представляю, как она еще соображает и сопротивляется воздействию.

– Потому что – моя! Единственная! – резко заявил Джар, почему-то отрывая меня от себя после прохода через водяную преграду.

Я подняла взгляд и сразу стало понятно почему: вокруг нас собиралась толпа перевозбужденных дикарей, потирающих интимные места, но с оружием представляющая нешуточную угрозу. Космический десант вновь, подобно судну, рассекающему штормовое море, шел в толпу. Ранты рассредоточились, и площадка в центре опустела. Оружие, испускавшее смертельные пульсары, стараниями Полярной вышло из строя, поэтому космодесантники могли рассчитывать исключительно на себя и подручные средства. Но я настолько уверилась в их силе и умениях, что больше не паниковала и напряженно ждала развязки, а не как раньше, когда от страха ног под собой не чуяла. Хотя, возможно, сейчас я просто плохо соображала. Меня колотило в лихорадке чувств и эмоций, я чувствовала это даже руками, которыми обнимала себя, цепляясь за предплечья.

Тем временем ранты очень аккуратно и быстро укладывали полярников «отдохнуть» десятками. Те кольями и бумерангами не отвечали – боялись задеть своих в толпе, играя нам на руку. Немного смазанные, стремительные движения, тычки в определенное место на теле очередного дикаря – и тот оседает наземь, а десантник идет дальше. И пока ни одного трупа! Полярники без чувств – не более.

Да и правду сказать, чего я ожидала? Если отряд обычного спецназа на галактических играх способен управлять многотысячной разбушевавшейся толпой, удерживая в рамках и разгоняя особо рьяных фанатов, потерявших берега от адреналина. А здесь работает элита космодесанта. Их готовят годами, а программу обучения шлифуют веками. Причем в нее входит и знание анатомии, а не только боевых искусств и видов оружия. Такие, как Джар, убивают бесшумно. Или дарят жизнь без лишних слов.

Общее внимание опять привлек вождь, чтоб ему пусто было! Я тряслась в ознобе, плакала от боли, судорогами выворачивавшей мое нутро, и с ненавистью смотрела на Великого Мерзавца. Среди его соплеменников царила паника, они приходили в себя и, хоть ясную голову пока не вернули, начинали роптать. Золотой, оценив ситуацию, злобно выкрикнул приказ. Пока я гадала, что означало одно-единственное слово, на площади началось движение.

Ощетинившееся оружием население, включая подростков, теснило нас от площади к водоему. Ранты внимательно осматривались, видимо, решая, не наплевать ли на вероятное участие этого свихнувшегося племени в будущем своей родины и, не положить ли здесь всех основательно. Или все-таки потерпеть «гостеприимных» туземцев еще немного?

Решение принять не успели. Вождь, от которого нас оттеснили, разразился злобной тирадой. И гадать не надо, наверняка «вы у меня еще попляшете» или «я вам еще покажу». Туземцы приветствовали его речь громкими возбужденными воплями. Парочка активистов деловито кинулась к своему золотому кумиру и начала готовить его к последующему действу. В толпе, в темноте толком и не разглядеть, чем они занимались. Меня одолевали предположения одно «краше» другого – опыта маловато, да и фантазии. Однако уже не изумляли. Кажется, я привыкла к собравшимся здесь отпетым извращенцам.

Вождь опять рявкнул – и вокруг него образовалось свободное пространство. Теперь он смотрел на нас всех торжествуя, более того, явно наказывая за бунт. Наверняка гад никогда не получал отпора и был свято уверен, что вот сейчас-то мы все дружно станем на колени и вернем ему должное сторицей.

Хозяин местных земель и сплошь заблудших душ в отсветах ночного пламени выглядел просто фантастически! Его лицо исказилось от многочисленных эмоций, а кожа уже не просто сияла, а словно золотом покрывалась, слепила! В мои глаза словно песка насыпали – начали сохнуть и чесаться от усилившегося запаха. Воздух загустел настолько, что абстрагироваться от проклятого запаха больше не получалось. Он проникал сквозь мою кожу, наполнял меня, я вязла в нем, как муха в сиропе. И не только я. Площадь застонала, забылась в сладострастных криках, подданные буквально сходили с ума.

Теперь я не просто горела от желания, кровь походила на лаву, в которой плавилось слабое несчастное тело. Мозг размягчился, как и мышцы. Меня знобило, колотило настолько, что я рухнула на колени. То, что происходило, было чудовищно, подло, мерзко, бесчеловечно, а чувствовала я себя настолько слабой и безвольной, что окончательно разрыдалась.

В этот момент Джар обернулся ко мне и, рассмотрев, не выдержал: разметал ближайших дикарей и бросился в бой. Пара охотников отлетела на несколько метров. Рядом с командиром врезался в толпу Илэр, но секундное замешательство толпы быстро пресек самый шустрый. Подкинул вверх круглый предмет и воткнул в него пику. В следующее мгновение шарик лопнул, из него в стороны брызнул золотистый порошок. Да что же это такое! Кругом все подлое и вражеское – блестящее и золотистое!

Стоило клубам золотой пыли осесть на Илэра, к моему ужасу, он заорал и руками начал тереть лицо, да так, словно кожу содрать хотел под злобными взглядами наблюдавших за ним полярников. Твари. Твари! Подлые твари!