Однако ни хрена подобного не произошло! Мы же не в мелодраме снимаемся, в конце концов, а живем реальной жизнью. В итоге я остаюсь один на один со своими мыслями, а этот ублюдок сто пудов сидит наверху. Даже в окно не смотрит, я уверена! Блин! Когда я успела стать настолько наивной?

«Может, ему тоже нужно все расставить по местам?» — спрашивает подсознание.

Да ни хрена подобного! Что ему там нужно расставить? Статуэтки по полочкам или бумажки в папочки разложить? Ах да, это же моя работа. Он же у нас большой начальник. Царь сказал — холопы сделали. И плевать, что из-за этого могут пострадать люди. Я пострадала. От его сильных рук, покрытых паутиной из вен, которые не так давно приносили удовольствие.

И нереальный кайф, разливающийся в каждый уголок моего тела…

Ох, черт! Снова непрошеные воспоминания в голову лезут! Фу! Уйдите прочь! Не сыпьте соль на рану!

Вот мне интересно, он следил за мной? Может, телохранителя нанял, чтобы тот докладывал о каждом моем шаге? Наверняка! А я даже не замечала этого! Козел! Какой же ты козел, Антон Борисович!

Может, не стоит сразу рубить с плеча? Стоит! После скрытого недоверия с его стороны даже в те дни, когда мы нашли общий язык, а наши отношения стали налаживаться, не смогу принять обратно. Буду все время искать подвох. И что делать, если он вновь станет в чем-то меня обвинять за спиной? Не знаю.

А произойдет ли этот следующий раз, если мы будем находиться порознь?

Ноги привели прямо к родному дому. Сначала пешком, затем на метро и оттуда тоже пешком, пока перед глазами не появился родной подъезд. Все осталось таким же, ничего не изменилось. Когда-то прямо возле этой двери я увидела маленькую сиамскую кошечку. Исхудавшую, голодную и продрогшую от мороза. Когда-то на этой скамейке в один из солнечных летних деньков мама обувала меня в ролики, когда я только-только училась на них кататься.

Когда-то из этого подъезда самого родного на свете человека выносили на каталке и увезли на скорой в больницу…

Дом, милый дом. Он хранил множество воспоминаний. Наверное, именно поэтому меня подсознательно сюда потянуло. Душа требовала родных стен. Жаль только, Клепу с собой не захватила. И вещи тоже. Нужно забрать все оттуда, не оставляя ничего, что заставило бы меня вернуться снова.

— О, Светик, а ты чего не со своим хахалем?

Лара неожиданным образом оказалась возле подъезда. Все такая же веселая и заводная, только сейчас ее слова вместо того, чтобы поднять настроение, вернули в прошлое, где я узнала ужасную правду о своем боссе. О человеке, в которого по дурости влюбилась.

Воспоминания внезапно нахлынули, словно меня окатили ледяной водой. Они не привели в чувства, наоборот — заставили напомнить, какого черта я сейчас не нежусь в объятьях красавчика-босса и не продумываю, что надеть на наше первое свидание, а стою напротив подъезда и тоскую о прошлом.

— Лар, мне так плохо, — эмоции вновь взяли надо мной верх, а спустя пару секунд глаза увлажнились.

Лара находилась где-то за спиной, даже лица моего не видела. Наверное, услышала несвойственные мне высокие нотки в голосе. Их сложно не услышать. Будьте вы прокляты, гребаные слезы! Она молча подошла ко мне вплотную и обняла крепко— крепко, заставляя утонуть в своих густых волосах.

И меня прорывает. Как лавину. Больше не сдерживаюсь, не пытаюсь доказать, что я сильная и независимая. Это бесполезно, когда душу разрывает на части. Снова чувствую себя размазней! Черт!

— Так, пошли со мной.

Лариска тут же берет меня за плечи и уводит в подъезд, а затем в свою квартиру. А когда-то я просилась к ней за укрытием, лишь бы спрятаться от разъяренного босса, а сейчас знаю, что искать меня никто не будет. Не нужна я ему. Антон не станет меня преследовать, как бы в глубине души я ни желала обратного.

— Воды налить? — интересуется соседка, когда мы усаживаемся у нее на кухне.

— Давай сразу водку, — произношу подавленно, уставившись в маленькую точку на линолеуме.

— Расстались, что ли?

— Мы и не сходились, — отвечаю, глубоко выдохнув И действительно, мы всего лишь пару раз поласкали друг друга, занялись полноценным сексом, и только после этого планировали настоящее свидание. Вот какого хера тебе надо было все испортить, Антоша?

— Давай рассказывай.

Лара смотрит на меня своим пронзительным взглядом, будто пытается и без моих слов угадать, что же на самом деле случилось. Наверное, на моем заплаканном лице и так все написано, но самое важное на самом деле кроется в душе. Наша связь, которая оборвалась так внезапно, мои чувства, которые теперь превратились в кашу. Этого всего не прочитаешь по одному выражению лица, какими бы способностями ни обладал человек.

Я говорила, что любила его? Возможно. Но сейчас это чувство больше не клокотало в груди, не трепетало, а дыхание не становилось частым, когда он прикасался ко мне. Тьфу! Что за романтичный дебилизм? Ларка сто пудов меня отругает за такие мысли, а я… буду абсолютно не согласна с ней в глубине души, но на деле стану поддакивать каждому слову.

Дура…

— То есть твой босс пригласил тебя на свидание, а потом ты узнала, что он считал тебя шпионом конкурентов? — уточняет соседка, когда я заканчиваю долгий монолог.

— Да-а.

— Он выгнал тебя?

— Нет, я сама ушла. Не нужен мне этот предатель.

Какая же я лгунья. Вру сама себе. Не могу признаться, что очень хочу быть рядом с ним. Чтобы он оказался на месте Ларки, обнял меня и закидал словами утешения. Как тогда, на кухне, перед маминой операцией. Но правду не скроешь, не закопаешь в землю, а двоякие чувства не слить воедино. Черт возьми, как же все запутано!

— И это после того, как он обвинил тебя в шпионстве?

— Да, Лар! Он меня не обвинял! Мне Лидка позвонила и сообщила, что Антон считает меня крысой в компании, будто я всю информацию конкурентам слила! А когда предъявила это ему, он сказал, что шпион найден, а все его подозрения в прошлом! Вот!

— Он хоть объяснил, как это произошло?

— Нет! Я ушла, говорю же.

На некоторое время мы замолкаем. Ларка задумчиво глядит в потолок, почесывая подбородок, потом опускает загадочный взгляд на меня, и только спустя пять секунд ее сочувствующее выражение лица меняется в совершенно другую сторону.

— Слушай, ты повела себя как типичная баба! — тут же вынесла вердикт подруга, заставляя меня впасть в ступор.

Ну, ни фига себе! Приплыли! Это я еще виновата, получается?

— Почему?

— Обиделась на то, не знаю на что! Светик, ну ты даешь! Умная девчонка! Хоть бы договорить дала, может, он объяснил бы все! Чего сразу мосты сжигать?

— Да какие мосты? Мне неприятно, что после нашей близости, после приглашения на свидание он все равно считал меня шпионкой! Так обидно, что после моей преданности компании я вдруг стала для него врагом народа!