– К чему такая таинственность, разве мы не могли поболтать за чаем? – Миссис Пейтон нервно оправила складки платья, перед тем как усесться в кресло. – Ты хочешь поделиться со мной каким-то важным секретом?

– Ты угадала. – Эмили медленно опустилась в кресло напротив подруги, теперь их разделял столик для рукоделия. – Я бы предпочла, чтобы ни одна из наших знакомых дам даже случайно не услышала ни единого слова из того, что я собираюсь тебе сказать. Это касается только нас двоих.

– Нас обеих? – переспросила Дафна, ей все труднее становилось скрывать свой страх.

Эмили было тяжело начать этот разговор. Но она не могла поступить иначе.

– Даффи, я знаю о твоем романе с Ричардом… – Благовоспитанная леди должна была сперва поговорить о пустяках, сделать несколько намеков, но леди Гренвилл предпочитала оставить витиеватые фразы для светских салонов, а в беседах с друзьями нужны прямота и искренность.

– О, господи! Откуда ты знаешь? – Дафна сильно побледнела, ее глаза наполнились слезами, но даже она, при всей своей недалекости, понимала, что на леди Гренвилл не произведет впечатление внезапный обморок или истерический припадок. – Ричард разболтал кому-то из джентльменов? Твоему мужу?

Эмили поняла, что Джейн ничего не сообщила подруге о вынужденной откровенности своего брата. По какой причине – это еще предстояло выяснить.

– Я не могу сказать тебе, – ответила она. – И дело не в этом. Ваши отношения меня не касаются, хотя мне и жаль, что вы обманываете своих друзей…

– Если бы ты знала… – запальчиво начала миссис Пейтон, но тут же осеклась: – А в чем тогда дело?

– Ты взяла мое ожерелье, чтобы избавить Ричарда от долгов. – Леди Гренвилл не спрашивала, она утверждала, словно судья, монотонно зачитывающий приговор, и при этом вглядывалась в лицо Дафны – вдруг та удивится так искренне, что сразу станет ясно – Эмили ошиблась!

Увы, страх и отчаяние отразились на лице миссис Пейтон прежде удивления.

– Что ты такое говоришь, Эмили? – пробормотала она. – Кто-то оклеветал меня!

– Прекрати, Дафна! – Меньше всего ее подруге хотелось слушать лживые оправдания. – Я знаю, что это правда. Но как же ты могла…

Миссис Пейтон разрыдалась, захлебываясь, как ребенок. Так однажды плакал Лори, когда на семейном совете было решено сжечь его старую лошадку-качалку, и не важно, что новая лошадка уже заняла свое место в детской, поблескивая свежеокрашенными боками.

Леди Гренвилл не утешала подругу. Надо дать ей время смириться с тем, что она разоблачена. Любые разговоры сейчас привели бы к всплеску возмущения, а Эмили желала сохранить хоть какие-то теплые чувства к подруге. Она любила Дафну не меньше, чем Сьюзен, и не хотела терять эту дружбу теперь, когда впереди еще неотвратимое объяснение с Джейн.

По приказу хозяйки Хетти заблаговременно поставила на столик для рукоделия графин с водой, и сейчас Эмили наполнила стакан и поставила его перед миссис Пейтон. Платочки для вытирания слез также были под рукой, оставалось только ждать.

Дафна очень быстро утомилась, рыдания ее становились все тише и, наконец, совсем смолкли, остались лишь всхлипывания.

– Выпей воды, – мягко сказала Эмили.

Подруга последовала этому совету, руки ее дрожали, и она взяла стакан обеими руками.

– Ты ненавидишь меня, – прошептала она, когда сделала несколько быстрых глотков.

– Нет, я и сама не знаю, что чувствую к тебе, только это не ненависть. – Леди Гренвилл налила воды и себе, ей хотелось поплакать вместе с Дафной, но надо было сдерживаться. – Зачем ты это сделала? Можно ведь было попросить денег, я не отказала бы тебе, а если нужно было больше, попросила бы Уильяма… Ты ведь расскажешь мне?

Миссис Пейтон кивнула, ее поникшие плечи чуть распрямились. Возможно, подумалось Эмили, откровенность снимет с ее души излишнюю тяжесть, и ей станет легче… Только часть этой тяжести примет на себя она сама.

– В тот вечер Ричард притворился больным, чтобы мы могли тайно увидеться в его комнате, – Дафна сдалась и начала свою историю. – Он сказал мне, что ему написал один из кредиторов, угрожающий поведать всем, что мистер Соммерсвиль не платит долги чести. Это погубило бы его репутацию, ни одна из девушек с приданым не согласилась бы стать его женой. Тот человек собирался приехать и оставаться в Торнвуде до тех пор, пока Ричард не найдет денег или же не заложит что-нибудь из своего имущества…

Эмили предполагала что-то в таком роде, но все равно слушать это ей было слишком тяжело.

– Я старалась утешить его, но он, кажется, впервые потерял присутствие духа. Говорил, что застрелится, что он и не предполагал, сколько горя принесет ему безобидное увлечение… – Дафна икнула, и Эмили добавила в ее стакан воды. – Я очень, очень расстроилась, но чем я могла ему помочь? Мне негде было взять даже небольшую часть той суммы, чтобы хоть на время успокоить человека, которому Ричард был должен.

– Неужели он зашел так далеко? – Леди Гренвилл с содроганием вспомнила беззаботную улыбку Соммерсвиля. – Как ему удавалось сохранять невозмутимый вид в подобных обстоятельствах?

– Тот человек скупил его долги у других людей, кажется, так… – Дафна явно не желала бросать тень на своего возлюбленного, но ей ничего не оставалось, как продолжать, если она хотела, чтобы подруга поняла ее. – Ужасно расстроенная, я вернулась в свою комнату, чтобы… привести в порядок платье и идти на ужин. Все это время я думала о своей несчастной судьбе, о том, что ничем не помогу помочь человеку, которого так сильно люблю…

Она сделала паузу и явно приготовилась снова поплакать, жалея себя, но Эмили довольно безжалостно предложила ей рассказать все до конца. Их отсутствие в гостиной рано или поздно заметят, а кое-кто из бестактных леди даже может пойти на поиски.

– Сама не знаю, как мне пришло в голову взять твое ожерелье. Вдруг подумалось, что ты получила в подарок бриллианты, стоящие так дорого, и при этом даже не обрадовалась подарку, ведь ты их не любишь. Стало так обидно! Тебе они не нужны, а Ричарду могли бы спасти жизнь!

Миссис Пейтон опять сделала паузу, ожидая, что подруга с ней согласится. Но леди Гренвилл слушала молча. На самом деле, со вчерашнего дня, когда на Эмили внезапно снизошло озарение, она много думала о поступке Дафны, примеряя похожие обстоятельства на себя.

На что решилась бы она сама, если бы помощь потребовалась Уильяму? Заглянув в глубины собственной натуры, Эмили вынуждена была признать – она могла бы совершить преступление, если это понадобилось бы для спасения лорда Гренвилла или его сына. Все зависит, в сущности, лишь от степени опасности и наличия других выходов из трудной ситуации.

Именно это она и хотела услышать от миссис Пейтон – насколько сильно Ричард нуждался в такой жертве со стороны любимой женщины. По словам Дафны, выходило, что положение Соммерсвиля из шаткого превратилось в безвыходное. Пусть даже Эмили не верила Ричарду безоговорочно, он явно склонен к преувеличениям, важно лишь то, что ему поверила влюбленная Даффи!