Тарлан увернулся и замахнулся. Расстояние было слишком маленьким, чтобы использовать лук, а непривычное оружие казалось медленным и тяжелым. Тарлан пожалел, что у него под рукой нет чего-нибудь более толкового.

Клюва торрода, например.

Смеясь, солдаты отразили неуклюжую атаку Тарлана и потеснили его к двери, а потом и вовсе на двор, на солнечный свет. Мальчик споткнулся, оглядываясь вокруг – нет ли поблизости солдат леди Дарранд. Но их видно не было – враги не зря выбрали этот амбар.

Я один.

Восстановив равновесие, Тарлан уклонился еще от одного удара и снова ринулся в атаку, размахивая мечом. Один из солдат преградил ему путь. Мальчик не удержался и упал на колени. Смеясь, солдат вытащил из-за пояса маленький кривой нож и полоснул им по лицу Тарлана. Тот отпрянул, и лезвие чиркнуло в воздухе на волосок от него. Ноги подкосились, и он упал на землю, выронив меч.

В глазах туманилось. В ушах стоял низкий глухой гул.

«Вставай, – сказал он себе. – Давай же!»

Но человек с ножом уже навалился на него. Он встал коленями на грудь Тарлана, и тот потерял способность дышать. Мальчик бессильно шарил в грязи, пытаясь нащупать меч, и вдруг почувствовал холод стали у горла.

Тарлан замер.

– Не убивайте его! – раздался голос из амбара.

– Почему это? – поинтересовался противник Тарлана.

– Лорд Вайсерин хочет захватить детей живыми, помнишь?

Солдат перестал давить коленями на грудь Тарлана и вцепился ему в запястья. Еще пара рук схватила мальчика за ноги. Не успел он отдышаться, как его уже потащили назад в амбар.

– Возьми его лук! Свяжи его и накрой голову!

Минутой позже Тарлан лежал лицом в грязи. Суетливые пальцы туго связали веревкой его запястья и лодыжки. Кто-то сунул ему в рот скомканную тряпку и натянул на голову мешок из грубой рогожи. Все вокруг потемнело. Его подняли, затем швырнули наземь, словно его тело было просто безжизненным трофеем.

– Тита! – попытался крикнуть мальчик. Но из-за кляпа смог издать только бессмысленный хрип.

Что-то ударило его по голове, и мир вокруг стал черным.

* * *

Тарлан очнулся от скрипящего звука.

Голова раскалывалась от удара, мешок все еще был на месте, руки и ноги связаны. Скрученный, как птичья тушка, он лежал на полу, который раскачивался вверх и вниз, пока он старался освободиться. Что-то тяжелое навалилось на него, мешая ему двигаться. Он вспомнил рассказы Мирит о лодках. Неужели он в море?

Пытаясь выплюнуть тряпку, он проклинал себя за то, что попался. Ему было жарко и душно, и он изголодался по холодному и чистому воздуху своей родины.

Яласти. Ритерли. Есть ли место, где я на самом деле почувствую себя в безопасности?

Но страх за собственную судьбу вскоре вытеснила более глубокая тревога: что стало с моей стаей?

Качка прекратилась. Где-то поблизости заржала лошадь. Значит, это не лодка, а повозка.

С его тела сняли груз, и чья-то рука стащила колпак с его головы. Тарлан заморгал, ослепленный резким потоком света. Кто-то возился с узлами на его лодыжках. Как только ноги освободились, Тарлан наугад пнул врага, но в ребра ему тотчас же уперлось лезвие.

– Успокойся, птицелов, – сказал солдат. – Сейчас выну кляп, если будешь молчать. Или тебя заколоть?

Тарлан свирепо взглянул на него.

– Давай, вытаскивай этого щенка, – сказал солдат, который развязал Тарлану ноги. – Бежать ему некуда.

Как только с головы мальчика сняли мешок, он выплюнул кляп, осторожно подвигал челюстью и принялся жадно хватать ртом воздух – так страдающий от жажды глотает воду.

Первый солдат сказал:

– Лорд Вайсерин обрадуется еще одному заложнику.

– Еще не построили такую тюрьму, чтобы меня удержать, – огрызнулся Тарлан. – Что случилось с Титой?

– С кем?

– С торродом, идиот.

– Почему я должен заботиться об этом монстре? – грубо ответил солдат. – И заткнись, или этот мешок опять окажется на твоей голове.

Несмотря на накопившееся отчаяние, Тарлан слишком устал, чтобы ввязываться в драку. Тело его не слушалось. К тому же действие мази Карвея ослабевало, из-за чего он ощущал жар и боль в плече. Лучше выждать и восстановить силы. Ему уже удавалось избежать плена – справится и на этот раз.

За одним исключением… Тогда ему помогали торроды.

Сейчас он мог рассчитывать только на себя.

Повозка остановилась под высокой стеной замка, построенного из отполированного красного камня. Стройные башни делили плавные изгибы стен на равные интервалы. Украшенные узорами синие флаги развевались на мачтах, которые были установлены на высоких покатых крышах.

Солдаты втащили Тарлана внутрь через небольшие ворота в крепостной стене. За ними открывался узкий проход, за которым возвышалась еще одна стена. Вторые ворота вели во двор, где были разбиты многочисленные грядки с овощами. Там работали усталые садовники – никто и головы не поднял, когда солдаты проволокли Тарлана. Но часовой в углу наблюдал за каждым их шагом.

«Сколько еды!» – подумал Тарлан, не в силах отвести глаз от изобилия.

Сквозь декоративную кованую решетку, установленную в арке, Тарлан разглядел детей. Они играли в салки. За ними наблюдали нарядные женщины с зонтиками в руках. Они обмахивались веерами и болтали.

Слуга с подносом, уставленным кубками, стоял поодаль. Как отличалась эта сцена от простого быта деревни, которую помогал защищать Тарлан. Мог ли он представить что-то подобное! Целый новый мир, совсем не похожий на ледяной бесплодный Яласти. Чем глубже мальчик вникал в людские дела, тем больше все запутывалось. Слишком сильно, чтобы и дальше держаться от этого в стороне.

В дальнем конце сада располагалась еще одна стена, заросшая плющом. Солдаты провели его через узкую дверь в темный коридор. Стены здесь были черными, пахло сыростью. Впервые с тех пор, как он оказался в Ритерли, Тарлан вздрогнул от холода.

Чем глубже вели его солдаты в недра замка, тем больше Тарлану хотелось сбежать. Интересно, ищут ли его Тита и остальная стая.

Даже если ищут, здесь они меня никогда не найдут.

Коридор вел в длинную комнату, уставленную рядами клеток. В середине, спиной к Тарлану, на табурете сидел мужчина в роскошной пурпурной мантии, отороченной белым мехом.

Но мальчик не обратил на него внимания. В клетках, прижавшись друг к другу, сидели дети – человек десять. Их грязные лица были исчерчены дорожками слез. Должно быть, заложники, о которых говорили солдаты. Не здесь ли и Сорелль, дочка леди Дарранд?

Рядом с дверью лежал волк, прикованный цепью к стене. Костлявый, шерсть в пятнах – его явно недокармливали. Когда они вошли, зверь уселся и жалобно заскулил, натянув слишком короткую цепь.