Должен быть какой-то другой способ разбудить этот сонный город, чтобы затем победить в нем. Может, магическое заклятие? Но Загремел не знал никаких заклятий; кроме того, судя по виду, в городе не имелось знакомых ему видов магии. Что же еще можно сделать?

Он бродил по улицам, по-прежнему разматывая бечевку и избегая пересекать собственный след. И вот в маленьком уединенном скверике точно под луной он обнаружил постамент. На постаменты, находящиеся точно под луной, обычно ставят какие-то особенные вещи – так подсказывала ему память. Поэтому он подошел прямо к постаменту и присмотрелся.

Он был разочарован. Там находилась только медная кнопка. Ничего не оставалось, кроме как нажать ее. Последствия могут оказаться серьезными, но ни один уважающий себя огр не станет беспокоиться из-за таких мелочей. Он опустил на кнопку большой палец и с силой нажал. Если повезет, это спустит с цепи всю преисподнюю.

Как оказалось, ему повезло. Большая часть преисподней сорвалась с цепи.

Раздался приятно оглушающий вой сигнала тревоги, наполнивший вибрацией весь этот замкнутый мирок. Затем все металлические дома сдвинулись со своих мест и начали со скрипом двигаться по металлическим улицам и площадям. Вскоре, подумал Загремел, просто негде будет встать.

Это уже похоже на настоящее дело! Сначала Загремел хотел поразмяться и остановить сближающиеся дома грубой огрской силой. Но сейчас сил у него было не так уж много, и в любом случае лучше пораскинуть мозгами. Вероятно, косящие глаза постепенно развращали его, заставляя подавлять собственную природу. Теперь способность размышлять уже казалась ему меньшим проклятием, чем раньше, – явный признак развращенности. Сила разума развращает, а абсолютный интеллект развращает абсолютно, пока жертва полностью не отказывается от применения силы, предпочитая находить умные решения дурацких проблем. Загремел надеялся, что избавится от проклятия прежде, чем оно настолько искалечит его. Перестав быть глупым, грубым разрушителем, он перестанет быть и настоящим огром.

Тем не менее в данный момент ему требовались именно умственные способности. Он догадался, что здание, сдвигаясь, оставляет за собой пустое место – в случае, если оно не начинает стремительно разрастаться. Он проскользнул между двумя зданиями, вырвавшись из стремительно уменьшающегося пространства, прежде чем два дома с грохотом столкнулись. Разумеется, там, где стояло здание, осталось свободное место. Металлическая поверхность была совершенно гладкой, за исключением кубической ямы там, где находился центр медного дома. Возможно, на этом месте дом и удерживался, а яма была как бы частью замка.

Теперь здания перемещались в обратном направлении, надвигаясь на пришельца. Загремел отодвинулся в сторону, чтобы не столкнуться с домами. Он оказался на очередном открытом месте с таким же замочным отверстием.

Но здания теперь двигались быстрее, словно разогрелись. Поскольку они были большими, Загремелу требовалось некоторое время, чтобы пробежать между ними. Если они еще увеличат скорость, ему не хватит времени удрать до того, как они столкнутся. Это будет не очень хорошо.

– Ну, мозг, что ты на это скажешь? – с вызовом поинтересовался Загремел. – Можешь ты показать себя умнее двух домов, желающих поймать меня и расплющить в лепешку?

Отравленный виноградными лозами мудрости, его мозг принял вызов.

– Заберись в яму, – посоветовал он.

Загремел подумал, что это будет безумием. Но медная масса вновь пришла в движение, и времени на дальнейшие размышления не осталось. Он прыгнул в яму как раз в тот момент, когда медный фасад оказался прямо перед ним.

Слишком поздно он – или его интеллект косящих глаз (временами трудно отличить одно от другого) – понял, что будет раздавлен, если дом снова решит «встать на якорь». Но это случится, только если дом наконец нагуляется и решит отдохнуть. А к тому времени Загремел попытается выбраться отсюда. Если же нет, что ж, такая кончина вполне в огрском духе.

Потемнело – металлическое брюхо дома проходило как раз над огром. Загремел почувствовал легкий приступ клаустрофобии – еще одна слабость, вызванная интеллектом, поскольку истинного огра никогда не волнуют ни опасность, ни возможные последствия. Что произойдет, если дом перестанет двигаться?

Наверху вспыхнул свет. Загремел всмотрелся и обнаружил, что в середине здание полое, а свет исходит от стен. Он нашел путь внутрь!

Он выбрался из ямы внутрь дома и встал на полу, по-прежнему держа в руках клубок бечевки. Здание продолжало двигаться, но теперь уже не могло его раздавить. Пол покрывал почти все, кроме «якорной» ямы, и Загремел мог просто ехать внутри здания со всеми удобствами.

Он огляделся и увидел целую армию медных мужчин и женщин, каждый из которых был просто великолепен – медные лица, у каждого свое, медные волосы и одежда; мужчины полностью одеты, наряд же многих женщин можно назвать скорее пляжным, нежели городским. Но все они были статуями, неподвижно стоящими на своих движущихся вместе со зданием пьедесталах. Огра здесь мало что могло заинтересовать. Он знал, что медь несъедобна.

Потом он заметил еще одну медную кнопку. Что ж, почему бы и нет? Может, эта кнопка заставит здание остановиться. Правда, если это здание остановится, а все остальные нет, столкновение будет ужасным...

Загремел надавил на кнопку. В ту же секунду медные статуи ожили. Металлические люди заметили огра и двинулись на него. И Загремел...

...обнаружил себя сидящим, прислонившись к огнедубу. Рядом с ним, держа в руках тыкву, стояла Танди. Она прервала связь между ним и тыквенным миром.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Загремел? – с обычной своей милой заботливостью спросила она.

– Разумеется! – буркнул он. – Зачем ты меня прервала? Я только начал входить во вкус.

– Лунная завеса рвется, – обеспокоено сказала она. – Люди из деревни здесь, неподалеку, и вскоре они обнаружат дерево.

– Ну что же, вот тогда меня и верни, – сказал Загремел. – Там остались какие-то железные парни, которые явно не прочь подраться.

– Железные парни?

– Вообще-то медные. И женщины тоже.

– О, – отозвалась она, явно ничего не понимая. – Помни: ты там, чтобы сражаться за свою душу. Я тревожусь за тебя, Загремел!

Он грубо расхохотался:

– Ты тревожишься за меня! Ты человек; я – огр!

– Да, – согласилась она, но ее лицо осталось обеспокоенным. – Я знаю, каково там, внутри. Ты подверг свою душу опасности из-за меня. Я не могу забыть об этом, Загремел.

– Тебе не нравится там, внутри, – заметил он, – а мне нравится. И я сам согласился охранять тебя. То, что я сделал, просто входило в мои обязанности.

Он снова взял тыкву и приник глазом к глазку. Медные люди находились в том же положении, как и тогда, когда он их покинул. Они, похоже, вообще не заметили его краткого отсутствия. Здание по-прежнему двигалось, но внутри совсем не изменилось. Мозг огра, проклятый косящими глазами, нашел все это весьма интересным, но Загремелу было не до подобной ерунды. Медяки подобрались к нему почти вплотную.