Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, две тысячи метров, — процедил он сквозь зубы. — Не достанут. А если решат подойти ближе после нашего первого залпа — мы их встретим.
* * *
Приятель Гаффара потрудился на славу. Хоть и с опозданием, но к опушке в спешном порядке подошло около сотни воинов. Половина из них была на лошадях; все имели при себе оружие. Прикидывая в уме общую численность отряда, инженер удовлетворенно кивал: с такой силой молниеносная победа в операции обеспечена.
Часть воинов вела под уздцы лошадей с привязанными к седлам реактивными снарядами. Боеприпасы подоспели вовремя: подготовка пусковых устройств к первому пристрелочному залпу завершилась.
Три расчета ПЗРК «Стингер» также заняли позиции и находились в готовности на тот случай, если в небе появятся вертолеты. Остальные подразделения рассредоточились вдоль неровного края леса. Но прежде чем начинать операцию, Гаффар, привыкший все делать аккуратно и наверняка, собрал несколько человек: своего заместителя и командиров местных моджахедов.
— Дистанция для обычной атаки великовата — пока мы будем перемещаться по равнине, русские нас заметят и успеют изготовиться к бою. Поэтому мои люди предварительно произведут несколько залпов реактивными снарядами, — подробно инструктировал собратьев инженер. — Возможно, с первого раза поразить цели не удастся. В этом случае придется переносить установки и корректировать огонь.
— Снарядов достаточно, брат? — спросил один из полевых командиров.
— Теперь достаточно. Половина уйдет на пристрелочные залпы, остальными я хочу уничтожить бронемашины — они представляют наибольшую опасность для нашей последующей атаки.
— Нужно все сделать быстро, иначе им на помощь прилетят «вертушки» — до аэродрома Джелалабада не более двадцати километров, — высказался скромно молчавший Хаккани.
— Я помню об этом. Мы постараемся сделать все от нас зависящее. А потом настанет ваша очередь, братья. Вам тоже придется проявить отвагу и потрудиться. Зато все трофеи мы оставим вам.
Три полевых командира согласно закивали.
— Итак, через минуту мы начинаем, — решительно произнес Гаффар. — А вы отведите на время своих людей глубже в лес и ждите команды.
Моджахеды исчезли в зарослях.
Инженер подбежал к пусковым расчетам РС, бегло осмотрел установки.
— Доложить о готовности к пускам!
И слева, и справа донесся нестройный хор докладов старших расчетов.
Поднеся к глазам окуляры бинокля, Гаффар медленно вознес к небу правую руку…
Вглядевшись в позицию русских и убедившись, что те, ничего не подозревая, копаются у вертолета, крикнул:
— Пуск!
На откинутых капотах начинается другая работа: кто-то крепит силовые узлы движка к фюзеляжу, кто-то подсоединяет к системам десятки трубопроводов из матовой нержавейки, кто-то возится с разъемами жгутов электропроводки…
Это менее интересно. И, расстелив на прогретом песке куртку комбинезона, я опять укладываюсь пузом кверху…
Уснуть не получается: рядом сопровождая действия тем же матом, гремят инструментами технари, чуть поодаль травят анекдоты и вяло посмеиваются солдаты-десантники. Потому я просто лежу, прикрыв лицо форменной кепкой, вспоминаю поездку в Союз: встречу с родителями, неспешные прогулки с любимой девушкой по тихим улочкам родного городка… И мечтаю уже о настоящем полуторамесячном отпуске, в котором нас с Ириной ожидает архиважное событие — свадьба…
И вдруг, приблизительно через час моих безмятежных мечтаний, с севера слышится страшный рев. Техники разом прекращают работу, я вскакиваю на ноги; с беспокойством озираются по сторонам и десантники.
Суть происходящего выясняется через пару секунд, когда в воздухе над головами что-то прошелестело, а под ногами содрогается земля. Метрах в двухстах — с перелетом, рвутся реактивные снаряды.
Этого нам не хватало! Распластавшись на песке, я пытаюсь определить, откуда нас обстреливают.
Все верно. Снаряды выпускают их из той же зловеще темнеющей «зеленки», что лежит в трех-четырех километрах к северу от нашей площадки…
Сколько произведено выстрелов — определить невозможно — взрывы сливаются в сплошной грохот. Но сомнений ни у кого нет: стреляют по вертолету и стоявшим немного в стороне боевым машинам десанта. Других целей на обширном плоскогорье в пределах видимости нет. Значит, целью являемся мы.
Уткнувшись лицом в песок, я жду, пока стихнут резкие оглушающие хлопки. С последним разрывом обстрел прекращается. Будто рвется струна. В ушах все еще звенит, и не понятно: то ли это отголоски грохота, то ли таков звук у тишины…
Осторожно приподнимаю голову, оглядываюсь по сторонам…
Поднятое в небо огромное облако пыли, медленно относит на юг. Народ попрятался кто куда.
Осознание того, что реактивные снаряды выпускались из «зеленки», видневшейся тонкой полоской в трех-четырех километрах к северу, пришло быстро — еще во время обстрела. Больше на плоскогорье и укрыться-то негде. Не в мелких же овражках установлены устройства для пуска!.. Да и противный шипящий свист нарастал от лесочка.
Позабыв о лежавшей на песке куртке, я стремглав бегу к бойцу, что со страху по уши вкопался в песок возле рации. Он и сейчас закрывает руками лысую голову и не торопится оторвать тело от спасительной земли.
Схватив гарнитуру, жму на кнопку «Передача»:
— «Омар», «340-му»! «Омар», ответьте «340-му»!
КП полка молчит.
Минут через пять-десять после спокойной и благополучной высадки на площадке я пробовал связаться с начальством — доложить о прибытии в заданный район. Но мощности старенькой УКВ-радиостанции не хватило. Видимо, мешала холмистая местность, а площадка находилась не на должной высоте. Или на КП в тот момент никого не оказалось, во что, впрочем, верилось с трудом.
На вертолетную станцию надежд еще меньше; она рассчитана на высотное применение. Но я все же запрыгиваю в кабину и, включив питание, пытаюсь докричаться до своих.
Бесполезно.
— «Контур»! «Контур» — «340-му»! — вернувшись к переносной рации, зову на всякий случай КДП аэродрома.
И тоже тщетно. В ответ — тишина.
Пыль между тем окончательно рассеялась, и о залпе реактивных снарядов напоминали разве что темневшие вдали воронки. Боец все еще вжимался в песок, опасливо выглядывая из-под локтя; техники отряхивали комбинезоны от осевшей пыли и, тихо матерясь, снова лезли на раскрытые капоты. Десантники, как ни в чем ни бывало, продолжили травить анекдоты…
— Штук пятнадцать прилетело — не меньше, — оценил залп кто-то из технарей.
Другой вторил, чертыхаясь и выплевывая изо рта песок: