– Луиджи. – Марио решил напоследок подколоть самого молодого в группе: уж больно отсутствующий у того был вид. – Деда не будет? Ты справился?

Вчера вечером тот должен был проколоть колеса грузовичку флориста, который ежедневно в это самое время разгружался у соседнего дома. Посторонние жертвы «Красным бригадам» ни к чему, и такими мелочами при планировании акций Марио не пренебрегал.

– Видишь же – нету, – меланхолично пожал плечами Луиджи.

Похоже, что он был тут единственным, кто не мандражировал перед боем.

Внезапно ожила рация:

– «Жук», «Жук», я «Лебедь», начинаю движение. Повторяю…

– Все, понеслось, – моментально посерьезнел Моретти и поднял сжатый кулак: – Fino alla vittoria sempre![16]

Марио пролетел с ветерком квартал, еще раз крутанулся на перекрестке и пристроился на обочине за «фиатом» Камилло. Вытащил из кобуры «скорпион», поменял короткий магазин на удлиненный и положил, прикрыв журналом, на соседнее сиденье. Затем откинулся на спинку и прикипел взглядом к зеркалу. В нем отражалась стройная фигурка «товарища Марции» у соседнего перекрестка.

Потекли томительные секунды ожидания. Отчаянно хотелось закурить, но он знал, что до взмаха букетом осталось не больше минуты.

«Потерплю. – Пальцы его сами собой крепко вцепились в руль. – Все многократно просчитано. Еще пять-шесть минут – и можно будет все».

«Товарищ Марция» чуть заметно дернулась, качнула цветами и, шагнув за угол, скрылась из виду.

– Умница, – прошептал Марио и принялся отсчитывать про себя те самые тридцать секунд, через которые он должен начать движение.

Время тянулось, словно тугая резина. Когда Марио уже решил, что Марция ошиблась, из-за поворота вывернул долгожданный и все равно такой неожиданный кортеж. Сердце Марио на секунду замерло, для того чтобы тут же зайтись в неистовстве.

Теперь все зависело от глазомера Моретти. Ему предстояло подобрать такую скорость, чтобы через двести девяносто пять метров, к следующему перекрестку, седан Моро следовал сразу за его бампером.

Марио включил поворотник и выехал во второй ряд. До следующего позади кортежа было метров сорок, и это расстояние постепенно сокращалось. Мимо проплывали небольшие, на один-два подъезда, четырехэтажные домики, окруженные пирамидальными тополями и платанами. Потом улица чуть завернула, и впереди показалось пересечение с виа Стрезе.

Моретти прошипел злобное ругательство: за перекрестком навстречу двигался крупный тентованный грузовик. Реализовывался худший сценарий, когда между заблокированным с двух сторон кортежем и штурмовой группой в кустах вдруг оказывалось постороннее транспортное средство.

Нет, все варианты были продуманы, и этот – тоже, но он был крайне неудобен и требовал от участников операции изменения ролей.

Марио уже мысленно приготовился выскакивать из машины и стрелять в старшего фельдфебеля, сидящего рядом с водителем в машине Альдо Моро, но тут грузовик натужно кашлянул, выплевывая облако сизого дыма, и прибавил скорость. Сразу стало понятно, что он успевает проскочить за линию атаки.

Моретти посмотрел в зеркало. До седана Моро оставалось не больше трех метров. Самого председателя правящей Христианско-демократической партии было не видно – он заслонился газетой, зато Марио успел разглядеть и водителя, и сидящего впереди охранника. Лица обоих были расслабленны, руки на виду. Обострившееся от волнения зрение позволило схватить мелкие неожиданные детали: обручальное кольцо на безымянном пальце молодого фельдфебеля, какую-то мечтательную полуулыбку у водителя «фиата», кричащий заголовок статьи о победе «Ромы».

Пора. Марио включил поворот направо и начал подтормаживать.

Мелькнула за кустами через дорогу синяя форма «Alitalia».

Сара открыла дверцу своей машины и поставила ногу на асфальт.

Мимо, порыкивая, тяжело прогрохотал по дрянному асфальту грузовик.

Моретти начал было поворот на виа Стрезе, но почти тут же дал резкий задний ход. Раздался глухой удар, машину тряхнуло. В зеркале отразился экспрессивно всплеснувший руками водитель седана, «альфетта» с охраной успела затормозить, остановившись впритирку с машиной Моро.

Скрипнули тормоза, и вплотную за «альфеттой» встал «фиат» Камилло.

Кортеж Моро был заблокирован и спереди, и сзади, а безоружная охрана еще не поняла, что к чему.

«Идеально!» – воскликнул про себя Моретти и положил ладонь на ребристую рукоять пистолета. Сейчас его задачей было, сидя в машине, страховать от неожиданностей.

Из-за кустов рванули, разбившись на пары, штурмовики – каждая двойка к своей машине, к своей цели. Из дальнего «фиата» бригадистов, словно чертик из табакерки, вылетел, вскидывая многозарядную винтовку, Отелло. На перекресток, размахивая «скорпионом», выскочила Сара.

Марио дернул головой. Он почувствовал какую-то неправильность. Что пошло не так? Что?!

Грузовик! Он тормозит! А ведь по любым разумным соображениям водитель его должен был сейчас давить на газ!

«Черт!» – Марио, уже понимая, что не успевает, рванул «скорпион» к левому плечу.

Медленно, словно в замедленной съемке, падал тент, скрывающий задний борт грузовика. За ним, как в ожившем кошмарном сновидении, выросли темные фигуры с уже вскинутыми к плечам автоматами.

Длинные, до разрядки магазинов, очереди из пяти или шести стволов, пущенные почти в упор, снесли атакующую четверку до того, как кто-нибудь из них успел сделать по кортежу хотя бы выстрел.

«Поздно!» – мелькнуло у Марио в голове, и он довернул ствол назад, туда, где еще пять секунд назад маячила статья о футболе. Скорострельный «скорпион» торопливо выплюнул в лобовое стекло пригоршню пуль. Оно покрылось мелкими луночками, но устояло.

«Броня, – холодея, понял Моретти. – Нас предали! Кто?!»

Он нашел взглядом Галло и невольно поморщился: очередью в упор тому снесло полчерепа. Из головы, словно из опрокинутой вазы, уже успела натечь на дорогу небольшая лужица темной крови.

«Кто?!» – заскрипел зубами Марио, озираясь.

Дверь закрытого на ремонт кафе вдруг с грохотом распахнулась, и оттуда роем рассерженных шершней повалили спецназовцы.

Сара тут же припала на колено и дала прицельную очередь в их сторону. Один из бегущих начал заваливаться назад, второй захромал.

В ответ откуда-то сверху раздались хлесткие выстрелы, и женщину бросило на асфальт.

Моретти поднял взгляд и ощерился. На том самом балконе третьего этажа, где цвела ярко-фиолетовая гортензия, теперь стояли, перегнувшись через перила, два снайпера и торопливо добивали Сару. Женщина, корчась на асфальте, пыталась поменять обойму, но та выскальзывала из окровавленных рук.