Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От ее слов Серильда почувствовала прилив решимости. Ей очень захотелось открыть Агате правду о Злате, о том, что он не простой дух-буян. Что бы сказала Агата, если бы узнала, что этот озорной мальчишка не кто иной, как принц, которому она когда-то была так верна?
Но Серильда понимала, что не может. Слишком велик был риск, что эти слухи дойдут до короля и он узнает, что Серильда разгадала, кто такой Злат на самом деле. Они уже и так сильно рисковали, принимая помощь. Серильда боялась даже думать, что сделает Эрлкинг, если узнает, что она вместе с духом-буяном занималась поисками их тел.
Хотя, возможно, это и неважно. Агата преподнесла им великий дар, подсказав способ освободить детей, освободить всех призраков… и, наконец, освободиться самим.
Не зная, что еще сказать в ответ на то, что Агата им рассказала, Серильда выговорила:
– Спасибо, леди Агата. Ты не представляешь, как сильно ты помогла нам сегодня. Сначала ты спасла Анну от бергейста, а теперь это… Ты настоящий подарок судьбы. Обещаю, я не забуду всего, что ты для нас сделала.
Соломенная луна
Глава 19
Еще один ужин с Эрлкингом.
И только.
И все.
Ей оставалось пережить всего один-единственный ужин с этим невыносимым, высокомерным, злым созданием. А когда трапеза будет позади, Дикая Охота отправится в путь под Соломенной Луной, и они со Златом смогут освободить не только пятерых своих любимых маленьких слуг, но и всех призраков в этом замке.
Хотя Серильда знала, что не стоит говорить гоп, пока не перепрыгнешь, она не могла сдержать радости от того, что развязка так близко.
С тех пор, как Агата открыла им способ преодолеть власть Эрлкинга над призраками, Злат на несколько недель заперся в своей башне и прял золотые нити из шерсти живущего в зверинце дагута и коз, которых держали в замке ради молока и сыра. В ход шли и зеленая трава с лужаек, и любые другие волокна, какие Серильде и Злату удавалось раздобыть. Они не могли предугадать, не унесутся ли золотые нити вместе с освобожденными призраками в Ферлорен, поэтому могло выйти так, что одни и те же нити не получится использовать дважды. Так что их должно было хватить на всех. И все это следовало хранить в полной тайне. Даже дети не должны были узнать об этих приготовлениях – как знать, вдруг по беспечности или из ложной преданности Эрлкингу кто-то из них откроет ему все карты.
Нет – Серильда и Злат решили, что дождутся, пока темные отправятся на охоту, и лишь тогда возьмутся за дело. Когда взошла Соломенная Луна, у них все было готово.
Серильде оставалось выдержать только один ужин. Теперь, когда король объявил, что его жена ждет ребенка, изображать близость за закрытыми дверями больше не имело смысла, так что вместо этого Эрлкинг часто просил ее присутствовать на трапезах в пиршественном зале. Обычно на таких обедах и ужинах были только они вдвоем да несколько слуг, а так как сидели супруги за противоположными концами огромного стола, Серильда вполне могла вообразить, будто ужинает одна.
Но в тот вечер, впорхнув в зал, она моментально поняла: что-то изменилось. За время, проведенное в замке, Серильда привыкла, что перемены означают скрытую назревающую угрозу. Ее муж был человеком твердых привычек. Когда что-то менялось, это обычно означало, что он что-то замышляет. А когда он что-то замышлял, это обычно не сулило Серильде ничего хорошего.
Она оглядела зал, встревоженная заранее. Большой стол был отодвинут в сторону, а кресло Эрлкинга из красного дерева с высокой спинкой переставили к маленькому круглому столику, накрытому на двоих.
На фоне темной бархатной скатерти, ниспадающей до самого пола, блестели серебряная посуда и столовые приборы, отделанные перламутром. В центре стола стояла высокая свеча в серебряном подсвечнике, окруженная венком из цветов лаванды и лобелии. Несколько блюд были до краев наполнены угощениями – дарами позднего лета. Ежевика и острый сыр, сбрызнутый медом и посыпанный фисташками. Жареные перепела со сладкой горчицей. Тарталетки с начинкой из яблок и грецких орехов. Груши, вымоченные в медовухе.
– Дражайшая супруга. – Эрлкинг отставил кубок с рубиново-красным вином и встал, чтобы поприветствовать ее.
Брови Серильды поползли вверх от удивления. Это тоже было для нее в новинку. Эрлкинг никогда ни перед кем не вставал, а уж тем более перед ней.
– В чем дело? – спросила она, не удержавшись, когда он отодвинул для нее стул.
– В последнее время я был занят, – ответил Эрлкинг, – и не уделял вам достаточного внимания. Я не имею права пренебрегать своим супружеским долгом и заставлять вас сомневаться в том, как нежно я вас люблю, особенно если вспомнить, что мы с вами вместе совсем недавно. И, конечно же, если учесть ваше особое состояние.
Серильда нахмурилась.
– А на самом деле – что случилось?
Он рассмеялся.
– Ты всегда была такой подозрительной?
– Конечно нет. Но после того, как меня прокляли и заперли в замке с привидениями, я начала смотреть на мир немного иначе.
Король постучал пальцами по спинке стула.
– Садись, любимая. Я просто хочу насладиться изысканной едой в компании матери моего ребенка.
Эти слова заставили ее вздрогнуть, но Серильда заставила себя пройти через весь зал и занять предложенное место. Эрлкинг плеснул в кубок воды из хрустального графина и широким жестом добавил несколько можжевеловых ягод. Серильда с растущим трепетом смотрела, как они опускаются на дно стакана. Затем король наполнил ее тарелку, положив ей ягод и груш вместе с ломтиками перепелиной грудки.
К ее собственному раздражению, у Серильды заурчало в животе. Это ощущение смущало ее – ведь она не сомневалась, что вне физического тела ей на самом деле не нужна еда. Однако она все равно испытывала голод.
– Здесь сплошь мои любимые блюда, – заметила она с удивлением.
– Да. Я заказал поварам именно их.
Серильда растерянно улыбнулась.
– Скажите на милость. А какие лакомства нравятся вам? Пудинги из крови ваших жертв? Торты, посыпанные молочными зубами и костяшками пальцев погибших детей?
Эрлкинг блеснул глазами.
– Не надо
