Они тихонько спустились к машине. Руся увидела, как Данияр коротко взглянул на четвертый этаж и быстро сел рядом с Александром Михайловичем. Сердце девушки сжалось. Всегда тяжело прощаться…

Поскольку Александр Михайлович хотел узнать побольше подробностей о деятельности воронов, к которым сам теперь принадлежал, то Данияр и его пригласил к себе – до конца ночи. Руся, представлявшая примерно, о чем будут говорить мужчины и парнишка-ворон, сразу сказала, что пойдет спать. Хотя втайне надеялась, что Данияр ответит: ей обязательно надо остаться у него вместе со всеми. Облом. Данияр сочувственно покивал и отпустил ее к бабуле – отсыпаться. Впрочем, натягивая на себя одеяло, полусонная, она была благодарна его заботе.

Данияр

Ранним утром, когда Митя не выдержал и уснул прямо за столом, Данияр и Александр Михайлович напоследок съездили к дому Мрака – еще раз проверить квартиру. Когда вошли в помещение, Александр Михайлович остался в прихожей, побаиваясь заходить, поскольку не умел двигаться так, как Данияр.

Квартира оказалась все так же пуста. Ни следа Мрака. Вроде все вещи на месте, но… Впечатление, словно предметы обихода принадлежат странно пустому человеку – человеку, которого трудно назвать личностью: ни одного признака, что Мрак жил здесь хотя бы три дня. Все нейтрально и усредненно.

Старик, кажется, нашел место, где можно отлично спрятаться от преждевременной смерти. Данияр его не осуждал. Никому не хочется умирать… такой смертью.

Две недели пролетели, как пролетает лето. Только оглянулся – все вокруг зазеленело и запело, а вот на тебе – уже и август, с его слишком высоким и пустым без стрижей небом!

Данияр уставал так, как никогда до этого. Приходилось заниматься немыслимым для себя делом – обучением воронов-новичков. А заодно и посредницы. Причем обучение шло, к сожалению, абы как: вспомнил одно – рассказал и показал; подвернулась под руку проблема – использовал как пример. Ну и дальше так: что буквально липло к обучению, то и рассказывал, объяснял. В основном, конечно, учил слушать город, угадывать места, где тлела смерть, и определять: она уже произошла или уловилось ее предчувствие. А когда наитие стало четким, начал учить ощущать негатив в городе – особенно в ночные часы, когда этот негатив становится доступным для поисков.

А еще раскрывал «карту» города, знакомя новичков с семьями и кланами. И тоже не сразу всех вспоминал, а поначалу говорил лишь о тех, кто важен в общении с воронами в первую очередь.

Новички очень удивились, когда узнали, что в городе есть свои некроманты, которые тоже пытаются разобраться с чужими упырями. Но группа некромантов, чуть многочисленней группы воронов на данный момент – всего двенадцать человек, была слишком неопытна: как-то не вовремя умерли их последние старейшины, и молодым пришлось учиться самостоятельно, в основном по книгам. Появись в городе бывалый некромант, он бы выучил ребят побыстрей, но… это всего лишь мечты.

И Данияр сознавал, что воронам-новичкам повезло: у них есть хотя бы довольно часто ранее практиковавший ворон.

Ему очень нравилось, как увлеченно всему подряд учится Руся. Девушка не отказывалась и от уроков с Данияром, и от занятий, на которых она чаще всего самостоятельно изучала тех, чью речь ей приходилось переводить. Однажды он нечаянно заглянул в раскрытый блокнот, оставленный ею на столе. Сама она на его балконе активно общалась с нечистиками, окруженная в основном барабашками и ничками. Заглянул и не сумел удержать улыбки: «1. Кикиморки болотные – такие старушечки на куриных лапках и с куриными клювами. 2. Барабашки – пушистики с глазами. 3. Зеркальник – невнятная тень, которую на руке иногда чувствуешь, а иногда – нет. 4. Нички – махонькие толстушки такие, которые по ночам стучат в стены и в окна, шалят». А на второй странице почему-то без объяснений все то же – только в столбик и под датами: «1. Кикиморки. 2. Барабашки. 3. Дрема. 4. Нички. 5. Зеркальник». И так далее. Данияр не сразу понял, что Руся пытается сосчитать, сколько нечистиков увидит в сутки. А когда сообразил, вспомнил, как ей сам рассказывал и о чем, и по-доброму усмехнулся: девушка хочет увидеть крылья воронов!.. Кстати, с лесопарковыми болотными кикиморками Руся недавно пообщалась удачно и теперь бегала с новой прической – той же плетенкой, только вместо травинок кикиморки вплели в волосы тонкие золотистые ленточки, которые девушка специально купила для этого дела.

А еще Данияр с грустью вспоминал воронушку и проклинал свою нерешительность: в ту ночь надо было все-таки настоять, чтобы алконосты отдали девушку им, воронам. Анжелика приборзела, грубо говоря, а он ведь поймал ее на этом… А так… Девчонка промелькнула в их жизни – и пропала. Адрес ее они нашли, да что с того. А ведь, судя по внешним данным и по характеру, она была бы боевиком ему на пару. Единственное – теперь придется постоянно сторожить ее от упырей. Хоть алконосты и сами ее стерегут, но ведь они отнюдь не вороны. Да, жаль, что она с ними…

С другой стороны… Если клятва алконостам была ненастоящей, девчонка вольна в своих устремлениях. Захочет уйти от алконостов – Данияр возражать не будет.

Александр Михайлович учился, как и ожидалось, лучше всех. Если младшие, обучаясь, успевали открывать рты и делиться впечатлениями, часто не относящимися к делу, то бывший военный буквально вгрызался в воронову науку, а на всякие дива дивные смотрел изучающе, чисто практически…

Митя плохо слышал город, зато его сны были яркими и отчетливыми. Благодаря ему первого из новой тройки упырей, вброшенных в город, сумели поймать и уничтожить на следующую же ночь. Другие двое то ли очень хорошо затаились, то ли были настолько ловкими, что утром уходили из города на время дневной спячки, но найти их было трудно. Даже Митины сны не помогали.

Данияра это бесило до крайности. Ведь, чтобы продержаться до выполнения «задания», упырь должен пить кровь. А если чертовски оголодает, то жертв не оберешься. И он ведь не только кровушку тогда тянуть будет. Еще и разорвет, озлобившись с голодухи. Его и науськивать не придется…

Спустя те две суматошные недели Данияру позвонил теперь уже старый знакомый. Алконост. Именно с ним чаще всего общался Всеволод, если алконосты находили что-то интересное для служителей ночи. Именно Степан был послан к Данияру, когда алконосты обнаружили, что с ним ходит внезапно появившаяся в городе посредница. До сих пор Данияр знал его только по имени – до появления Руси. Теперь – в лицо.

– Данияр, доброго…

Он споткнулся на привычном для себя «дне», и ворон чуть улыбнулся.

– Доброго, – тем не менее настороженно ответил Данияр, глянув на часы: время к десяти вечера, и вся его компания вновь собралась у него – думать, как еще можно использовать Русю, чтобы добраться до упырей. Обычно Степан так поздно (для алконоста) не звонил. – Что случилось?

– Понимаешь… – замялся тот. – У нас небольшая странность. Мы вызвали сначала Иннокентия, а он сказал, что… Ты знаешь, кто такой Иннокентий? – встревоженно перебил сам себя Степан.