И тут началось что — то ужасное, старуха то била себя по голове обеими руками, то закрывала лицо и продолжала орать.

— Ты споришь со мной, ты споришь со мной, а ты говорила, что никогда не споришь с теми, кто старше тебя.

Анита была настолько напугана, что старуха сейчас себя убьет, что без конца повторяла дрожащим голосом:

— Я извиняюсь, я извиняюсь, простите меня за то, что я спорила.

Хотя она так и не поняла, каким образом спорила.

Старуха долго не могла успокоиться, сжимала голову обеими руками и кричала во весь голос:

— Ты спорила со мной, ты спорила, а ты говорила, что никогда не споришь.

Анита молча ждала окончания истерики, наконец старуха успокоилась, сморщила свое маленькое лицо и если бы злость и ненависть имели вес, ее спина согнулась бы еще больше под их тяжестью. «Да, ты зарабатываешь деньги, но какой ценой, ценой своего здоровья, отдаешь его ради того, чтобы продлить другим жизнь», — подумала Анита, пошла в свою комнату и проглотила две успокоительные таблетки, потом взяла телефон, включила воду в ванной комнате и позвонила агентам с просьбой найти ей другую работу.

Наконец старуха окончательно успокоилась и послала Аниту за хлебом.

На втором этаже Анита столкнулась с очень бледной молодой женщиной, открывающей дверь квартиры. Хотя Анита видела ее сзади, та показалось ей знакомой, вдобавок она услышала русскую речь.

Через секунду Анита завизжала от удивления и радости. Перед ней стояли Дина и Сара, вместе с которыми она прилетела в Америку. Увидев Аниту, все бросились в объятия друг друга.

Анита первая пришла в себя и заговорила:

— Что вы здесь делаете?

— Я убираю дома с тех пор, как прилетела, за это мне платят больше, чем в нашем университете, — ответила Дина, пытаясь прикрыть рукой свое изможденное лицо. — А ты чем занимаешься?

— Присматриваю за пожилыми людьми. А ты, Сара, что делаешь?

— Слава Богу, моя работа намного легче, между прочим, вы находитесь у меня дома, давайте отметим встречу, — предложила Сара.

— Выходит, я убирала твою квартиру последние несколько часов? — сказала Дина с какой — то грустью. — Кто бы в нашем университете мог такое предположить?!

В этот момент Анита почему — то вспомнила свою соседку Тамару, которую встретила таким же странным образом.

Расставшись с приятельницами, она еще долго размышляла над всякими пустяками, вроде этих странных встреч.

Через две недели один из агентов, Адам, предложил работу сиделки для одинокой женщины. В тот же день позвонила Нина, дочь старухи, и сказала, что приедет утром и заберет к себе мать на день рождения своего сына.

Аниту это сообщение приятно обрадовало. Договорились с агентом, что поедет знакомиться с женщиной в те часы, когда старухи не будет дома.

Утром, как только они уехали, Аниту забрал Адам.

— Женщина, к которой везу тебя, очень приятная, ей больше девяноста двух лет, у нее работала полька, она нашла себе работу с более высокой зарплатой, здесь ей платят семьсот долларов, — рассказал Адам.

— Буду счастлива, если меня возьмут на работу, — вздохнула Анита.

— Получишь ты работу, не волнуйся.

Через полтора часа Адам остановился перед одноэтажным кирпичным домом.

Две ступеньки вели к входной двери из темного красного дерева. На небольшой веранде, огороженной открытой черной решеткой, стояла длинная металлическая скамейка.

Мартовское солнце, еще слабое, все же ухитрилось расплавить глубокий снег, и по улице медленно, не торопясь, текли тонкие ручейки талой воды.

Кто — то приподнял занавеску, выглянул в окно.

— Она ждет нас, — сказал Адам, и они вышли из машины.

Дверь открыла молодая и высокая светловолосая женщина. Адам поздоровался с ней по — польски, Анита вошла в дом следом за ними.

В большой светлой комнате у окна, рядом с небольшим круглым столом с красивой цветной настольной лампой сидела очень худая женщина с пышными белоснежными короткими волосами и приятным лицом.

На ней была теплая кофта и темные штаны, рядом стоял ходунок. В доме стояла полная тишина.

— Проходите, проходите, — пригласила она очень приветливо, — мой брат еще не пришел, он будет через пару минут, присаживайтесь, пожалуйста, на диван.

— Я привез вам помощницу, — сказал Адам.

— Как вас зовут? — спросила женщина, поворачиваясь к Аните.

— Анита.

— Меня зовут Мэри, мне уже больше девяносто двух, еще пару лет назад я была совершенно здоровой, потом заболела, спина у меня согнулась. Через неделю моя помощница уходит. Вы сможете прийти ко мне через неделю?

— Да, смогу, — ответила Анита.

Ей так понравилось доброе лицо женщины, ее мягкий голос, что никакая сила не могла помешать ей прийти к ней на работу.

— Я очень рада, спасибо вам, я сильно нервничала, гадала, кто придет, — сказала она и улыбнулась.

В это время в дверь постучали, и в дом вошел среднего роста коренастый лысый мужчина с приятными чертами лица.

— Вот и мой брат Тони, — воскликнула женщина.

Все поздоровались.

— Тони, эту девушку зовут Анита, и она мне очень понравилась, через неделю она придет ко мне работать, — объявила Мэри.

— Ну и хорошо, если вопрос уже решен, будем вам платить семьсот долларов в неделю, — обрадовался Тони.

— Тогда мы поедем, увидимся через неделю, — попрощался Адам и встал.

— До свидания, мне было приятно с вами познакомиться, — сказала Мэри с улыбкой.

Анита подошла к ней и обняла.

— До свидания, и спасибо вам большое, — ответила она.

Как только они вышли из дома, Анита воскликнула:

— Какая приятная женщина! Я все еще не верю, что избавлюсь от жизни, которой живу теперь.

— Все будет хорошо, ты сама виновата, надо было сразу уйти, если тебе так плохо, — сказал Адам.

— Мне некуда было идти, потому и терпела.

Анита вернулась домой и долго думала над тем, как сообщить Эстер, что уходит. Ей было неудобно перед Ниной, ведь она так добра к ней. Аниту мучила совесть, но жить такой жизнью дальше она не могла. После долгих размышлений решила, что скажет Нине правду, как есть, старухе же сообщит, что хочет поехать к сестре. Она была очень рада, что скоро уйдет из этого дома.

Около шести часов старуха вернулась и сразу пошла в ванную комнату. Анита воспользовалась моментом, подошла к Нине и почти шепотом сказала ей все.

Нина изменилась в лице, посмотрела на нее удивленно.

— Почему? — спросила она тихо.

— Я живу, словно нахожусь в армии.

— Оставайтесь, пожалуйста, вы привыкнете к ней.

— Нет, не могу, я здесь десять месяцев, последние восемь месяцев каждый день принимаю успокоительные таблетки, уйду через неделю, за это время вы найдете другую.

Нина молчала,