А ещё надеюсь, что Стас уже пакует свой чемоданчик и делает "чух-чух" в сторону Калуги.

Во имя всеобщего блага.

Вечер мы проводим у меня. Бедная Дегу страдает от одиночества и голода, судя по тому, где мы ее застаем, когда заходим в квартиру. Мелкая пакостница снова покусилась на хозяйский стол, устроив себе возле одной из деревянных ножек настоящее гнездо: опилки, взявшаяся откуда-то газета, и пакет гречки, явно стыренный со стола.

Белка, завидев нас, бросается бежать. Но не прятаться, как я думала, а прямиком Рижскому в руки. И эта туда же, пала жертвой невозможной харизмы кудрявого псевдо-рокера. Мне ли ее винить?

Пока я устраиваю дефиле в самом дорогом белье в моей жизни, эта парочка милуется на диване. Дегу скачет по плечам Лёши, выторговывая у него тыквенные семечки, которыми он обзавелся по дороге ко мне. Я даже слегка ревную, что все внимание приковано не ко мне в секси белье, а пушистому грызуну, снующему туда-сюда.

Но надо признать, чувство щемящей нежности при виде одомашненного мужчины так велико, что сметает любое негодование.

Он идеален, я уже говорила?

Хотя на следующее утро я готова взять свои слова обратно.

Агния

— Куда мы премся? Почему в такую рань? За что ты так со мной? — ною, рисуя себе глаза в зеркале заднего вида.

А то выдернули из постели, упаковали и в машину — не чесанную, не крашенную.

— А нечего было вчера устраивать сцены "я к тебе не поеду, поставь белку на место!" — смеется Леша, выруливая со двора. — Мне нужно переодеться и принять нормальный душ!

— А что в моем душе не так?

— Помимо того, что из крана с горячей водой идет ледяная, а из холодного — ничего? Ржавые стены! Полчища пауков!

— Э-э-э, ты убил Георгия, мы с ним друзья, я до сих пор не отошла, — прижимаю руки к груди и горестно вздыхаю.

— Почему ты так сопротивляешься рациональному решению переехать ко мне? Новый дом, индивидуальное отопление, никаких живностей и супер-кровать!

— А ещё мужчина, которого я едва знаю, в комплекте, — растушевываю карандаш на верхнем веке и берусь за тушь.

Ну как ему объяснить, что я тупо боюсь нырять в омут с головой. А если не срастётся? Если он копнет поглубже и… или я копну и мне не понравится? А возвращаться будет уже некуда. И я окажусь без работы, квартиры и с очередной дырой в груди.

— Спорное утверждение, кое-что ты изучила весьма досконально! — бросает на меня мимолётный взгляд.

— Я не об этом! — смеюсь я.

— Хорошо, а что ты хочешь узнать? Опускаю ли я сидение унитаза? Рублюсь ли Варкрафт по ночам? А может, тебе нужен список болезней, которыми я переболел в детстве?

— Для начала, — насмешливо пожимаю плечами. — А что хочешь узнать ты?

— Все что мне надо, я уже знаю.

Рижский находит мою руку и мягко ее сжимает. Не все.

— Боже, ты совсем, совсем ничего обо мне не знаешь! У меня куча тараканов! И недостатков с десяток!

— Составь список, за ужином обсудим.

— Это так не делается!

— А как делается?

— Ну, не знаю, люди узнают друг друга постепенно, открывают все новые и новые стороны партнёра день за днём, годами!

— Тебе не кажется, что мой метод гораздо проще и быстрее?

— Но это как-то… чересчур прагматично.

— Вот тебе и первый мой недостаток: я прагматик. Сможешь с этим жить?

Леша паркуется в своем дворе, глушит машину и поворачивается ко мне. Я киваю.

— Пожалуй, это не худшее из качеств.

— Тогда сегодня перевезем твои вещи.

— Нет! — смеюсь я.

А он, наглое существо, затыкает мой отказ поцелуем. Ладно, вечером обсудим.

Пока Леша принимает душ и переодевается, я готовлю завтрак. Надо признать, на его кухне мне это нравится делать гораздо больше! Плюс, в его холодильнике не повесилась мышь, что способствует моим кулинарным извращениям.

— Не каша? — мокрые кудри щекочут мне шею.

— Не сегодня.

— А я уже готов был привыкнуть, — слюнявит мне ухо.

— Сегодня омлет, тосты, чай. Садись.

— Хочу завтракать так каждый день! Переезжай, а?

Я закатываю глаза. Неугомонный мужчина! Прет, как танк на армированных гусеницах.

К офису мы приезжаем впритык к рабочему времени и большинство персонала уже на местах. Они косятся на то, как мы с Рижским бок о бок шествуем к кабинету, и я буквально кожей чувствую, какие мысли крутятся в их головах.

Но если это не парит босса, отчего должно заботить меня?

— Доброе утро! — раздается голос из прошлого.

Бодрый, громкий, ужасающий.

Мы оборачиваемся. Рижский протягивает руку Стасу, они здороваются, словно старые приятели. Я каменею на месте. Что за?

— Проходи, Агния тебе все покажет, — Леша упирается в телефон, который не прекращает звонить. — Черт.

Поднимает трубку и скрывается в своем кабинете. А где Пушкарева? Где, мать его, девочка с брекетами?!

— Зря ты волосы обрезала, Агги, — шепчет мой бывший с насмешливой полуулыбкой.

— Какого черта, Стас? Зачем тебе эта работа?

— Я не собирался, но когда увидел тебя с ним… Серьезно, Агс? Ради работы?

— Да пошел ты! — гневно шиплю, разворачиваюсь на месте и залетаю в кабинет Рижского.

Он продолжает разговаривать по телефону, явно чем-то озабоченный. Я нервно вышагиваю по кабинету.

— А где Катя Пушкарёва? — выплевываю резко, как только он кладет трубку.

— Кто?

— Ну, Диана Рыбкина, ты же ее собирался брать.

— Ей на предыдущем месте работы нужно отработать две недели, я решил не ждать ее.

Он собирает со стола какие-то документы и укладывает их в папку.

— Слушай, я на производство, там очередное ЧП. Возьми на себя новенького. Введи в курс деятельности компании, дай уставные документы. Я к вечеру должен вернуться.

— Ты должен кое-что знать…

— Давай вечером, фея, ладно? — он поднимает глаза, а там всемирная озадаченность. — Если что, звони.

Целует меня в лоб и вылетает из кабинета. Да мать твою! И почему я вчера не сказала ему? Эх, подвела ты меня Катя Пушкарёва, почем зря брекетами своими светила. А мне теперь разгребай.

— Ты же не серьезно, Стас? — возвышаюсь над его рабочим столом, уперев руки в боки.

— Весьма, — самодовольно лыбится и откидывается на кресле. — Как еще мне доказать тебе, что я настроен решительно?