— Да и сейчас ничего не мешает тебе…

— Конечно. Можете считать меня чудаком, но я не смогу, не хочу, ну и не буду работать иначе. Я знаю, что ты мне скажешь, мама. Ты скажешь, что я являюсь вашим наследником, что все когда-нибудь станет моей собственностью и что было бы смешно занимать должность на предприятии своих родителей. Но, видите, для счастья, спокойствия и для собственного удовлетворения мне нужна личная независимость. Я должен иметь свою работу, свою должность и свои деньги. И это мое условие.

Пан Чинский сделал неопределенный жест рукой.

— Условие несколько странное, но, в конце концов, не вижу причины, чтобы считать его невозможным.

— Зачем тебе это? — резко спросила пани Элеонора, испытующе глядя в глаза сына.

— Тебя удовлетворит, мама, если я скажу, что мне нужна самостоятельность?

— Самостоятельностью можно очень плохо воспользоваться.

— Разумеется. Но вы можете обезопасить себя предварительными условиями. Например, если подтвердится, что я не справляюсь со своими обязанностями, что продукция качественно или количественно ухудшается, что организационные вопросы не решаются, что по моей вине возникают потери, вы можете освободить меня от занимаемой должности.

Пан Чинский рассмеялся.

— Ты говоришь так, будто нам следует заключать с тобой формальный договор.

— А почему бы и нет? — продемонстрировал удивление Лешек. — Конкретное положение сторон облегчает взаимоотношения. Я хочу быть обычным работником, таким, как пан Гавлицкий или Слупек: у них ведь контракты. В них оговорены оклады, жилье и премиальные. Я не вижу причин, по которым вы могли бы мне отказать в этом.

Воцарилась тишина. Лешек чувствовал, что через минуту с уст матери снова сорвется вопрос: «Зачем тебе это?..»

Откашлявшись, он добавил:

— Обязательным и добросовестным работником я смогу быть лишь в том случае, если буду связан договором. Иначе я всегда буду помнить, что являюсь сыном хозяев и что мне все сойдет с рук. Вам следует радоваться, что я сам решил остепениться.

— Хорошо, — ответила пани Элеонора, задумавшись. — Мы подумаем об этом.

— Благодарю вас, — Лешек встал, поцеловал руку матери, попрощался с отцом и вышел.

Он всячески старался доказать, что стал другим человеком, но в душе дрожал при мысли, что мать догадается о его намерениях и тогда категорически откажет. Поэтому, чтобы отвести от себя подозрения, он начал бывать в домах местных сливок общества, навещать даже дальних соседей, а по возвращении домой рассказывать новости и давать подробное описание внешности и характеристику панн, с которыми проводил время. Родителей это должно было утвердить во мнении, что стабилизация, которой он так активно добивался, связана с его планами устройства семьи и, естественно, с поисками невесты.

В Радолишки из Людвикова вела дорога с твердым покрытием. Однако, сделав крюк в десять километров, можно было добраться до городка по проселку, что вел на Божичек или Вицкуны. И Лешек, соблюдая все меры предосторожности, с этого времени пользовался только этой дорогой. Прямо в Радолишки он ехал лишь в том случае, если свое пребывание там мог обосновать необходимостью сделать покупки. И тогда уж он мчался как сумасшедший, чтобы урвать лишних пятнадцать минут для общения с Марысей.

Занимаясь фабрикой, Лешек освобождался чаще всего в послеобеденное время, поэтому иногда встречал в магазине знахаря с мельницы. Он немного побаивался этого серьезного бородача с печальными глазами и могучими плечами. Он был уверен, что знахарь смотрит на него недоброжелательно и даже угрожающе, хотя Марыся заверила его, что это самый замечательный человек на свете.

— Может быть, он испытывает некоторое недоверие к тебе, но ты сам в этом виноват. Если бы ты позволил рассказать ему о нашей помолвке, я уверена, он сразу же полюбил бы тебя.

— Нет, я предпочитаю осмотрительность, — усмехнулся Лешек. — А проявлений его симпатии готов подождать. Многого не потеряю!

Марыся осуждающе посмотрела на него.

— Лешек! Нехорошо насмехаться над благороднейшим человеком и моим большим другом.

— Извини, любовь моя. Но ты знаешь, вряд ли стоит уделять ему столько внимания. Может быть, этот знахарь и является образцом благородства, возможно, он, действительно, лечит, во что я не очень, правда, верю, но он ведь простой мужик. Зачем тебе эта дружба с простолюдином? Она покачала головой.

— Зачем эта дружба?.. Видишь ли, Лешек, у тебя есть родители, и ты не знаешь, что значит быть сиротой, не иметь никого, абсолютно никого. Тогда каждая рука, протянутая с помощью и состраданием, пусть огрубевшая от работы, самая натруженная, — это большое сокровище. Бесценный клад. Ты этого не поймешь!

— Но я понимаю, Марысенька, понимаю, — устыдился Лешек. — И черт меня возьми, если я не вознагражу достойно того, кто мою единственную, мою самую драгоценную… Я его люблю.

Марыся рассказала ему о том, что пообещал ей знахарь, когда она испугалась, что потеряет работу у пани Шкопковой.

— Сейчас ты понимаешь, какое у него сердце?

Лешек был потрясен.

— Да! Исключительной доброты человек! Но и мы будем не хуже. Пусть только все у меня устроится, и он получит в Людвикове приличный дом и пожизненную пенсию. Знай, Марыся, кто уберет камешек из-под ног твоих, тому обеспечена безграничная моя благодарность. При первой же встрече я дам ему немного денег…

Марыся рассмеялась.

— Ты его совсем не знаешь. Он вообще денег не берет, лечит в основном бесплатно. Кроме того, ты ведь сказал, что это простой мужик. Так вот представь себе, что у меня на этот счет очень большие сомнения.

— Это почему?

— Представляешь, мне кажется, что он знает французский язык.

— Мог быть в эмиграции. Много мужиков ездило на работу во Францию.

— Нет, — возразила Марыся. — В таком случае он умел бы только говорить по-французски, а он читал и к тому же стихи. Только не проговорись в ею присутствии, ради Бога, что знаешь об этом.

— Почему?

— Потому что одно только воспоминание об этом производит на него тяжелое впечатление! Я убеждена, что в его жизни кроется какая-то большая тайна.

— Ты предполагаешь, что это интеллигентный человек, скрывающийся под одеждой простолюдина?

— Не знаю, скрывающийся ли. Я готова поклясться, что такой человек не мог совершить ничего бесчестного, вынудившего прятаться. Но он интеллигентный человек. Обрати внимание на выражение его глаз, на некоторые движения, на манеру разговаривать. Возможно, мне кажется, но когда я разговариваю с ним, у меня такое чувство, что умственно он стоит значительно выше меня.

— Бывают умные мужики, — заметил Лешек и задумался. — Есть! Это очень простой способ. Мы легко можем проверить и установить, интеллигент он или мужик. Нужно только найти к нему разумный подход.