я на платочном фронте до личного счастья. В скитаниях по милой оренбургской сторонушке познакомился я со своей будущей женой.

Прожили уже сорок лет.

Лёгкое у Анны у Фёдоровны слово…

Мой заново перепаханный «Оренбургский платок» передали в журнале «Наш современник» на рецензию критику Ольге Александровне Авдеевой.

Как-то недели через две шатнулся я в Кусково поразмяться на велосипеде и позвонил ей из телефонной будки.

Спросил, как повесть.

— Прекрасный язык… Прекрасный характер… Ваша Анна Фёдоровна просто как живая! — в радости сказала Ольга Александровна.

— А мы с трупами не работаем! — весело ответил я.

— У вас получился превосходный собирательный образ оренбургской вязальщицы.

— Именно к этому я и стремился.

«Платок» с колёс пошёл в ближайший номер «Нашего современника».

Свою первую повесть «Оренбургский платок» я отправил на суд классику русской литературы Виктору Петровичу Астафьеву.

Вскоре вернулась моя рукопись. Я побоялся сразу вскрывать бандероль и на неделю запер в стол под ключ.

Дорогой Анатолий Никифорович!

Повесть хорошая. Прочитал я её с большим удовольствием, многое было для меня ново и внове. Дай Вам Бог и далее удачи, здоровья и радости в работе, а Вашим близким всякого добра.

В. Астафьев

27 августа 1979 г.

г. Вологда

Этот отзыв классика русской литературы, написанный на тетрадочном листке в клеточку, решил мою судьбу.

Я бросил газетно-журнальную беготню.

Стал писать только прозу.

Впервые повесть «Оренбургский платок», как я сказал, была опубликована в журнале «Наш современник». Затем по ней была сделана радиопостановка, которая на протяжении одиннадцати лет часто шла по первой прогамме Всесоюзного радио и всегда вызывала массу восторженных откликов слушателей. Насколько мне известно, повесть прозвучала по Всесоюзному радио 21 раз. В 1979 году была признана одной из лучших литературных передач года.

Повесть «Оренбургский платок» я посвятил Виктору Астафьеву, предварительно получив на то его письменное согласие.

В 1985 году московское издательство «Молодая гвардия» выпустило первый мой сборник повестей «От чистого сердца» (тираж 100000 экземпляров).). Предисловие к книге написал известный критик Валентин Курбатов, ныне член Совета по культуре при Президенте Российской Федерации.

В книгу вошла и повесть «Оренбургский платок».

«Оренбургский платок» — моя радость и боль. Первый вариант я написал быстро. Да вот потом… Вот уже почти сорок лет не могу я отойти от этой вещи. Первоначальный вариант «Платка» увеличился в восемь раз. Ведь, пожалуй, не было такого дня, чтоб не вписал я в повесть что-то новое. По слову, по предложению, по абзацу, по главке… И так постоянно долгие годы. Последнюю запись я внёс в книгу в марте 2015 года. А начиналась работа в далёкие семидесятые прошлого века…

Трупно писать о талантливых пуховницах грешно.

«Принято считать, что первой зарубежной выставкой, на которой были представлены оренбургские пуховые платки, явилась Лондонская выставка 1851 года. Это событие получило название Великой выставки промышленных работ всех народов. Она проходила с 1 мая по 15 октября 1851 года в лондонском Гайд-парке. Выставка оказалась необычайно популярной: ее посетило около шести миллионов человек! Это около трети населения Британии того времени. Более того, такой ажиотаж привел к тому, что впоследствии проведение подобных мероприятий стало регулярным и получило название Всемирных выставок (ЭКСПО). Проводятся они до сих пор…

В официальном каталоге выставки 1851 года были обнаружены три (!) платка из Оренбургской губернии. Это представляет интерес в связи с тем, что в российских источниках обычно указывают только на два экспоната. Итак, ими и их авторами, согласно каталогу выставки, были:

№ 198. Казачки из Оренбургской губернии (производители). Спряденный козий пух и шаль из козьего пуха.

№ 282. Жена казака из Оренбургской губернии (производитель). Шаль из белого козьего пуха.

№ 358. Прасковья, Ольга, Мария, Аполлинария и Александра Бондаревские из Оренбургской губернии. Шаль, изготовленная из козьего пуха, и подаренная указанными персонами ее императорскому величеству, императрице России, которая любезно прислала данный платок на выставку.

Автор одного из безымянных платков — Марья Зорина из станицы Верхнеозерной, о которой написала в своей книге известный оренбургский искусствовед Ирина Бушухина. Авторов другого безымянного экспоната установить не удалось…

Как видим, европейская публика впервые познакомилась с оренбургскими платками в 1851 году на первой Всемирной выставке в Лондоне. Уже тогда платки обратили на себя внимание и были удостоены специальных наград. В 1862 году на второй Всемирной выставке в Лондоне и 1897 году в Чикаго оренбургские платки были отмечены медалями. В 1958 году в Брюсселе платки оренбургских мастериц получили Большую серебряную медаль. Оренбургские пуховые платки экспонировались на Всемирных выставках в Канаде (1967) и Японии (1968), на международных ярмарках в Алжире (1969), Сирии (1975), Греции (1976), Франции (1977), Англии (1979), Австрии (1980), Испании (1981), Индии (1982), Германии (1985) и т. д. Выставки пуховых платков, подготовленные Оренбургским музеем изобразительных искусств, видели во Владимире, Вологде, Подмосковье, Астане, Берлине, Цюрихе, Стокгольме, Риме…»

Из книги Ирины Бушухиной:

«Самый большой платок на 1000 петель размером 3,5 на 3,5 метра в начале 30-х годов ХХ века связал Ермолай Федоров — дядя известной оренбургской пуховницы Ольги Федоровой. Жил он в селе Желтом и был регентом в церкви — руководил женским хором и сам прекрасно пел. Женщины, глядя на то, как он вяжет, удивлялись, что спицы при этом у него практически не двигаются — такие маленькие петельки делал мастер…»

«Однажды спицы спасли жизнь известному в Желтом вязальщику платков Леонтию Максимову. Он не только сам вязал платки, но и поставлял продукцию желтинских мастериц купцам для продажи. В 30-е годы его за такую деятельность отправили в ссылку. Сохранилась легенда, что Леонтий Максимов связал платок столь необычайной красоты, что Сталин приказал его освободить, удивившись таланту мастера и невесомости ажурного пухового полотна, хранящего тепло. Леонтий вернулся в село и продолжал вязать…»

«Женщины обычно вязали платки уже поздно вечером. Чтобы не уснуть, у мастериц в Желтом есть свои секреты. Сон отогнать помогала погремушка. А делали ее из сухой трахеи гуся, насыпали внутрь пшено или горох, соединяли в кольцо, а на кольцо наматывалась пуховая пряжа. Мастерица вяжет, нитка тянется и заставляет греметь горошины…»

Не первый век льётся по планете слава об оренбургских чудесницах. Вот что писала самая крупная американская газета «Нью-Йорк Таймс» ещё в декабре 1897 года:

«Среди тех хороших вещей, что подопечные Санта Клауса, наши мамы, сестры и жены, уже начали готовить к рождественским праздникам, нет ничего более замечательного, чем талантливая работа российских крестьянок.

Есть один маленький уголок, где разместились работы крестьянок из России, в том центре отличных подарков и женской работы, на Женской Выставке, как раз на углу Пятой авеню и Тридцатой улицы… Российский уголок выставки представляет собой независимое хозяйство, управляемое маленькой русской девочкой, старающейся представить