– Есть отличие между шкурой лесного динозавра, продающейся в лавке, и точно такой же шкурой, добытой собственными руками? – спросил я Лию.

– В принципе никакой разницы, – улыбнувшись, ответила гоблинка. – Разве что есть о чем поболтать.

– Ну вот, в этом все дело, – улыбнулся я в ответ. – Нет никакого интереса сделать арбалет. А вот добыть такой же – это подвиг.

– Странные вы ребята, грымские, – задумчиво сказала гоблинка. – А в чем секрет нужного тебе арбалета?

– Он очень древний. В нем нет магических усовершенствований. Сейчас такие не делают, – попытался объяснить я вещи, которые являются аксиомой для любого коллекционера.

– Так сделайте по старым технологиям, – предложила умная девушка. – В Оргбурге полно умельцев – все сделают так, что не отличишь.

– Мы с тобой не отличим, – согласился я. Хитрая гоблинка моментально изобрела то, что коллекционеры называют словом «новодел». – А вот тот, для кого я ищу арбалет, очень даже отличит. И потом – это будет обман. А я честный.

«Особенно с зулусским бароном», – подумал я. Впрочем, озвучивать эту мысль почему-то не стал.

– Расскажи подробнее, полет долгий – а делать все равно нечего, – попросила маленькая светская львица.

Помявшись немного, я сдался. Рассказать о том, что, работая на Этой Стороне под легендой горского воина-человека, я победил в поединке тролля Кепеба и в качестве трофея взял арбалет, по понятным соображениям было бы не очень умно. Поэтому пришлось на ходу выдумывать историю. По моей версии дело было так.

Отряд грымских орков под моим руководством повстречался с отрядом Этой Стороны на Ничейной Территории, недалеко от Муравьиных пустошей. Мы искали яйцо муравьиной царицы. У враждебного отряда был толмач, да и я немного говорю на языке Этой Стороны (после этих слов у Лии округлились глаза). Договорились о дуэли с командиром (могучим горцем с раскрашенной физиономией), в которой я победил. В качестве трофея мной был взят арбалет, который, по словам побежденного воина-горца, тот тоже взял как трофей у тролля Кепеба. Потом этим арбалетом заинтересовался орк-кузнец, а вслед за ним и знатный орк из соседнего тейпа. И вот я лечу в Оргбург, чтобы узнать, откуда у некоего тролля Кепеба появилось это древнее оружие.

– Ты знаешь язык гнумов? – неожиданно спросила меня Лия на языке народов Срединных Пиков, главном языке международного общения Этой Стороны.

– С какой образованной девушкой мне довелось повстречаться, – галантно ответил я ей на том же языке и вежливо склонил голову.

– Я плохо знаю этот язык. – Гоблинка перешла снова на оркский и многозначительно улыбнулась.

– Ну, вот и вся история, – закончил я тоже на оркском. – Где найти этого Кепеба, я не знаю.

– Это не беда, – успокоила меня Лия. – Сегодня вечером, если темные боги помогут, мы прилетим в Оргбург. Мне предстоит сделать много визитов, и не только вежливости.

– Мне тоже надо поселиться и обустроиться.

– Заодно я узнаю, кому известно о Кепебе, – сказала куколка-вампирчик и на секунду замерла в задумчивости. – Да и мне кажется, что я слышала где-то это имя.

– Говорят, он знатный поединщик, – подсказал я.

– О, точно! – обрадовалась гоблинка. – Может быть, Хельна его родственница. Она говорила как-то о своем непутевом братце-бойце.

– Это было бы неплохо, – сказал я, с благодарностью взглянув на маленькую светскую львицу. – Я остановлюсь…

– Знаю, – прервала меня Лия. – Хоб мне сказал, что ты остановишься у его дяди, в «Пьяном гоблине-толмаче». Завтра найду тебя там.

– Договорились, – обрадовался я.

Если сбором информации будет заниматься интриганка Лия, то шансы на удачу у меня резко повысятся. Конечно, сидеть на месте и ждать у моря погоды я не собирался, но все равно получить в качестве информатора гоблинку, вхожую в высший свет Оргбурга, – редкостная удача.

Через минуту Лия, удобно устроившаяся на драконьем седле, уже спала. По-видимому, вчера ночью ей выспаться почему-то не удалось. Я, поглядев на сладко сопящую куколку-вампирчика, зевнул и стал устраиваться поудобнее, так как прошлой ночью меня тоже замучила бессонница в обличье прекрасной оркитянки. Но поспать мне не дали.

«А тут дают рыбку?» – поинтересовался Рыжик.

«Мы же летим», – удивившись, ответил я коту.

«Это же корабль?» – спросил меня рыжий обжора.

«Ну да», – согласился я.

«На корабле нас всегда кормили», – твердо заявил Рыжик и стал ждать от меня немедленного решения поставленной задачи.

Пришлось решать вопрос с кормлением ненасытного рыжего чудовища. Я оглядел команду. Капитан вел дирижабль, лоцман ему помогал. Подходить к ним с обеденным вопросом мне показалось неуместным. К гудящим магам на корме тоже лезть не хотелось. Оставались два матроса, сидящие на скамейке недалеко от нас. Я передвинулся к ним поближе и помахал рукой, привлекая к себе внимание.

– Чего тебе, грымский? – заметив меня, спросил маленький гоблин, одетый в белую форму дирижабельного матроса.

– Кормить когда будут? – спросил я его, хотя был вовсе не уверен в том, что на воздушном судне пассажирам положен завтрак.

– Только взлетели, – лениво ответил матрос. – На полпути накормим, пока спи.

– Понятно.

Я повернулся к коту и объяснил, что кормить будут позже. Рыжик согласился подождать, после чего я снова начал устраиваться поудобнее, чтобы вздремнуть. Только я задремал, меня опять разбудил кот. Вопрос был тот же самый – когда будут кормить.

«Как только – так сразу», – спросонья ответил я и снова попытался уснуть.

Легко отделаться мне не удалось. Рыжик не впал в ступор от сложного выражения, на что я втайне рассчитывал, а начал вполне логично интересоваться, когда наступит «только» и какое время занимает это «сразу». Пришлось вступить в полемику, в которой я запутался раньше, чем мне удалось убедить рыжего лакомку, что необходимо потерпеть. Пришлось сесть (я уже успел прилечь на скамеечку вдоль бортика) и снова обратиться к матросу с вопросом о кормлении. Матрос отделался от меня обещаниями, после чего я отделался обещаниями от кота. Как только я снова задремал, Рыжик меня разбудил. Пришлось опять лезть с вопросами к матросу. Одним словом, со стороны выглядело так, как будто я самый капризный пассажир на свете. У матроса не было закалки современных земных стюардесс, и вскоре по его лицу стало видно – еще один вопрос, и он лично займется ссаживанием меня с дирижабля. Парашют тут пока не изобрели, а парить в воздухе, как маг стихий, я не умел, поэтому пришлось заткнуться и телепатически наорать на кота. Рыжик обиделся и залез под лавку, после чего я с чувством глубокого удовлетворения растянулся на скамейке и уснул. Мне приснилась Джина.

Проснулся я от невежливого тычка. Надо мной стоял матрос, которого я до этого мучил, и держал в руках корзину. Из корзины доносились умопомрачительно вкусные запахи.