убрал все что принес Валентин, отложив только тетрадь с заговорами, учить нужно уже сейчас, а когда выспится да повторить как раз они в память и лягут. Выглянул в окно, утро яркое весенние, ну да все правильно еще пара дней и уже лето, а он ничего не успевает, и сам не заметил, как весна пришла. Весна для него по привычке ассоциируется с волшебным запахом сирени, ярким и праздничным цветением яблонь и вишен, а здесь этого нет. Природа здесь приглушенная, какая то сдержанная что ли, и трава вон везде уже зеленая и пахнет хорошо, но по-другому, не так как дома и это ему не привычно. Он так и не смог принять ее и ждет, когда же, когда она придет, а она уже здесь и вот — вот лето начнется. Никита потер виски руками, — что ж нужно привыкать и к долгой зиме и таким вот необычным весне и лету, теперь он здесь навсегда и сам еще не понял к добру ли это или… Спать ложиться уже смысла нет, тяжело, но приятное чувство, что он нужен кому-то, вроде забота о нем травника да Домового чужая и у каждого из них своя корысть, а все-таки… И еще, лето пробежит быстро, а он сможет заработать на очень долгую зиму, так что работать и не ныть, належался уже. Никита раскрыв тетрадь тщательно прочитал вслух первый заговор, тщательно выговаривая слова, зубрежка началась. Все равно бы не дали поспать, и часа не прошло как приехав Василий Степанович участковый и весь день для Никиты закрутился снова непривычно как колесо с горки, быстро и суматошно. Участковый, обрадовал, что можно хоть сегодня все оформить Никите в собственность, заодно и прописку сделать, он ему как обещал, так и сделал, везде договорился.

— Что б хоть ты один, но по документам был оформлен правильно, а уж кто здесь живет с твоего согласия, конечно тоже вопросы могут возникнуть, но потом их решим, — решил Василий Степанович. — Ты один здесь без судебного прошлого, да и Главе местному спокойней, что кто-то будет здесь хозяином и приглядывать за всем, ну и спрос с тебя будет соответствующий.

— Это — то понятно, — поморщился Никита, — давайте тогда и не будем ничего откладывать и стал быстро собираться.

Весь день они мотались с Участковым по райцентру, но без него бы Никита ничего быстро не делал, зато все оформили как надо, и Никита со спокойной душой заплатил процент, понимая, что иначе нельзя. Сдав документы на регистрацию, а паспорт на прописку, Никита аж выдохнул, он уже не надеялся, что все успеет, осталось только теперь готовые документы забрать через пару недель. Да и все — таки здесь не Москва и земля Никите обошлась совсем недорого, если судить по тем меркам, к которым он привык. Возвращаясь уже вечером в свой дом с документами, Никита снова заехал к дядьке Мефодию, поговорить о кладбище и организовать уборку.

— Значит, договорился с Хозяином, — обрадовался Мефодий, — хорошая новость, сделаю, только, ты как поедешь в магазин, краски побольше прикупи, оградки да забор покрасить, а уборку завтра же начнем потихоньку, не переживай.

— Вот и славно, — обрадовался Никита, — через пару дней я в лес на несколько дней ухожу, так что мне помочь вам не получится, а краску куплю как вернусь уже и людям за работу продуктов наберу, пусть список составят кому чего надо. — Пока там и внутри кладбища работы много, могилки в порядок привести поправить, сухие ветки убрать и сорняки выщипать.

Мефодий согласно кивал и обещал все сделать и самолично проверить. Старик радовался переменам в селе и то что здесь теперь земля узаконена, он не сомневался, что Никита не будет никого выгонять, и теперь все живущих здесь людей не выгонят по чей либо прихоти и ему вроде как спокойней теперь что похоронят его, когда придет срок на нормальном ухоженном погосте и как полагается. У стариков уже в его возрасте мечты остаются только на достойное погребение.

Подъехав к дому Никита снова как в первый раз огляделся, теперь это все его собственность и можно перестраиваться, и делать ремонт, и снова в душе у него потеплело. Надо же прижился и ему здесь нравится и есть свой дом где ему рады. Прикинув что можно сделать с домом разговор он уже предложил в доме с Домовым, рассказав ему уже по привычке как день прошел и как им теперь ремонт сделать. Но как-то, и Никита в ремонте мало что понимал, а Домовой и вовсе растерялся, ему чисто и выбелено уже ремонт и решили, что уже будут отталкиваться от Василия, который строитель, что он посоветует, а они уже и решат, что лучше. Никита несколько раз бестолково прошелся по единственной комнате, большой конечно, но куда сюда еще и благоустройство приделать он не понимал и не представлял, и решил, что утром позвонит и договорится со строителями. Но на следующее утро только Никита встал, как в дверь снова нахально и требовательно постучали, приехали строители Василий с Егором, они не стали дожидаться звонка Никиты, когда он там еще созреет и примет решение, а так вроде и придется ему уже подумать и может согласится. Не обращая внимания на не выспавшегося Никиту, мужики помахав ему руками вместо здрасти, быстро прошлись по двору, все обсмотрели, обстучав все бревна по кругу и поковыряв их зачем-то. Повздыхали над крыльцом и терраской и вошли в дом. В доме поздоровавшись с Никитой тоже все оглядели, поковыряли, попинали печь на которой уже закипал чайник, бесцеремонно заглянули в подпол, что-то посчитали и подсели к столу на котором уже был собран завтрак и разлит по кружкам свежезаваренный чай. Мужики от еды отказываться не стали и плотно покушав и с шумом похлебав чай приступили к переговорам.

Василий сказал, — сруб дома в хорошем состоянии и его можно не трогать, а вот кривую, покосившуюся терраску снести надо, и сделать просторный пристрой из бруса на две стороны, там же и удобства разместить. — Часть пристроя сделать неотапливаемым, то есть холодную кладовку вместо холодильника.

— А, вот в дому решай сам, сделать тебе сразу и хорошо, и комфортно или же дешево и как получится.

Никита думал недолго, деньги есть и если не помрет еще будут, а каждый год что-то подделывать ему не хотелось. И жить хотелось с хорошей мебелью в уюте, тепле, как он привык.

Задавив жабу в себе Никита произнес, — что