В ее голосе звучали покой и расслабленность.

В отличие от успокоившейся Кары у Майка дела обстояли совершенно наоборот. Ему оставалось лишь надеяться, что он дотянет до того момента, когда они заселятся в номер «Белладжио», и тогда он сможет наконец снять напряжение до того, как увидится с отцом.

Ему нужна была Кара.

С момента взлета и до тех пор, когда Кара вошла в просторные апартаменты – не просто гостиничный номер, а самые настоящие апартаменты, – она пребывала в благоговении. Она не знала, в какую сумму все это обошлось Майку, и, к собственному немалому удивлению, даже не хотела этого знать. Она решила позволить себе просто наслаждаться поездкой.

Что и сделала. Как только посыльный ушел и они с Майком оказались вдвоем, он повалил ее на огромную кровать посередине спальни, и они немедленно занялись сексом, причем делали это неоднократно. Когда оба вдоволь насладились друг другом, была уже полночь по местному времени.

Весь следующий день они развлекались: ходили в Музей восковых фигур мадам Тюссо, играли в рулетку, занимались сексом, принимали душ. Вечером они наконец отправились на ужин в ресторан «Дельмонико», где Кара съела лучший стейк в жизни. Они с Майком разговаривали обо всем, кроме предстоявшей им встречи с Рексом Брансомом.

С Майком ей было спокойно и весело одновременно. С ним было легко и хорошо. Слишком хорошо, и Кара то и дело мысленно напоминала себе, что он не тот человек, который будет с ней рядом всю жизнь.

После роскошного ужина они вернулись к себе в апартаменты, чтобы переодеться и отправиться в то самое сомнительное заведение, где Майк надеялся встретить отца. Когда они поднимались в лифте, Майк стал на глазах мрачнеть и перестал разговаривать. Кара понимала его состояние и не настаивала на общении. Уезжая из Серендипити, она собирала вещи в большой спешке, но все же не забыла взять с собой тот самый наряд, в котором была в самую первую ночь с Майком, – короткую юбочку и ковбойские сапоги. Она сделала это с двойным умыслом – не только ради Майка, но и потому, что сапоги давали ей возможность спрятать в ножную кобуру небольшой пистолет системы «Глок». Правилами воздушных перевозок разрешалось перевозить оружие, но без патронов и боеприпасов, поэтому патроны им пришлось купить уже в Лас-Вегасе. Так, на всякий случай. Они оба чувствовали себя увереннее, имея при себе оружие.

С экрана телевизора доносилась какая-то популярная песенка, пока они молча переодевались. Глубокий вырез на тесной маечке Кары на время привлек пристальное внимание Майка, и она была рада дать ему возможность хоть немного отвлечься.

Потом они направились в фойе. Майк держал Кару за руку. Большинство людей вокруг них было одето в вечерние наряды: женщины на высоких каблуках и в коротких расшитых блестками платьях. Когда они приехали в нужное им заведение – неприметный бар в переулке далеко от главного проспекта, – их простые наряды оказались весьма к месту.

В отличие от легкой и приветливой атмосферы бара Джо в этом заведении было темно и неуютно. Освещение было минимальным, в зале толпилась довольно мерзкая публика, от которой даже Каре, опытному офицеру полиции, стало не по себе. Словно почувствовав ее смятение, Майк крепко взял ее за руку и повел за собой сквозь толпу.

Она не знала, что именно он собирается делать, и даже не хотела об этом спрашивать. Все и так будет понятно по его поведению.

Майк оглядывался по сторонам, надеясь, несмотря на дымный полумрак, разглядеть и узнать в ком-то из посетителей своего биологического отца. Мать не держала в доме фотографии Рекса, и, хотя Майк мог бы полистать старые школьные фотоальбомы или залезть в Интернет, что-то всегда удерживало его от этого. Возможно, на уровне подсознания он всегда знал, что день встречи с отцом обязательно настанет, и хотел в первый раз увидеть его воочию, а не на фото.

Он всматривался в дымное помещение бара, разглядывал посетителей, и внутри у него все переворачивалось. Когда он собрался подойти к барной стойке и заказать себе выпивку, его внимание привлек громкий мужской хохот, и он вдруг понял – это то, чего он ждал, ради чего пришел сюда.

– Что случилось? – тревожно спросила Кара.

– С чего ты взяла, что что-то случилось?

– Ты с такой силой сжимаешь мою руку, что сейчас просто сломаешь ее!

Она выдернула руку из его ладони и замахала ею в воздухе.

– Смотри, вон там, – мрачно процедил Майк, едва заметно кивая головой в ту сторону, откуда послышался хохот.

Кара не удержалась от короткого приглушенного восклицания:

– Он твоя точная копия!

Майк молча кивнул. Ему была дана возможность увидеть себя двадцать лет спустя, но на этом его сходство с отцом заканчивалось.

Рекс сидел в углу, окруженный свитой. Никаким другим словом нельзя было описать то, как люди вокруг него раболепно внимали его гулкому хохоту и низкому голосу. Он рассказывал какую-то байку, и все вокруг него, казалось, ловили каждое слово. Рядом с ним сидела девушка лет двадцати двух, не больше: топик без бретелек, туго обтягивавший полную грудь, грубо наложенный и слишком яркий макияж. Обесцвеченные волосы собраны в высокий пучок на затылке в попытке выглядеть старше своих лет.

Майк двигался на автопилоте. Снова взяв Кару за руку, потому что не хотел отпускать ее от себя в этом гадюшнике, он двинулся вперед, раздвигая толпу.

С каждым шагом голос Рекса Брансома становился все громче:

– И тогда я сказал ей: «Расслабься, детка, и смотри, как играет профессионал. Рекс купит тебе все, чего твоя душенька пожелает». Так ведь, детка?

К горлу Майка подступила тошнота.

– Такие же слова ты говорил той, которую уложил в постель, а потом оставил с носом и исчез на двадцать девять лет? – с отвращением поинтересовался он у Рекса.

Тот чуть не поперхнулся пивом. Его темные глаза остановились на лице Майка, потом широко раскрылись от изумления.

– Проваливайте все! Убирайтесь! – рявкнул он, взмахом руки заставив свою свиту с недовольным ворчанием разойтись в разные стороны. И лишь молодая женщина осталась сидеть рядом с ним, прилипнув словно банный лист.

– И ты ступай отсюда, детка! – велел ей Рекс.

– Но, Рекси… – жалобно протянула она, потершись о него, словно кошка, в надежде, что он изменит свое решение и позволит ей остаться.

Майк смотрел на отца, не отрывая взгляда, в котором, как он надеялся, видна была вся его ненависть к нему.

– Ступай! – отрывисто приказал Рекс и встал, отнимая от себя ее руки.

Жалобно заскулив, женщина отправилась к барной стойке.

– Я буду ждать тебя там, – крикнула она Рексу через плечо.

Вряд ли тот ее услышал. Он неотрывно смотрел на Майка.

– Сын!

Майк с деланным удивлением оглянулся по сторонам, потом снова взглянул на Рекса.