Си Джей Питерс наблюдал за передвижениями людей на заправочной станции. Это давало ему ощущение жизни и проходящего времени, и он наслаждался приятной нормальностью этой сцены. Дальнобойщики останавливались купить солярку и кока-колу, сигареты. Он заметил привлекательную женщину, припарковавшую машину и подошедшую к одному из телефонов-автоматов, где она долго с кем-то разговаривала. Он коротал время, воображая, что она домохозяйка, разговаривающая с парнем. Что подумали бы эти люди, если бы узнали, что вторглось в их город? Он уже начал думать, что армии придется действовать решительно, чтобы потушить этот пожар. Он был в Боливии, когда вспыхнул скандал с агентом Мачупо, и видел, как молодая женщина умерла, вся в крови. Северная Америка еще не видела появления агента, от которого люди истекали кровью. Северная Америка еще не была готова к этому. Но возможности для огромного прорыва Эболы вокруг Вашингтона были впечатляющими, если задуматься об этом.

Он задумался о СПИДе. Что было бы, если бы кто-то заметил СПИД, когда он только начал распространяться? Он появился без предупреждения, тайно, и к тому времени, когда мы заметили его, было уже слишком поздно. Если бы только у нас была подходящая исследовательская станция в Центральной Африке в 1970-е годы… мы могли бы увидеть, как он вылупляется из леса. Если бы мы только предвидели его приближение… у нас была бы возможность остановить его или, по крайней мере, замедлить… мы могли бы спасти по меньшей мере 100 миллионов жизней. По меньшей мере. Потому что проникновение вируса, вызывающего СПИД, в человеческий род все еще находилось на ранней стадии, и это проникновение происходило неумолимо. Люди не понимали, что эпидемия СПИДа только началась. Никто не мог предсказать, сколько людей умрет от СПИДа, но он верил, что число погибших в итоге может достичь сотен миллионов – и широкая общественность не осознавала этой вероятности. С другой стороны, предположим, что СПИД был замечен. Любой «реалистичный» анализ вируса, вызывающего СПИД, когда он впервые появился в Африке, вероятно, привел бы экспертов и правительственных чиновников к выводу, что вирус не имеет большого значения для здоровья человека и что на него не следует выделять скудные исследовательские средства – в конце концов, это всего лишь вирус, который заразил горстку африканцев, и все, что он сделал, это подавил их иммунную систему. Ну и что? А потом этот агент начал усиливаться по всей планете, и он распространялся все шире, и конца этому не было видно.

Мы действительно не знали, что может сделать вирус Эбола. Мы не знали, был ли агент в обезьяннике на самом деле заирским эболавирусом или это было что-то другое, какой-то новый штамм Эболы. Агент, который может перемещаться в кашле? Скорее всего, нет, но кто знает? Чем больше он думал об этом, тем больше задавался вопросом, кто же убьет этих обезьян. Потому что кто-то должен пойти туда и забрать их оттуда. Мы не можем просто уйти от этого здания и позволить ему самоуничтожиться. Это смертельный для человека вирус. Кто будет собирать обезьян? Работники компании?

Он начал задаваться вопросом, должна ли армия двинуться с военной группой биологической опасности SWAT. Его собственным термином для такого рода действий была ядерная бомба. Разбомбить место – значит стерилизовать его, сделать безжизненным. Если носители – люди, их эвакуируют и отправляют в спецбольницу. Если же это животные, их убивают и сжигают тела. А затем место пропитывается химикатами и испарениями. Интересно, придется ли армии бомбить обезьянник?

Джин Джонсон сидел на пассажирском сиденье рядом с Си Джеем Питерсом. Его мысли были где-то далеко. Его мысли были в Африке. Он думал о пещере Китум.

Джин очень переживал из-за этой ситуации, не говоря уже о том, что чертовски боялся. Он подумал про себя: «Я не знаю, как мы выберемся из этой передряги, чтобы люди не погибли». Его беспокойство росло с каждой минутой. Американские военные, думал он, вступают в кризис, который уже набирает силу, и если что-то пойдет не так и люди погибнут, в этом обвинят военных.

Внезапно он повернулся к Си Джею и высказал свое мнение. Он сказал:

– Похоже, нам неизбежно придется вывозить всех обезьян. Вспышка 4-го уровня – это не игра. Я хочу предупредить вас о том, насколько детальными и серьезными будут эти усилия. Это будет очень сложно, это займет некоторое время, и мы должны быть чертовски осторожны, чтобы сделать это правильно. Если мы собираемся сделать это правильно, суть того, что я говорю, Си Джей, заключается в том, что на ключевых позициях не должно быть дилетантов. Нам нужны опытные люди, которые знают, что делают. Вы понимаете, что произойдет, если что-то пойдет не так?

И он подумал: Питерс – он никогда не был в такой сложной вспышке – никто из нас не был. Единственной похожей ситуацией была пещера Китум. А Питерса там не было.

Си Джей Питерс молча выслушал Джина Джонсона и ничего не ответил. Он чувствовал, что его раздражает такое замечание от Джина – когда вам говорят очевидное, говорят вам то, что вы уже знаете.

У Си Джея Питерса и Джина Джонсона были напряженные, сложные отношения. Они вместе путешествовали на грузовике по Центральной Африке в поисках вируса Эбола, и к концу поездки между ними возникло большое напряжение. Путешествие было жестким, таким же трудным, как и любое другое на Земле: дорог не существовало, мостов не было, карты, должно быть, рисовал слепой монах, люди говорили на языках, которые не понимали даже местные переводчики, и экспедиция не смогла найти достаточно еды и воды. Хуже всего было то, что они столкнулись с трудностями в поиске случаев заболевания Эболой у людей: они не смогли обнаружить вирус в естественном носителе или в людях.

Именно во время этой поездки, возможно, из-за хронической нехватки пищи, Си Джей стал есть термитов. Те, что вылезли из своих гнезд. У них были крылья. Джин, более привередливый, чем Си Джей, не горел желанием их пробовать. Запихивая термитов себе в рот, Си Джей делал замечания типа: «У них этого много… ммм…», и он чмокал губами, чмокал, чмокал, и слышно было, как термиты хрустели у него на зубах, и он выплевывал крылья, тьфу, тьфу. Африканские члены экспедиции, которым нравились термиты, подтолкнули Джина тоже попробовать их, и в конце концов он это сделал. Он положил горсть термитов в рот и с удивлением обнаружил, что на вкус они напоминают грецкие орехи. Си Джей мечтал найти африканскую королеву термитов, сверкающий белый мешок длиной 15 см и толщиной с сардельку, лопающийся от яиц и нежного жира насекомых, королеву, которую едят живой и невредимой, и говорят, что она дергается, когда ты ее глотаешь. Хотя поедание термитов забавляло их, они спорили друг с другом о том, как делать науку, как искать вирус. В Африке Джин чувствовал, что Си Джей пытается управлять шоу, и это раздражало Джина до бесконечности.

Внезапно с дороги свернул синий фургон без окон и опознавательных знаков, проехал через заправку и остановился рядом с ними. Фургон припарковался так, чтобы никто на дороге или на заправке не мог видеть, что происходит между двумя машинами. С водительского сиденья тяжело спрыгнул мужчина. Это был Билл Вольт. Он подошел к армейцам, и они вышли из своих машин.

– Они у меня тут, – сказал он и распахнул боковую дверцу фургона.