Достав из рюкзака маленький блестящий инструмент, девушка скрылась в одном из жилых помещений. Раздался свистящий звук — Слоан при помощи тонкого трубчатого сверла изъяла фрагмент потолочной балки. По древесным кольцам специалист, подобный Блейку, способен точно определить, в каком году дерево срублено. Глядя на манипуляции мисс Годдар, Нора ощутила внезапный приступ досады. Возможно, ей не нравилось столь бесцеремонное вторжение в древнее жилище. А может, раздражала инициативность младшей коллеги, не нуждающейся в ее указаниях и не считавшей нужным спрашивать разрешения.

В дверном проеме возникла Слоан. Бросив мимолетный взгляд на начальницу экспедиции, она вопросительно вздернула темную бровь.

— Я все правильно сделала? — По-видимому, дочь профессора мгновенно догадалась о совершенном просчете.

— Правильно. Но давайте в следующий раз не будем ничего трогать без предварительного обсуждения.

— Простите…

Девушка даже не сделала попытку изобразить раскаяние, усилив тем самым раздражение Норы.

— Я думала, что нам необходимо…

— Эти образцы действительно нам необходимы, — подчеркнуто невозмутимым тоном оборвала ее начальница экспедиции. — И все же я прошу вас не полагаться лишь на собственное мнение.

Слоан устремила на нее долгий взгляд, холодный, оценивающий, почти презрительный. Затем губы ее тронула безмятежная улыбка.

— Обещаю, что всегда буду спрашивать у вас разрешения, — отчеканила она.

Нора, не сказав ни слова, направилась ко входу в жилище. На самом деле она прекрасно сознавала: истинная причина раздражения кроется вовсе не в излишней самонадеянности девушки. Самим фактом своего существования Слоан Годдар ставила под угрозу ее положение лидера группы. Опыт новоиспеченного доктора в проведении работ по сбору артефактов явился для нее малоприятной неожиданностью. Она-то полагала, будто ей придется обучать вчерашнюю студентку элементарным профессиональным навыкам. И все же не следовало давать волю чувствам. В конце концов, Слоан поступила правильно — из всего здесь обнаруженного наиболее ценную информацию содержал именно крошечный фрагмент потолочной балки.

Направив внутрь одного из помещений тонкий луч фонарика, Нора убедилась в его относительно неплохой сохранности. На стенах даже остались следы древней росписи. Она посветила на пол, покрытый песком и пылью, за многие века образовавшими изрядный слой. В одном углу ей попался на глаза выступающий из песка край шлифовального камня.

Нора сделала еще одну серию снимков и перешла в соседнее помещение. Пыли тут оказалось во много раз больше. Стены всюду покрывали необычные черные пятна. Она присмотрелась внимательнее. Сажа? Наверное, здесь готовили еду. Миновав низкий дверной проем, Нора проникла в третью комнату. За исключением очага, нескольких каменных подставок для дров и еще одного плоского камня, вероятно, служившего кухонным столом, ей на глаза ничего не попалось. Потолок потемнел от дыма. Нора даже сумела различить слабый запах копоти. Одну из стен усеивали многочисленные отверстия — чаще всего в таких крепились крюки для ткацкого станка.

Высунувшись наружу, Нора зажмурилась от яркого солнечного света и жестом позвала Смитбэка и Холройда. Оба вслед за ней вошли в жилище, остановившись неподалеку от дверного проема.

— Невероятно, — благоговейным шепотом изрек Холройд. — В жизни не видал ничего подобного. И все же мне трудно поверить, что когда-то здесь жили люди.

— Мне тоже, — подхватил Смитбэк. — Тем более я не вижу здесь ни туалета, ни ванной.

— Древние поселения всегда производят сильное впечатление, — заметила Нора. — Даже самые заурядные, такие как это.

— Для вас они, может, и заурядные, — усмехнулся Холройд. — А я так еще не привык к подобным зрелищам.

— Вы что, никогда не бывали в поселениях древних индейцев?

— В детстве родители возили меня в Меса-Верде. После этого я проглотил кучу книг. Везерил, Бандельер,[13]ну, вы сами знаете. Увы, когда я вырос, на путешествия у меня уже не хватало ни времени, ни денег.

— В таком случае это поселение мы назовем в вашу честь, — решила Нора. — Пуэбло Пита.

— Шутите? — Холройд зарделся от удовольствия.

— Ничуть, — покачала она головой. — У нас в институте принято давать названия всем исследуемым объектам. И мы вольны именовать их как угодно.

Питер устремил на Нору благодарный взгляд, потом схватил ее руку и крепко сжал в своей. Вежливо улыбнувшись, она не без труда освободилась от столь эмоционального рукопожатия. Кто бы мог подумать, что он так обрадуется.

К ним подошла Слоан с рюкзаком на плече.

— Нашли что-нибудь? — Нора сделала глоток из бутылки с водой и передала Холройду.

Большинство образцов наскальной живописи археологи обнаружили именно в таких жилищах.

— С дюжину пиктограмм, — кивнула девушка, — включая три перевернутые спирали.

— Надо же! — Начальница экспедиции уставилась на нее с изумлением.

— Какие такие спирали? — поинтересовался Питер.

— В символике анасази движение против часовой стрелки обычно соответствует враждебным силам, — объяснила Нора. — Часов у них, конечно, не было, но это направление соответствует пути солнца по небосводу. Ну а движение против солнца символизирует нарушение естественного течения событий. Так сказать, насилие над природой.

— А разве в те времена люди имели возможность совершать насилие над природой? — Журналист неожиданно проявил интерес к разговору.

— По крайней мере, они в это верили. В некоторых индейских культурах перевернутая спираль — знак колдовства и черной магии.

— А еще там было вот это. — Слоан подняла для всеобщего обозрения маленький череп.

Нора не сразу поверила собственным глазам.

— Где вы его нашли? — резко спросила она.

— Здесь. — Девушка взирала на нее с безмятежной улыбкой. — В помещении рядом с амбаром.

— И вы просто взяли его?

— А что?

Слоан прищурилась, и взгляд ее стал похожим на взгляд кошки, приготовившейся отразить нападение.

— Вы знаете, что существует незыблемое правило, — отчеканила Нора. — Мы не тревожим человеческих останков, за исключением тех случаев, когда это необходимо для наших исследований. Вы трогали материал голыми руками, а это означает, что теперь невозможно провести анализ костной ткани. И, что хуже всего, вы даже не сфотографировали его, прежде чем взять.

— Но я прекрасно помню, где он лежал, — упавшим голосом пробормотала Слоан.

— Я, кажется, достаточно ясно сказала: вы не должны предпринимать никаких действий, не согласовав их со мной.