А в переулке словно бы повалил снег — впрочем, очень скоро стало понятно: то, что падает с неба на бесчувственные тела, ещё недавно находилось в желудках тех самых голубей, которые теперь слетались к месту событий со всего города по зову госпожи Пруст. Заслышав шум крыльев, она мрачно улыбнулась.

— Наш соседский дозор не просто следит и бдит! — удовлетворённо заявила она*.

Когда дым и чад города наконец-то остались позади, Тиффани почувствовала себя лучше. Да как они вообще живут в такой вони? Это хуже, чем Фиглев спог, право слово!

Но теперь внизу расстилались поля, и хотя дым от горящей стерни поднимался ввысь, в сравнении с запахом внутри городских стен он казался дивным благоуханием.

А Эскарина Смит там жила… ну, хорошо, жила время от времени!

Эскарина Смит! Она всамделишная, она настоящая! Мысли неслись в голове Тиффани почти так же стремительно, как метла в небе. Эскарина Смит! Все ведьмы о ней что-нибудь да слышали, но среди версий не было двух одинаковых.

Мисс Тик рассказывала, что Эскарина — та самая девочка, которой по ошибке достался посох волшебника!

Самая первая из учениц матушки Ветровоск! Матушка пропихнула её в Незримый Университет, разделав — нет, не Эскарину! — разделав под орех тамошних волшебников. А уз< разделывать она умела, если верить отдельным историям, в том числе и рассказам о магических битвах.

Тётушка Вровень заверила Тиффани, что Эскарина — персонаж из волшебной сказки.

Госпожа Вероломна предпочла сменить тему.

Нянюшка Ягг заговорщицки поднесла палец к носу и шепнула: «Слово — серебро, молчание — золото».

А Аннаграмма надменно убеждала всех юных ведьмочек, что да, Эскарина когда-то существовала, но давно умерла.

Однако была одна история, которую со счетов не спишешь: она обвилась вокруг правды и лжи, точно жимолость. История эта возвещала миру о том, что юная Эскарина повстречала в Университете юношу по имени Саймон, которого боги, по-видимому, прокляли, наделив всеми мыслимыми болезнями и недугами рода человеческого. Но поскольку у богов есть чувство юмора, пусть и странное, ему даровали способность понимать — ну, всё на свете. Он и ходил-то с трудом, зато был настолько гениален, что умудрялся держать в голове всю Вселенную.

Волшебники с бородами до полу приходили послушать, как он рассуждает о пространстве, времени и магии, как будто всё это — части единого целого. А юная Эскарина его кормила, умывала, помогала ему передвигаться и училась у него — опять же, всему на свете.

По слухам, она узнала тайны, рядом с которыми величайшая магия — не больше, чем карточные фокусы. И, стало быть, эта история правдива! Ведь Тиффани разговаривала с историей и угощалась у истории кексиками; значит, в самом деле существует женщина, умеющая ходить сквозь время и отдающая времени приказания. Ух ты!

Да, а ещё ощущалось в Эскарине нечто странное — как будто она не совсем здесь, но каким-то непостижимым образом одновременно здесь и везде… В этот миг на горизонте показались Меловые холмы, сумрачные и загадочные, точно выброшенный на берег кит. До холмов было ещё далеко, но сердце у девушки забилось часто-часто. Там — её земля; она знает в ней каждый дюйм; часть её души всегда там. Там она любого врага встретит лицом к лицу. Разве сможет Лукавец, этот обветшавший призрак, победить её на её же собственной территории? У неё там семья, и бесчисленная родня, и друзей больше, чем… ну, ладно, сейчас, когда она стала ведьмой, друзей осталось не слишком много, но так уж в мире повелось.

Тиффани почувствовала, как кто-то карабкается вверх, цепляясь за её платье. Сейчас-то никакой беды в этом не было; ведьма, конечно же, не носить платья не может, но если ты собираешься летать на метле, то уж всенепременно потратишься на хорошие плотные панталоны, желательно ещё и на подкладке. Зад при этом заметно потолстеет, зато ему будет теплее, а в ста футах над землёй удобство имеет приоритет над модой.

Девушка покосилась вниз и увидела Фигля в полицейском шлеме, склёпанном, по-видимому, из крышки старой солонки, в таком же крохотном нагруднике кирасы, и невероятно, но в штанах и сапогах. Обуви Фигли обычно не носят.

— Ты — Чокнутый Крошка Артур, так? Я тебя в «Голове Короля» видела! Ты ведь полицейский!

— Ах-ха! — Чокнутый Крошка Артур ухмыльнулся типично фиглевской ухмылкой. — В Страже жизня шикарная, и платят неплохо. Пенни — это здорово много, если на него жраксы на неделю закупаешь!

— Значит, ты перебираешься к нам, приглядеть, чтоб наши ребята не безобразничали? Ты навсегда останешься?

— Да нет, это навряд ли. Я ж город люблю, дыкс. Я люблю кофе, который не из мал-мала желудёнков, я в театру хожу, и в ёперу, и на балет.

Метла чуть вильнула в сторону. Тиффани про балет слышала и даже картинки в книжке видела, но это слово ну никак не вписывалось во фразу, в которой уже содержалось слово «Фигль».

— Балет? — с трудом выговорила девушка.

— Ах-ха, балет — мощная штука! На той неделе я зырил «Лебедяку на раскалённом озере», така переработка традыционного сюжета одним из наших перспективных молодых перформанщиков, а ровно день спустя в ёпере давали новую версию «Летучей чуши»; а в Королевском музее изячных искусствов всю неделю шла выставка фырфора, и всем хересу на халяву мал-мала наливали. Ах-ха, это город культмультурный, точнякс.

— Ты уверен, что ты Фигль? — заворожённо прошептала Тиффани.

— Так они мне грят, госпожа. Дыкс нету такого закону, чтоб мне к культмультуру не приобщнуться, так? Я обещал ребя, когда возвернусь, я их тоже на балетку свожу, пусть своими глазьями позырят.

Какое-то время метла летела сама по себе. Тиффани неотрывно глядела в пустоту — или, скорее, на рождённую воображением картину: Фигли в театре. Сама она в театре никогда не была, но видела иллюстрации, и мысль о Фиглях среди балерин показалась настолько невероятной, что девушка предпочла просто от неё заслониться, а потом и вовсе выкинуть из головы. Тут Тиффани очень вовремя вспомнила, что метлу пора выводить на посадку, и аккуратно спустилась к самому кургану.

И, к вящему своему ужасу, увидела под курганом людей. Мало того — стражников.

Тиффани глядела и не могла поверить. Стража барона никогда не поднималась в холмы. Никогда! В жизни о таком не слышали! И — у Тиффани в глазах потемнело от гнева — один из стражников сжимал в руке лопату!

Девушка спрыгнула с метлы так проворно, что метла ещё какое-то время скользила над травой, расшвыривая маленьких пассажиров во все стороны, пока не ткнулась в преграду и не сбросила с себя последних, самых цепких Фиглей.

— Придержи лопату, Брайан Робертс! — пронзительно закричала она сержанту. — Если только лопата коснётся дёрна, ты очень пожалеешь! Как ты посмел? Что вы тут забыли? Нет, никто никого рубить в капусту не будет, вы меня поняли?!

Этот последний приказ был адресован Фиглям: они уже окружили стражников плотным кольцом крохотных, но очень острых мечей. Фиглевский клеймор так остёр, что человек даже не поймёт, что ему ноги оттяпали, пока не попытается пройтись. Судя по их виду, стражники внезапно осознали, что да, они, конечно, большие и сильные, но того и другого им сейчас явно недостаточно. Они, конечно, слыхали эти байки — ну да, кто ж в Меловых холмах не наслышан про Тиффани Болен и её крохотных… помощников. Но это же только байки, правда? Так и было — вплоть до этого мига. А сейчас байки того гляди заберутся тебе в штаны и поползут вверх…