Итог размышлениям оказался тревожащим: попахивает паранойей.

— Не уверен, что я кому-то интересен, — заявил священник. — Здесь не место для шуток: группу за подобное развлечение анафеме предадут.

Профессор захихикал.

— Не смешите меня, я вас умоляю! — ответил он. — Желтые журналисты ради скандального репортажа собственную душу продадут, если таковая случайно появится. У них профессиональная фобия спокойной жизни: они думают, что если не пугать народ страшилками, то он перестанет читать газеты и смотреть телевизор, и сами журналисты останутся без работы… Так когда началась трансляция монстров, вы говорили?

— Утром, — повторил священник. — И теперь я ломаю голову над тем, как заставить телевизор показывать хотя бы центральные телеканалы, хотя это не лучший выход — кровожадных монстров и убийц там не меньше.

— Я должен поговорить с владельцами, чтобы взять телевизор для исследований. Они рядом?

— Упаси Господь! — воскликнул священник. — Приезжайте в деревню, их дом сорок третий. Улица одна, не промахнетесь. Договоритесь с ними и сразу ко мне за телевизором. А еще лучше — привезите такую же модель, и мы втихаря их поменяем.

— Называйте производителя и номер модели, — согласился профессор. — Ради такого дела институтских денег не жаль.

Священник назвал, и профессор, попрощавшись, отправился к бухгалтеру выбивать денежки. Священник положил трубку на телефон и одновременно с этим услышал сухой щелчок. Он резко поднял голову и обомлел: телевизор показывал жутких чудовищ, с дикой злобой в глазах и пугающим рычанием бивших лапами по стеклу.

В центре экрана появилась трещинка, разрастающаяся сетью с каждым ударом.

Священник сглотнул.

Старик сидел на скамейке у забора, курил самокрутку и посматривал на дорогу. Обычная деревенская, она давала фору лучшим испытательным полигонам, и создавалось впечатление, что ее прокладывали вдрызг пьяные водители грузовиков — больше ничем не объяснить тот факт, что из многочисленных вариантов проезда выбрали наиболее трудный.

Местные водители не обращали внимания на бесконечные повороты, подъемы и спуски — только чужаки проклинали все на свете, пытаясь доехать до деревни. Именно так вел себя и водитель институтской «Газели», в которой профессор вез новый телевизор.

В общей сложности, как подсчитал профессор, до цели они добрались спустя пять часов, полтора из которых ушло на выбивание денег из институтской кассы, двадцать семь минут — на покупку телевизора нужной модели, и оставшееся время — на саму поездку в деревню.

Из машины не вышли — вывалились от усталости. Старик усмехнулся, увидев, как из кабины выпал интеллигент в костюме и сплюснувшейся за время поездки шляпе.

— Земля!!! – возликовал профессор, радуясь тому, что под ногами находится неподвижная поверхность. Старик закашлялся, но сделал вид, что поперхнулся крепким дымом самокрутки.

Профессор вернул шляпе первоначальный вид и поздоровался. Старик кивнул в ответ, все еще пытаясь прокашляться.

— Я прислан батюшкой насчет экзорцизма, — пояснил профессор. — Мы изгнали чертей из телевизора, и я привез его обратно.

Старик озадаченно посмотрел на дорогу.

— А как вы забрали телевизор, если церковь там? — старик указал налево, — Вы приехали с противоположной стороны.

— Мы сделали крюк, — не моргнув глазом, соврал профессор, — природа у вас хороша, посмотреть захотели. Но дорога, не сочтите за обиду, ужасающая. Без поллитры успокоительного не обойдешься.

— А по ней без поллитры никто и не ездит, — поддакнул старик. — Только чужие. Значит, привезли, говорите? И чертей там больше нет?

— Нет. Телевизор — вот он, в коробке, целости и сохранности. Водитель сейчас внесет его в дом и всё установит. А мы в церковь еще раз заглянем: скажем, что доставили технику. У вас есть претензии к священнику?

— Нет, — старик затянулся самокруткой, выдул плотный серый дым, и с нескрываемым любопытством поинтересовался: — Простите, не знаю вашего имени-отчества, но куда изгнались черти? Они выскочили из телевизора? Вы их видели, да? Они большие или маленькие? Во что они вселились теперь? Надеюсь, не в грабли, а то эти штуки и без того драчливые…

— Я не могу ответить: это профессиональный секрет, — сказал профессор. — А зачем вам?

— Да мне, в принципе, незачем, но вот жена…

— Что «жена»? — старушка неожиданно для всех выскочила из дома на крыльцо. — Опять обо мне сплетни разносишь за глаза?!

Скалка в ее руке с гулким стуком приземлилась прямо на голову старика. Тот вытаращил глаза от боли.

— Успокойся! У нас гости! — рявкнул он. — Извините, жена немного нервничает…

Ловко выхватив скакалку, старик швырнул ее высоко вверх, от греха подальше. Скалка при падении попала в окно соседнего дома, разбила стекло и сбила на пол горшок с кактусом. Смотревшая телевизор соседка испуганно вскочила на диван, не сразу разобрав, что влетело в дом. А когда разобрала…

— Кой черт скакалками швыряется? — пробормотала она, выскочив на улицу и осматриваясь по сторонам.

Никаких хулиганов, только соседи разговаривают с приезжими. Соседка сняла очки — дальнозоркость — и посмотрела на городского гостя. Тот что-то объяснял, показывая на телевизор. Старушка всплеснула руками, и соседка увидела, что ее ладони в муке, а на кепке старика белый след ну прямо точь-в-точь от скалки.

— Вот оно в чем дело… — догадалась она. — Ладненько! Сейчас мы вам ответный удар устроим.

С невероятной точностью кинутая скалка во второй раз стукнула по голове старика.

БУМ!

— Ой! — выдавил тот, хватаясь за голову двумя руками: второй удар оказался сильнее. — Ты чего, жена?

— Это не я, — растерянно ответила старушка.

— А кто?

— Я!!! я… я… я… я… — расползлось эхом по деревне. — А если стекло к вечеру не заменишь, свою скалку запущу — тебе же хуже будет!

— Не переживайте, я заплачу, — забеспокоился профессор: не хватало еще, чтобы из-за какой-то скалки прервался важный разговор. К тому же, косвенной причиной появления разбитого стекла явилось появление в деревне самого профессора, и он считал себя ответственным за инцидент.

Водитель установил телевизор на подставку и на пару с профессором настроил его, попеременно нажимая на кнопки пульта и читая паспорт. После чего они попрощались и поехали в церковь за «одержимым» телевизором.

Церковь находилось на холме, и водитель направил машину к ней, съехав с осточертевшей дороги на нетронутую землю. Сильная тряска сменилась слабой.

— Я сейчас! — сказал профессор водителю, когда машина остановилась напротив здания. Выскочил из кабины и одним махом вбежал по ступенькам в церковь.

Водитель смотрел на деревянные дома, стоявшие здесь не менее сотни лет, и размышлял над малозначимым вопросом: после возведения церкви деревню должны «переименовать» в село, но станут ли заниматься этим делом в начале двадцать первого века? Сейчас другие времена, и чтобы поменять статус населенного пункта, нужны более веские причины, нежели появление церкви. Тем более, что никто не гарантирует долгое существование деревушки: они исчезают каждый день, и эта когда-нибудь повторит путь предшественниц по скорбному пути.