Интересно, а когда Закари влюбился в нее? В том, что это произошло, у Джанетты не было ни тени сомнения. Все его слова о том, что он сделал ей предложение, дабы спасти от смерти Бена, всего лишь отговорка, и не более. Защитить Бена он смог бы и каким-нибудь другим образом, не прибегая к такой крайней мере. Он предложил ей стать его женой не из-за Бена, а потому, что ему хотелось этого. Точно так же, как ей хотелось выйти за него замуж.

Подходя к двери часовни, Джанетта разглядела детей, сидевших на скамьях, большие терракотовые вазы, полные роз, ирисов и камелий. Закари стоял один, лицом к алтарю и Лайонелу Дейли. На мгновение Джанетта пожалела о том, что Чарльз не может выступить в роли шафера, а Серена, как Элизабет, – в роли подружки невесты.

Чувствуя, как у нее все сжимается внутри, Джанетта шагнула в прохладный полумрак часовни. Закари даже не повернул головы, хотя все дети повернулись к ней, их широко раскрытые глаза были полны любопытства. Чжун Шоу и Бен остались возле крыльца, а Джанетта двинулась по проходу под звуки неувядаемой мелодии Генделя.

Даже когда она остановилась рядом с Закари, он так и не повернул головы. На секунду ее взгляд задержался на его мужественном профиле, а затем она тоже перенесла все внимание на Лайонела Дейли.

Священник вопросительно посмотрел на Джанетту, но, увидев, что ее глаза светятся счастьем, произнес торжественным тоном:

– Нежно любимые, мы собрались сегодня пред очами Господа и в присутствии прихожан, чтобы соединить священными узами брака этого мужчину и эту женщину…

Закари подумал, не сможет ли он впоследствии расторгнуть этот брак под предлогом того, что находился в это время не в своем уме.

– …это достойное состояние, учрежденное Господом в то время, когда человек был безгрешен, знаменует собой таинственный союз между Христом и его церковью…

Всегда, всю свою жизнь он был волевым человеком, жил так, как ему хотелось, не подчиняясь многим неписаным и скучным правилам общества. Однако никогда не действовал так безрассудно, как сейчас.

– …которые Христос почтил и украсил своим присутствием, и первое чудо, сотворенное им в Кане Галилейской…

Впервые мысль о женитьбе мелькнула у Закари, когда он сидел напротив Серены Холлис в гостиной консульства. Он представил себе, как будет продолжать свои длительные путешествия в одиночку, а жена терпеливо станет ждать его возвращения. То есть его опасная, полная приключений жизнь, которой он так наслаждался, останется неизменной, за исключением лишь того, что в Англии его будет ожидать уютный дом, где он, возвращаясь, будет строить новые планы путешествий в далекие страны.

Лайонел Дейли устремил свой взгляд на Закари.

– …не удовлетворять плотские желания и страсти, как не имеющие разума дикие звери, а благоговейно, осторожно, благоразумно, в страхе перед Господом, надлежащим образом учитывая цели, для которых брак был установлен…

Закари тяжело было смотреть в глаза Лайонелу Дейли. В последний раз ему слишком давно приходилось слышать слова брачной церемонии, и в них точно не было упоминания о том, что брак установлен ради спасения пони от смерти или молодой девушки от заточения в монастыре.

– Я спрашиваю вас обоих и требую ответить, как в день Страшного суда, когда раскрываются все тайны, не знает ли кто-нибудь из вас какой-либо причины, не позволяющей вам соединиться законными узами брака. И если знаете, то назовите ее…

Невесте, жениху и дяде невесты показалось, что Лайонел ждет ответа гораздо дольше, чем того требовали необходимые приличия.

Сэр Артур в нетерпении покашлял. Подружка невесты устремила на мужа сердитый взгляд.

Смиряясь перед неизбежным, Лайонел Дейли продолжил обряд. Сосредоточив все свое внимание на Закари, он произнес суровым тоном:

– Желаешь ли ты взять эту женщину в жены и жить с ней в браке по законам Божьим? Обещаешь ли любить ее, оберегать в здравии и в болезни, обещаешь ли любить только ее одну до самой смерти?

На этот раз недовольство у сэра Артура вызвало затянувшееся молчание жениха.

Закари смотрел прямо в глаза Лайонелу Дейли. Он чувствовал присутствие рядом Джанетты, ощущал легкий аромат духов, исходивший от ее волос и кожи. Он все еще мог остановить церемонию бракосочетания, все еще мог покинуть миссию холостяком. Глубоко вздохнул. Краем глаза он заметил, что руки Джанетты, сжимающие букет из роз, жасмина и жимолости, дрожат.

– Да, – произнес он низким звучным голосом, твердым, как гибралтарская скала.

С первой скамьи слева раздался неприлично громкий вздох облегчения.

– Желаешь ли ты взять этого мужчину в мужья? – обратился Лайонел Дейли к Джанетте. – Жить с ним в браке по законам Божьим, быть покорной, любить и уважать его в болезни и в здравии? Обещаешь ли любить только его одного до самой смерти?

– Да, – ответила Джанетта тихим хриплым голосом, ни секунды не колеблясь.

– Теперь возьми правой рукой невесту за правую руку, – велел Лайонел Дейли Закари.

Впервые с того момента, как Джанетта вошла в часовню, Закари повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза.

Джанетту словно ударило током. Лицо Закари было приятным и симпатичным, так что она удивилась: как она могла когда-то считать его угрюмым и замкнутым человеком? А когда Закари взял ее за руку, Джанетта одарила его такой очаровательной улыбкой, что Лайонел Дейли едва не забыл, что следует дальше по порядку церемонии. Те невесты, которых ему приходилось сочетать браком, на протяжении всего обряда застенчиво опускали глаза и, уж конечно же, не одаряли своих будущих мужей такими откровенными, радостными улыбками.

Да и будущего мужа, стоявшего сейчас перед ним, ничуть не смутило такое явное выражение счастья со стороны невесты. Его белые зубы засверкали, когда он неожиданно улыбнулся ей в ответ.

– Прошу вас, повторяйте за мной, – обратился священник к жениху, не понимая, почему его одолевали сомнения в том, что Закари и Джанетта будут счастливы в браке. – Я, Закари Картрайт, беру тебя, Джанетта Холлис, в законные супруги…

Когда Закари начал повторять, по спине Элизабет Дейли пробежали мурашки. Дети сидели тихо, зачарованные видом европейской леди в китайском подвенечном платье.

– …отныне и во веки веков, – повторял Закари, – в счастье и невзгодах, в богатстве и бедности…

Он не отрывал взгляда от Джанетты. Сейчас уже ни один из них не улыбался. Казалось, они вообще не замечали, что кто-то еще присутствует в часовне.

– …в болезни и в здравии любить и заботиться, пока смерть не разлучит нас. И в этом я клянусь.

Закари был искренен в каждом слове. Каковы бы ни были причины, по которым Джанетта выходила за него замуж или он женился на ней, сейчас ему хотелось только одного – заботиться о ней до конца своей жизни.

– А теперь ты, Джанетта, возьми правой рукой правую руку Закари и повторяй за мной. Я, Джанетта Холлис, беру в мужья Закари Картрайта…