Думай, как я.

Думай, как я.

Думай, как…

У Агаты бешено забилось сердце.

Путси.

Теперь она вспомнила.

Тот файл.

Тот самый, который они отложили как бы за ненадобностью.

Там, именно там ей попалось на глаза название этого королевства.

А что там было ещё в том файле? Ага.

«Умер.

Прах покоится в Хранилище № 41

Банк Путси»

– Файл сэра Кея. Тот, в Живой библиотеке, – выдохнула Агата. – Яфет отправился не Мерлина искать. Он отправился за бородой Мерлина. – Она подняла глаза на Тедроса. – Змей знает ответ на первый тест.

– Это невозможно, – фыркнул Тедрос. – Как он мог узнать то, что мой отец хранил в тайне?

– Яфет это узнал потому, что был каким-то образом связан с сэром Яфетом. Змеем и Зелёным рыцарем. В той истории должно быть что-то ещё, чего мы не знаем, – сказала Агата, начиная перепелёнывать Мерлина. – Всё. Мы должны немедленно отправляться в Путси. Именно там борода, именно там…

– Нет, борода у нас! – возразил Тедрос. – Как только мы узнаем заклинание, которое старит… ну, то есть, я хочу сказать…

– Да не эта борода нужна! А та, которую Зелёный рыцарь отрубил у Мерлина в лесу Эндера! Борода, в которой хранится желание волшебника. Она, должно быть, похоронена вместе с телом Кея в Путси! – горячо заговорила Агата, чувствуя, что малыш Мерлин крепче сжимает её большой палец, словно давая знать, что она на правильном пути. – Вот оно, окончание теста – борода. Та, оригинальная борода! И этой бородой сейчас собирается завладеть твой соперник! – Она с Мерлином на руках бросилась к двери. – Мы всё неправильно поняли, перепутали и теперь немедленно отправляемся в Путси!

– Зачем нам в Путси? Почему именно в Путси? Эй, но там же Змей, вы сами говорили! – напрягся Хорт.

– Почему, почему? Потому что! – отрезала Агата. Лежавшему у неё на руках ребёнку она доверяла больше, чем опасениям и страхам двух парней. Точно так же, как должна была бы доверять побуждениям и передвижениям Змея больше, чем своим собственным. – Поторопитесь. Если Путси начинается сразу за восточной границей Бладбрука, мы туда спокойненько пешком доберёмся!

– Наш хорёк прав, – покачал головой Тедрос, не собираясь трогаться следом за ней. – Мы не можем приближаться к Яфету с Мерлином на руках. Змей может выкрасть у нас волшебника… а мы, значит, сами поднесём ему наше самое сильное оружие на блюдечке с голубой каёмочкой…

Бум! Бум! Бум!

Звуки доносились снаружи, громкие, словно кто-то колотил прямо по небу гигантским молотом.

Малыш Мерлин заплакал, зажал ручонками свои уши.

Крепко прижав его к себе, Агата подбежала к окну, рядом с ней встали два парня.

На востоке лунный свет серебрил рвущиеся к небу зелёные побеги, тянувшиеся всё выше, выше, выше над землёй…

Мерцающее в лунном свете дерево распускало десятки ветвей, каждая из которых становилась новым деревом, и тоже пускало ветки-деревья. Этих деревьев были уже сотни… нет, тысячи, и они росли всё выше, стояли всё гуще – тесное, непроходимое сплетение стволов, ветвей, листьев. Зелёная стена, уходящая своей вершиной за облака.

На долю секунды Агате почудилось, что она видит втиснутые между ветками тела – человеческие тела, размером с листок или жёлудь каждое…

Крик долетел с ветром.

Знакомый Агате крик.

Набежали облака, скрыли Луну, погрузили восток во тьму.

Всё, что видела Агата, растворилось в ночи словно видение, словно сон.

Три пары глаз не отрываясь смотрели за окно, в чёрную бездну.

И Мерлин тоже смотрел, перестал плакать.

– М-да, ребята, – тяжело сглотнул Хорт. – Я не уверен, конечно… но мне показалось… Или не только мне?.. – Он повернулся к своим друзьям. – Волшебное дерево?

Агата затаила дыхание.

Один короткий взгляд на Тедроса, и она уже знала, о чём они оба подумали.

Да, Хорт.

Да, это было оно.

Ведьма вернулась, очнулась от сна, вновь стала самой собой.

Софи с независимым видом шла по усыпанным перьями улицам Путси, потряхивая своими коротко стриженными ярко-красными волосами, в облегающем белом платьице, расшитом острыми, как шипы, алыми крупными бисеринами.

Теперь это надетое на ней старое платье Эвелин Садер беспрекословно слушалось её. Помогало Софи замаскироваться. Меняло свой вид по её желанию и вообще делало всё, чего она хотела. Само собой, Софи платью всё равно не верила, однако пока оно было на её стороне, использовала его, что называется, по полной.

Неудивительно, что похожие в большинстве своём на бледных свинок жители Путси провожали Софи взглядами, однако никто её не узнавал. Они же все видели недавнюю трансляцию из Камелота по маговидению и, разумеется, по-прежнему считали Софи этаким белокурым ангелом, нежно воркующим над своим любимым королём. Разве могло им прийти в голову то, что она на самом деле думала о своём женихе в эту минуту?

«Вот гадина! – кипела от гнева Софи. – Да как он смел ко мне в мозги залезть? Контролировать меня захотел, урод!»

Её никто не мог, не имел права контролировать.

Никто.

«Трусливая рептилия! – продолжала злиться она. – Райен хотя бы на равных со мной сражался. По-честному. А Яфет жульничал, жульничал, жульничал!»

Уши у Софи всё ещё болели в тех местах, откуда она вырвала притаившихся там скимов.

Ничего, теперь расплата была близка.

Именно за этим она и приехала в Путси – найти его.

Этого…

И смотреть ему в глаза, пока она будет вырывать из груди его мерзкое чёрное сердце.

До этого момента Софи сражалась за своих друзей. За прекрасное «долго и счастливо» для Тедроса и Агаты.

И всё, пожалуй, больше ни за что.

Теперь всё изменилось.

Теперь Софи сражалась за себя.

Отомстить Яфету стало для неё делом чести.

Да, но вот только как его найти, этого мерзавца?

Вчера Яфет и Кей отправились на эту птицеферму под названием Путси – это всё, что было известно Софи. Надеясь нагнать и выследить их, она не раздумывая украла с конюшни Камелота одну из лошадей, поскакала в Гилликин, а там, на рынке, сумела поймать волшебную птичью попутку, летевшую как раз в Путси.