Я воздел над головой свой меч и пошел навстречу судьбе. И тотчас, словно только того и ожидая, Файон-двойник тоже поднял оружие и спрыгнул с помоста.

Словно ток пробежал по передним рядам его войска. Темные воины быстро отступили и замерли в трех шагах от кончиков мечей легионеров Дракона.

Файон снова появился в поле моего зрения, теперь он шел прямо ко мне по спинам своих рабов, порождений мрака и первобытного ужаса. Он остановился у самого переднего края.

Стоящий недалеко от меня Дракон сказал так, чтобы я слышал:

— Не спеши, варркан, посмотрим, что скажет этот сын Тьмы и Мрака.

Файон, как две капли воды похожий на меня, стоял на спинах замерших словно каменные изваяния солдат и пристально смотрел на меня. Только теперь я заметил то различие, о котором говорила старуха, мать принцессы-королевы. У него действительно имелся шрам на левой стороне лица. И это было единственное, в чем мы с ним различались.

Признаться, мне стало немного жутко от всего этого. Я, хоть и был непобедимым варрканом, в сущности остался простым городским парнем, у которого, как у всякого нормального человека, остался атавистический страх перед всякого рода непонятными явлениями природы. Двойник-Файон пугал и одновременно притягивал меня так, как манит к себе порой пропасть стоящего на ее краю человека. Я с силой встряхнул головой, прогоняя это так некстати появившееся чувство и вперился глазами в своего близнеца. В самого себя.

Я приготовился услышать поток оскорблений и ругани, но то, что я услышал, внесло смятение в мою душу. Голос врага был тих и спокоен. Среди внезапно возникшей тишины мой обостренный слух улавливал в нем какую-то печаль. И, без сомнения, это был именно мой голос.

— Здравствуй, Файон.

— Привет, — что я еще мог сказать самому себе?

Несколько томительно длинных секунд мы смотрели Друг на Друга. Все стихло. Даже неугомонные упыри перестали шипеть, даже ночной ветер стих, и редкие ночные облака, подгоняемые им, неподвижно замерли на черном небе.

Весь мир замер, наблюдая за нашей встречей, и я вдруг осознал, что нет ничего во всей Вселенной, что сможет помешать или предотвратить неизбежное.

Дуэль взглядов продолжалась недолго. Файон усмехнулся:

— Ну, вот мы и встретились… брат. Именно его голос, мягкий, до боли знакомый и тихий в этой дикой тишине совершенно уничтожил всю мою злость против этого человека.

— Здравствуй, брат.

Сам не зная почему, я опустил меч и пошел к Файону. Я не обращал внимания на его кривую ухмылку, принимая ее за добродушную усмешку. Я не обращал внимания на то, что его нелюди расступились и образовали узкий коридор. И я не обращал внимания на все так же поднятый в его руке меч, я просто шел к своему брату.

Не знаю, что случилось бы со мной, если бы прямо под ухом не рявкнул голос Дракона.

— Варркан, ты забываешься!

Я встряхнул головой. Это было как пробуждение ото сна. Я освободился от наваждения, понимая, что только что чуть не погубил себя и, возможно, весь этот мир.

Дракон снова вцепился стальными рукавицами в мое плечо. Я повернул голову и улыбкой показал, что все нормально.

— Спасибо, Дракон, я уже пришел в себя.

С той стороны прозвучал голос совершенно не похожий на тот, который я слышал минуту назад: теперь в нем были злость и ненависть.

— Что, брат, завел себе новых друзей и не узнаешь старых?

— Что-то я забыл, когда мы встречались. Файон засмеялся моим смехом.

— Неужели этот обрубок металла не объяснил тебе, в чем дело? Мы жили вместе с тобой много-много лет, пока я не решил, что одного тела на двоих нам не хватит.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я думаю, ты и сам догадываешься. Нам стало тесно в твоем теле, и я решил остаться на острове Дракона. И твой Дракон помог мне создать это тело, — Файон картинно встал в позу Шварценеггера. — Ведь и я в какой-то мере владел Глазом Дракона. Жаль только, что камень остался с тобой, а не то… Ну да ладно, что об этом! Мир и так скоро будет моим. Расскажи-ка лучше, как ты обходился без меня в своем мире, без злости и ненависти?

Если и были у меня какие-то сомнения относительно происхождения Файона — номер два, то после его последних слов они окончательно рассеялись. Я вспомнил.

Вернувшись домой с острова Дракона, я не смог сделать ни одного поступка, выходящего за рамки приличия. Я стал ходячей добродетелью. Не мог ответить на оскорбление, не мог ударить, я даже не мог воспользоваться оставшимися заклинаниями, чтобы навредить или напакостить какому-нибудь нахалу. Я стал мямлей и тихоней. Именно поэтому меня турнули с работы, досаждали дома…

— Ну что, вспомнил, брат? — голос Файона стал снова мягок. Ты сам видишь, как нам трудно друг без друга. Присоединяйся ко мне, и мы снова будем творить добро и зло.

— Осторожней, варркан, сейчас он будет испытывать на тебе свою мощь, — голос Дракона звучал тихо, но был полон внутреннего напряжения. — Если ты выиграешь сейчас, то перевес будет на твоей стороне.

Я с трудом повернул голову к Дракону и улыбнулся.

— Ты изменяешь своим правилам! Это будущее!

— Сейчас не время для правил. Драка насмерть, и не только твоя или Дьявола.

Я устало закрыл глаза. Сонная тяжесть буквально навалилась на меня. Я подождал, пока посторонние звуки совсем не исчезнут, и только тогда бросил на туман сна всю свою внутреннюю мощь. Усталость и сонливость смело, точно ураганом. Я снова оказался свеж и полон сил, и давно молчавшая боевая песня варрканов ревущей волной стала подниматься во мне.

— Ну что, брат, ты согласен снова быть со мной?

— Мне почему-то кажется, что это ты сбежал от меня, уважаемый двойник.

— Да пойми, ты, глупец, — засмеялся Файон-два, — я могу существовать без тебя, а вот ты без меня — нет!

— Ну почему же? — возразил я после некоторого перерыва. — Я уже немного потрепал твоих зверушек. И Клона во дворце тоже. Без тебя разумеется.

— Черт, — выругался Файон, — и туда добрался. Значит, и Клона ты видел?

— Не только видел, но и отправил его на заслуженный отдых.

— А королеву?

И столько в вопросе было нервозности, что я не смог отказать себе в удовольствии немного поиздеваться над двойником.

— Ты должен догадаться сам, раз я здесь. Файон со злостью пнул чью-то тушу.

— Я так и знал, что эти походы до добра не доведут.

— Странно слышать от тебя речи о добре, -заметил я.

— Только не надо ловить меня на словах! Голос Файона вдруг стал громовым:

— Иди ко мне!

Я этого не ожидал. Ноги мои вмиг сделались ватными, мозг снова затянулся ватой. Я пытался хоть как-то бороться с силой, завладевшей мною. Но все было тщетно. Я двигался словно в вязком тумане, совершенно не воспринимая окружающее.