Аллан спросил: а чем сам пастор теперь намерен заняться? Где, кстати, находится британское посольство?

Не так далеко, сказал пастор, да только что ему там делать? Там все и так уже англикане. Нет, пастор разработал новую стратегию. Если последние события чему его и научили, так это тому, что здесь все начинается и кончается Национальной организацией сведений и безопасности. Значит, нужно перестроить эту организацию изнутри. Как только все сотрудники и помощники тайной полиции станут англиканами — все пойдет как по маслу.

Аллан сказал, что знает в Швеции неплохой сумасшедший дом — на случай, если вдруг господин пастор в дальнейшем хоть немножко опомнится. Пастор отвечал, что не хотел бы ни в коей мере показаться неблагодарным. Но он же призван, раз и навсегда, и теперь пришла пора проститься. Он, пастор, думает для начала попытаться найти выжившего охранника, который тогда побежал в другую сторону. В душе он милый и добрый мальчик, его наверняка удастся склонить к истинной вере.

— Прощай! — торжественно произнес пастор и зашагал прочь.

— И ты бывай! — сказал Аллан.

Аллан долго глядел ему вслед и думал, что мир чудно устроен и пастор, того и гляди, переживет даже то, что затеял теперь.

Но тут Аллан ошибся. Пастор нашел охранника, который блуждал по парку Шахр в центре Тегерана с автоматом, снятым с предохранителя, в обожженных руках.

— Так вот ты где, сын мой, — сказал пастор и направился к нему, чтобы обнять.

— Ты! — закричал охранник. — Это же ты!

И с этими словами застрелил пастора двадцатью двумя выстрелами в грудь.

Которых могло быть еще больше, не кончись патроны в магазине.

~~~

В шведское посольство Аллана впустили — благодаря его сёдерманландскому говорку. Но дальше начались сложности, поскольку документов, кто он такой, у Аллана не оказалось. А посольство ведь не может взять и выписать ему паспорт просто так, а тем более помочь с билетом домой. К тому же, сказал третий секретарь посольства, в Швеции как раз ввели систему особых личных номеров, и если господин Карлсон на самом деле провел за границей столько лет, то он вряд ли есть в этой системе. На это Аллан отвечал, что пусть даже всем шведам имена теперь заменили на номера, сам он был, есть и будет Алланом Карлсоном из Юксхюльта близ Флена и теперь хотел бы, чтобы господин третий секретарь любезно оформил ему надлежащие документы. Третий секретарь Бергквист на данный момент оказался самым главным в посольстве. Он был единственным, кого не взяли на проходящую в Стокгольме дипломатическую конференцию. И естественно, едва все уехали, так все и началось. Мало того что весь центр Тегерана уже скоро час как охвачен пожаром. Так теперь вот заявляется никому не известный человек и утверждает, будто он швед. Безусловно, некоторые признаки указывают на то, что это так и есть, но правила нарушать нельзя, если только не хочешь, чтобы твоя карьера внезапно закончилась. И третий секретарь Бергквист повторил свой вердикт — никакого паспорта не может быть выдано, поскольку господина Карлсона невозможно идентифицировать.

Аллан сказал, что господин Бергквист, видно, из упрямых будет, но все устроится, если только у господина третьего секретаря найдется телефон, откуда позвонить.

Да, телефон у третьего секретаря есть, хотя звонок стоит дорого. Куда господин Карлсон, собственно, собирается позвонить?

Аллан, которого уже несколько утомила упертость третьего секретаря, отвечать не стал, а вместо этого сам спросил:

— А премьером-то у нас там Пер Альбин теперь будет или кто?

— Чего? Нет-нет, — удивленно проговорил третий секретарь, — его зовут Эрландер. Таге Эрландер. Премьер-министра Ханссона в прошлом году не стало. Но зачем…

— Если вы теперь немножко помолчите, то скоро все узнаете.

Аллан поднял трубку, набрал номер Белого дома в Вашингтоне, представился и попросил к телефону старшего секретаря президента. Та сразу же вспомнила господина Карлсона, к тому же она слышала о нем столько хорошего от президента, поэтому если дело у господина Карлсона в самом деле спешное, то она посмотрит, нельзя ли разбудить президента, — господин Карлсон ведь понимает, в Вашингтоне еще только начало девятого, а президент Трумэн спросонок обычно не слишком бодрый.

Вскоре трубку взял разбуженный президент Трумэн, и они с Алланом несколько минут неторопливо и сердечно обменивались последними новостями, прежде чем Аллан наконец перешел к делу. Не мог бы Гарри сделать такую милость — позвонить новому шведскому премьер-министру Эрландеру и объяснить ему, кто такой Аллан, и может, Эрландер тогда позвонит третьему секретарю Бергквисту в шведское посольство в Тегеране и скажет, чтобы Аллану выдали паспорт без всякой волокиты?

Все это Гарри Трумэн, разумеется, обещал устроить, только попросил продиктовать ему фамилию третьего секретаря по буквам, чтобы не ошибиться.

— Президент Трумэн хочет знать, как пишется ваша фамилия, — сказал Аллан третьему секретарю Бергквисту. — Может, возьмете трубочку и поговорите сами? Так проще будет.

После того как остолбеневший третий секретарь Бергквист буква за буквой сообщил написание своей фамилии президенту Соединенных Штатов Америки, он положил трубку и потом еще восемь минут не произносил ничего. Именно столько времени прошло, прежде чем премьер-министр Таге Эрландер позвонил в посольство и приказал третьему секретарю Бергквисту, чтобы тот 1) немедленно выдал Аллану Карлсону дипломатический паспорт и 2) безотлагательно организовал доставку господина Карлсона в Швецию.

— Но у него нет личного номера, — попытался возразить третий секретарь Бергквист.

— Предлагаю господину третьему секретарю самому уладить этот вопрос, — сказал премьер-министр Эрландер. — Если, конечно, у него нет желания стать четвертым или пятым секретарем.

— Четвертых и пятых секретарей ведь не бывает, — снова попробовал возразить третий секретарь.

— И что отсюда следует?

~~~

Герой войны Уинстон Черчилль несколько неожиданно проиграл выборы 1945 года — такова оказалась благодарность британского народа.

Но Черчилль рассчитывал на реванш и в ожидании его разъезжал по миру. Бывший премьер совершенно не удивится, если этот бездельник лейборист, что теперь правит Великобританией, введет плановую экономику и раздаст всю империю по кусочкам людям, которые не в состоянии с ней управиться.

Взять хотя бы Британскую Индию, которая вот-вот на части развалится. Индусы с мусульманами, понятное дело, не ладят, а посредине сидит, скрестив ноги, этот чертов Махатма Ганди и объявляет голодовку, чуть что не по нему. Хорошенькая стратегия борьбы! Попробовал бы премьер так отвечать на нацистские бомбардировки Англии — интересно, долго бы продержался?

В Британской Восточной Африке пока до такого не дошло, но это тоже вопрос времени: скоро и негры захотят быть сами себе господами.