– Я не могу стать вашей любовницей.

– Но почему? - спросил он, поднимаясь. Что-то в его тоне Софи не понравилось. Слишком уж он показался ей высокомерным.

– Потому что не хочу! - воскликнула она. Бенедикт сердито прищурился.

– Всего несколько секунд назад ты этого хотела.

– Просто я не подумала, - тихо сказала Софи. Бенедикт самодовольно вскинул голову.

– Ты и не должна была думать. В том-то все и дело.

Вспыхнув, Софи принялась застегивать пуговицы. Он неплохо постарался, чтобы все мысли вылетели у нее из головы. Стоило ему поцеловать ее, как она готова послать ко всем чертям все свои жизненные правила.

– Я не стану вашей любовницей, - повторила она. Может быть, если она будет постоянно повторять эти слова, это придаст ей большей уверенности в себе?

– И что ты собираешься делать? - прошипел он. - Работать горничной?

– Если потребуется.

– Ты предпочитаешь прислуживать людям - чистить серебро, выносить после них чертовы ночные горшки, - а не жить со мной?

Софи сказала лишь одно слово, но оно было сказано решительным тоном, не терпящим возражений.

– Да!

Глаза Бенедикта яростно вспыхнули.

– Я тебе не верю! Ни одна женщина не сделала бы такой выбор.

– А я сделала.

– Ты просто дура!

Софи промолчала.

– Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься? - закричал Бенедикт, энергично размахивая руками, и Софи поняла: она задела его за живое. Она причинила ему боль, нанесла удар по его самолюбию, и он кинулся на нее, словно раненый зверь.

Софи кивнула, хотя он и не смотрел на нее.

– Я бы дал тебе все, что ты пожелаешь! - порывисто продолжал Бенедикт. - Одежду, драгоценности… Ладно, Бог с ними, с одеждой и драгоценностями, я мог бы дать тебе крышу над головой, а это больше, чем у тебя сейчас есть.

– Это верно, - тихо согласилась Софи.

Он наклонился к ней, устремив на нее испепеляющий взгляд.

– Я мог бы дать тебе все!

Сама не понимая как, но Софи смогла сдержать вот-вот готовые хлынуть слезы и спокойным голосом проговорила:

– Если вы считаете, что это все, тогда вы, вероятно, не понимаете, почему я должна вам отказать.

И сделала шаг назад, намереваясь вернуться в "Мой коттедж", собрать свои жалкие пожитки и покинуть этот дом. Однако Бенедикт, похоже, не смирился с поражением.

– Куда ты идешь? - рявкнул он.

– Обратно в коттедж. Собрать вещи.

– И куда ты с ними отправишься потом?

У Софи рот открылся от изумления. Неужели он хочет, чтобы она осталась?

– У тебя есть работа? - не отставал Бенедикт. - Есть где жить?

– Нет, - пробормотала она, - но…

Бенедикт яростно взглянул на нее.

– И ты думаешь, я тебя так просто отпущу, без денег, без каких-либо перспектив их получить?

Софи удивленно захлопала глазами.

– Я не знаю… - пролепетала она. - Я не думала…

– А вот это верно! - рявкнул Бенедикт. - Ты не думала!

Софи молча уставилась на него, широко раскрыв глаза и приоткрыв губы, не веря тому, что слышит.

– Ты хоть понимаешь, какие опасности подстерегают в этом мире одинокую женщину?

– Д…да, - с трудом выговорила она. - Вообще-то понимаю.

Если Бенедикт и слышал ее, то вида не подал, продолжая разглагольствовать о "мужчинах, которые не прочь воспользоваться случаем", о "беспомощных девушках" и о "судьбах, которые хуже смерти". Софи показалось, что она даже услышала нечто вроде "ростбифа и пудинга". Посередине этой тирады она перестала вслушиваться в слова. Она просто смотрела, как шевелятся его губы, слушала его голос и все время пыталась понять, почему он так заботится о ее благополучии, в то время как она совершенно бесцеремонно его отвергла.

– Ты слышала хоть слово из того, что я сказал? - спросил Бенедикт.

Софи покачала головой, сначала утвердительно, потом отрицательно.

Бенедикт тихонько выругался.

– Так вот, - заявил он, - ты поедешь в Лондон со мной.

Эти слова подействовали на Софи как удар хлыста.

– Я же только что сказала, что не поеду!

– Можешь не становиться моей любовницей, черт подери! - бросил Бенедикт. - Но самой добывать себе средства на пропитание я тебе не позволю.

– Я прекрасно с этим справлялась до того, как с вами познакомилась!

– Прекрасно? У Кавендеров? И это ты называешь "прекрасно"?

– Вы несправедливы!

– А ты плохо соображаешь.

Бенедикт считал, что говорит вполне разумные вещи, хотя, быть может, с излишней горячностью, однако Софи, похоже, думала иначе, поскольку в следующую секунду, к немалому его удивлению, он очутился на земле лицом вниз, сраженный хуком справа.

– Не смейте называть меня дурой! - прошипела Софи. Бенедикт заморгал: от меткого удара все расплывалось у него перед глазами.

– Я вовсе не…

– Нет, называли! - сердито выпалила Софи и повернулась, чтобы идти.

В ту же секунду Бенедикт понял, что у него только один способ ее остановить, поскольку быстро вскочить на ноги в его ошарашенном состоянии он не может. Протянув руку, он схватил Софи обеими руками за щиколотку, и она рухнула на землю прямо рядом с ним.

Бенедикт понимал, что поступает не по-мужски, но выбирать не приходилось, и потом она первая его стукнула.

– Ты никуда не пойдешь! - свирепым голосом проговорил он.

Софи медленно подняла голову и, отплевываясь, одарила его яростным взглядом.

– Да как вы посмели это сделать! - воскликнула она возмущенно.

Выпустив ее ногу из рук, Бенедикт сел на землю.

– Вот так и посмел.

– Да вы…

Он предостерегающе поднял руку.

– Прошу тебя, ни слова больше.

У Софи округлились глаза.

– Вы меня просите?!

– Прошу, чтобы ты не сказала того, о чем впоследствии могла бы пожалеть, - пояснил Бенедикт.

Софи открыла было рот, чтобы что-то сказать, но, похоже, передумала и упрямо сжала губы. Коротко вздохнув, Бенедикт подал ей руку. В конце концов, она сидела на голой земле, и это, видимо, ей не очень нравилось.

Софи с отвращением уставилась на его руку, потом перевела взгляд на его лицо, и он стал таким колючим, что Бенедикт даже поежился. Не проронив ни слова и по-прежнему игнорируя его предложение помочь, она встала.