Оборотница оторвавшись от созерцания дальнего берега обрыва, внимательным взглядом своих выцветших глаз окинула меня. Вздрогнув от ее взгляда, усиленно старалась всматриваться в горизонт, словно созерцание этой унылой покрытой снежными завалами поверхности, самое интересное зрелище, виданное мной.

— Поэтому прекращай хандрить и думай о будущем с моим сыном, — на этих словах я обернулась и внимательно посмотрела на метаморфку, которая всем своим видом выражала решимость в выполнении задуманного, а именно сосватать своему дитяти!

— С какого хрена?! — взревела раненным зверем, апатию как рукой сняло, а тело начало потряхивать от злости. Она диким пламенем стала заполонять все ниши моего тела, до этого подвергшиеся абсолютной пустоте. Вперив в лису взбешенный взгляд, проорала в вытянувшуюся от удивления лисью морду:

— Да что вам всем от меня нужно? — порву нахрен всех! Достали! Да я в бешенстве.

Несмотря на то, что я всего лишь маленькая человечка, вот прямо сейчас у меня начало сносить окончательно крышу и, кажется, прямо сейчас я придушу эту гадину своими руками!

Достали! Все достали! И волки эти достали, и лисы, и оборотни, вообще вся эта планета с ее холодным и снежным климатом — достала!

Удивленно вытаращив на меня зенки, лиса осторожно протянула руки, закрыла оконные ставни, и так же выпучив глаза, хотела ретироваться к выходу от злобно сопевшей меня. А я маленькая, но злая, да! Покусаю!

И тут начался сюрреализм!

Дверь бесшумно отворилась, и в ее провал просунулся огромный веник, вернее букет не виданных мне ранее цветов алого цвета. Мы с лисой мгновенно уставились на него, я — зло сопя, она как-то растерянно.

Следом за букетом появилась огромная фигура оборотня Жофрея. И тут я сдулась под буравящим взглядом этого монстра, мой смертоубийственный пыл сразу рассыпался, словно пепел на ветру. Ну, правда, пылать праведным гневом глядя на дамочку ненамного выше и больше меня и смотреть на вот этого зверя, который вначале как-то пытался себя контролировать, не проявляя эмоции, но спустя минуту его ноздри раздулись, начав с шумом втягивать воздух. И метаморф остолбенел, глаза до этого имеющие серый цвет начали наливаться жутко красным оттенком, пугая маленькую человечку — меня!

Послышались треск разрываемой материи и белая рубашка, одетая на оборотня, так же, как и до этого была черная, начала разлезаться по швам!

Лис — оборотень сделал шах, в нашу с лисой сторону, но его взгляд был прикован только к перепуганной мне. Веник в его руке затрясся и сжатый в могучей ладони начал трещать и осыпаться мелкими зелеными осколочками, бывшими до этого вполне сносными цвета.

Еще шаг напряженного со вздувшимися мышцами зверя в мою сторону, дикий взгляд огненных глаз и я не выдержала — заорала. Делая несколько шагов назад и упираясь попой в подоконник, я начала его судорожно сжимать руками и орать. Оборотень застыл на месте, дико вращая глазами и потряхивая головой стараясь заглушить мой вокал, звенящий в его ушах. А слух у оборотней отменный, даже очень.

Лиса до этого морщившаяся от моего крика и старавшаяся закрыть когтистыми руками уши, снова метнулась в сторону обезумевшего детины и повиснув на его руке начала орать сыночку в ухо.

— Ну что с тобой? — стараясь перекричать меня, лиса проорала прямо в ухо и так оглушенного амбала, тот аж попятился назад. Но мамаша клещом вцепилась в дитяте, еще громче проорала, — Мы же договаривались!

И тут оборотень не выдержал и зарычал, очень так злобно и разъярённо и двинулся в мою сторону, видать в попытке заткнуть мне рот, но мамаша с усилием потянула его назад. Я думала, что все мне пришел полный писец, вот самый большой такой и полный, и прямо сейчас этот монстр, дико вращающий глазами и злобно рычащий, откинет мамочку в сторону и прыгнет на бедную, сжавшуюся от страха человечку, чтобы просто свернуть шею во имя спасения своих лохматых ушей.

Но лиса оказалась на удивление сильная, ухватившись за локоть амбала и упираясь каблуками в пол, она натужно потянула сыночка к выходу. И тот поддался. Как-то зло сверкая глазами и шумно дыша, оборотень попятился назад.

Дотащив до двери и вытолкав в нее взбешенного сыночка, лиса схватилась за ручку удерживая дверь и зло сощурив глаза, уставилась на орущую меня. И я заткнулась. Испуганно озираясь по сторонам, поняла, что сижу на подоконнике, вжавшись в холодное стекло и судорожно сжимая поднятые к подбородку колени.

— Он просто слишком молод! — в тишине как атомная бомба с ясного неба, прозвучали слова лисы. Я вздрогнула и уставилась на нее, — Еще не умеет себя контролировать, ему сложно, а ты так вкуссно пахнешь, — прошипела злая дамочка.

И всё-таки меня сожрут!

— Но ты не переживай, — рыкнула злая лиса, с усилием удерживая рвущуюся дверь, — Мальчик скоро возьмет себя в руки… — в этот момент мадам подняла ногу и уперлась туфлей на высокой шпильке в стену, что бы удобнее было сдерживать дверь, в которую рвался неконтролирующий себя, — Пара ваших совместных ночей и сын привыкнет к твоему аромату, который так и будоражит нюх, — натужно пыхтя, она и второй ногой уперлась в стену, для надежности, — А после у Вас родятся прекрасные щенята, и один из них… — лиса сильнее потянула ручку на себя и надсадно просипела… — Один станет императором.

Но видя, что силы не равные и дверь все же не удержать, а по стене уже пошли трещины, оборотница рыкнула «Я сейчас» и толкнув ее, вывалилась в проем на сыночка.

Тупо уставившись на закрывшуюся за лисой дверь, зло подумала:

Да какого нафиг Нанодьявола? Что вообще происходит??? Они что тут все, на этой планете долбанутые на всю голову? Да что бы вас рохты пожрали и не подавились!

Оглянувшись в окно и увидав пропасть, начала подумывать, что не так уж она и плоха по сравнению с этим балаганом! Ну, а что квак и все — мучения закончились. И парю я бестелесным духом в небеса и мне все так по барабану, вот совсем все… И тут вспомнился мой оборотень, его запах, его ласки и глаза защипало от нахлынувших слез.

Сижу на подоконнике всхлипываю от обиды, вжимаясь в холодное стекло и дрожа, прислушиваюсь к доносившимся из-за двери странным звукам. Ощущение что кто-то крошит стены. Бах, бах — дрожь стен и снова бах. С каждым этим бахом и я вздрагивалась, сильнее вжимаясь в окно и прямо прирастая к подоконнику. Вот не хочется с