придется. И пошел с психом, куда тот показывал. Напарник его тихо ехал следом. Правильно сделал. Подстраховывал собрата по оружию. Кто этого психа знает, что у него на уме. А вдруг он разбушуется? Тогда его армейский друг запрыгнет в машину и останется целым и невредимым. Никогда не знаешь, что от этих психов ожидать. Такие случаи иногда бывают, что реальный трэш…

Псих нервничал. Сильно размахивал руками и жутко чесался. Может, он никакой не псих? Вдруг он из этих, из извращенцев. Вон как начесывается. Точно блохастый. Или вообще вшивый… Придется собачьим шампунем от блох помыться сегодня. А то как бы самого теща из дома из-за блох не выгнала. А она грозилась не раз…

Между делом странная кавалькада стала привлекать внимание. Люди стали додумывать свои версии. Фантазировать. Пока добрались до дома, пока вошли в подъезд. Псих поднялся на нужный ему этаж и остановился перед добротной дверью. Кивнул на дверь головой.

– Она здесь, – прошептал он, вращая глазами.

Полицейский позвонил в звонок. Дверь никто не открывал. Тишина. Он связался с напарником и попросил посмотреть на окна квартиры. Тот ему ответил, что в окнах света нет.

– Никто не открывает. Никого нет дома, – резюмировал полицейский.

– Там она. Затаилась, англичанка чертова со своей мисс Марпл.

– Даже так? Ведьма англичанка? И мисс Марпл с ней? Интересно…

– Эта Шерлок Холмс ее подучила.

– Холмс с ними? Он женского рода? Трансвестит? Понятно, – до сержанта стало доходить, что это самый настоящий псих. Небось, криминальных романов и тупых книжек начитался, вот мозг и заклинило. Оно так обычно в жизни и происходит. Все беды от ума…

– Надо у соседки спросить, где она?

– У какой?

– У любой. Хотя они все ведьмы.

Тут спускается старушка с мусором к мусоропроводу. Глянула на них с опаской, пытаясь понять, что происходит.

– Женщина. Вы не могли бы нам помочь?

– А что случилось? – поинтересовалась она.

– Вы хозяйку этой квартиры знаете?

– Знаю. Хорошая девушка.

– Гражданин жалуется, что она его вещи не отдает.

– Какие вещи? Он в нашем подъезде уже два дня бомжует. Она его жалеет, подкармливает. Не выгоняем только потому, что жалко. Замерзнет он на улице. А он на нее еще и наговаривать взялся? Гад неблагодарный.

– Он не ее сожитель?

– Да что вы? Она интеллигентная женщина. Красавица, каких поискать. А вы на этого взгляните? Чтоб она до такого опустилась? Он же вшивый. Или блохастый. С собаками дворовыми спал…

– Так он не местный?

– Нет. Вы только посмотрите. Он еще и стульчак где-то подобрал, дурачок. Ты зачем его на себя одел, глупый? Это же сиденье от унитаза. И гитару эту опять на помойке подобрал. Вчера только еле с него ее сняли. Дин Рид он, видишь ли.

– Дин Рид? Это кто?

– Это такой музыкант был. Уже умер. А этот вчера весь вечер с Элвисом разговаривал. Пыхнет сигаркой и сам с собой так весело смеется. Ох, захламит он наш подъезд. Зря его Мариночка пожалела…

– Вы его имя и фамилию не знаете?

– Нет. И вообще, заберите его отсюда. Пусть его специалисты подлечат. Он же и воет как собака. Всю ночь вчера выл. И жалко его, и надоел он нам.

Полицейский стал понимать, что придется психа все-таки определять на лечение. А значит, никакого чая в ближайшее время им не видать. Серж тоже понял, что бабка сверху решила ему за что-то отомстить. Старая грымза. Его заберут в психушку. В лучшем случае. А в худшем – посадят.

Поэтому он стал делать то, что умел делать лучше всего. Он побежал. Внезапно сорвался с места. И побежал, что было сил. Живым он в руки психиатров не дастся. И ментам тоже. Развели тут тридцать седьмой год…

Напарник полицейского сидел в машине и ждал друга. Вдруг дверь в подъезд резко распахнулась, и псих выбежал на всеобщее обозрение. Трусы его зацепились за гвоздь, порвались и повисли тряпкой на двери. Серж их сорвал с гвоздя, схватил в руки, как знамя, и побежал во всю прыть по улице. Со стороны могло показаться, что Серж сорвал с себя трусы в порыве чувств и стал размахивать ими, горланя во всю глотку про Варяга, который не сдается врагу и не желает пощады. Фальшивил Серж сильно…

Серж летел. Он бежал, но ног под собой не ощущал. Легкость была в его теле необычайная, и он наслаждался бегом. Серж их провел. Этих тупых ментов он вычислил и обманул. Теперь он свободен, о чем и пел во всю мощь своих легких. Так с песнями он прибежал к своей любовнице Миле.

Мы же тем временем про приключения сожителя Мары и не подозревали. Сидели в гостях у Киры и давились от хохота, наперебой рассказывая ей про сегодняшнее выдворение Сержа из квартиры Маринки.

– Не день, а сплошная юморина. Сначала стриптизерша, круглая, как колобок, подняла нам настроение. Потом Серж с гитарой на шее повысил градус веселья, – высказалась я.

– Теперь мы все одинаково молодые и свободные, – сказала Кира.

– Погоди, еще Иришка замужем, – поправила ее Маринка.

– Какие ее годы? Разведется…

– Что мы завтра делать будем? – спросила я подружек.

– Пока не знаю. Отсыпаться буду. Высплюсь хоть по-человечески. Зря я, что ли, этого храпящего козла сегодня выперла?

– И я, наверное, завтра посплю.

– И я спать буду.

– Вот и договорились. На завтра у нас сонный день.

И опять все хором захохотали.

Тем временем в своей квартире сидела баба Глаша и радовалась своей хоть и маленькой, но победе. Отомстила она все-таки этому хиппи волосатому за свои неспокойные ночи. А то ишь, песни свои горланил, даже телевизор заглушал. Она ночью не спит. У нее бессонница. Она телевизор смотрит…

Приехала я домой поздно. Мама сидит на кухне, меня ждет.

– Как день прошел?

– Да нормально. Мара своего альфонса выгнала.

– Отважилась? Молодец.

– Я тоже так считаю. Знаешь, так смешно получилось…

Ну и рассказала все от начала и до конца, что сегодня с нами происходило. Мы с мамой смеялись до слез. Да так громко, что Петьку разбудили. Он на наш хохот пришел.

– Проснулся? Что завтра делать будешь?

– Учиться. Что же еще?

– А может, после обеда чем поинтересней займемся?

– Чем, например?

– Можно кинологу позвонить. И если он завтра во второй половине дня свободен, то Грейса потренируем.

– Хорошо. А если занят?

– Тогда пойдем с пацанами на пустырь. Будем бабу снежную лепить.

– Лучше мяч гонять.

– По снегу мяч? Хотя завтра решим, что будем делать.

– Война план покажет?

– Точно.

Пошли все спать